Как-то мы договорились поужинать в будний день в ресторане «У Энтони». Там подают отличные морепродукты, а вид на реку просто завораживает. Роб пошел освежиться, а я ждала его за столиком, любуясь танцующим на реке Колумбия лунным светом. Подошла симпатичная официантка – хорошо сложенная красавица-блондинка – и весело защебетала о блюдах вечернего меню. Пока она принимала заказ напитков, к столику вернулся Роб. Встретив его взгляд, она замерла с полуоткрытым ртом. Роб замешкался лишь на мгновение, затем, как ни в чем не бывало, проскользнул на свое место. Официантка взяла себя в руки, сверила заказ и поспешила прочь.
– Что это было? – спросила я, совершенно сбитая с толку.
– Ты о чем?
Наклонившись над столом, я, любуясь его освещенным отблесками свечи лицом, прошептала:
– Официантка. Вы знакомы?
– Может, она в меня влюбилась? – поддразнил он меня, хитро улыбаясь.
Пока Роб попеременно глядел то в телефон, то в меню, я заметила поодаль рыдающую на плече коллеги блондинку. В итоге наш столик обслуживал другой официант, а ее я больше не видела.
В ту ночь Роб занимался любовью необузданно и грубо, вкладывая раздражение в каждый толчок.
Мы продолжали встречаться. Постепенно он познакомил меня с друзьями. Мужчины его круга отличались неизменной воспитанностью и доброжелательностью, их жены демонстрировали нескрываемую радость: «В кои-то веки Роб остепенился». Не исключено, что они облегченно вздохнули: наконец-то повеса-Роб перестанет хвастать своими многочисленными пассиями перед их благоверными. Я быстро нашла общий язык со многими женушками и через них обзавелась другими знакомствами. Надо заметить, не все женщины рвались со мной общаться: от некоторых я удостаивалась лишь испепеляющего взгляда, в котором сквозили то ли жалость, то ли ревность – я толком не понимала.
Роб пользовался успехом у женщин, об этом говорили многие. А мне было плевать: он ведь собирался жениться на мне. Мое прошлое не в счет, его – тоже. В безмятежном неведении я не замечала звоночки. Даже то, что видела собственными глазами, пропускала мимо. Например, три года назад я застала в его кабинете во время странной сцены с Брук Сэдлер…
Дело было так. Мы только поженились, переехали в новый дом и все еще не могли надышаться друг на друга. Я летала на крыльях любви, вила семейное гнездышко, загадывала, как пройдут первые годы наших детей и какой будет моя жизнь в роли миссис Клэр. Мы решили, что я уйду с работы и посвящу себя воспитанию будущих отпрысков.
Короче, я решила зайти к нему на работу без предупреждения. В тусклом свете настольной лампы Роб задумчиво изучал лежащие на столе документы. На мгновение я им залюбовалась: умный взгляд, красивая крепкая шея, густые волосы… Вдруг из дальнего, не видимого мне, угла кабинета послышался женский голос. Внутреннее чутье подсказало спрятаться, что я немедленно и сделала. Прильнув к стене, не в силах сдержать дрожь в руках, прислушалась.
– Не понимаю, что случилось… – умоляла сквозь слезы невидимая незнакомка.
Не обращая на нее внимания, Роб продолжал читать документы, только небрежно откинул рукой густые волосы, словно отмахиваясь от назойливой собеседницы.
– Роб! – навзрыд умоляла она.
– Брук, не трать время. Все кончено.
– Ну и козел же ты! Ненавижу!
Роб швырнул документы в воздух: испугавшись, я юркнула за стену. Незнакомка продолжала плакать, а Роб грубо ее отчитывал.
В ответ на его слова вдруг послышалось:
– И что ты сделаешь, прикончишь меня?
Я не удержалась и, рискуя себя выдать, заглянула в дверной проем.
Возле разбросанных по полу бумаг Роб прижал девушку к стене, крепко сжимая рукой тонкую шею и вплотную приблизив лицо, словно для поцелуя. Он походил на хищника перед смертельным ударом: напряженные мышцы, пульсирующие вены на шее, оскал белоснежных зубов. На нежном заплаканном лице Брук читались ужас и страх.
Прежде я никогда не видела Роба сердитым, тем более рассвирепевшим.
Как я поступила? Убежала. Предпочла сделать вид, что ничего не произошло. Наверное, это была девушка из его бывших, с которой он порвал после нашей свадьбы, а она не смирилась.
Той ночью он пришел домой с исцарапанной шеей. Но я и на это не обратила внимания.
К тому времени я начала различать за блестящим фасадом хорошо скрываемую темную сторону. Обезоруживающе очаровательный и остроумный мужчина прятал за обаятельной улыбкой злобу, приглушающую сияние шарма.
Однажды Роб разозлился и на меня. Я дала своей сестре Кэссиди две тысячи долларов, чтобы та открыла аккаунт в интернет-магазине ремесленных изделий. Я понимала, что толку не будет: Кэссиди легко бросала начатое, как только сталкивалась с малейшими трудностями. Но мне хотелось видеть, что она хотя бы старается. В конце концов, две тысячи долларов для Роба сущие пустяки: подумаешь, не купит очередной костюм, которыми и так забит шкаф…
Роб вернулся домой чернее тучи. На мое «в чем дело?» он нахмурился и спросил, почему я без разрешения дала деньги сестре. Я объяснила, что не посчитала нужным сообщать о такой мелочи, а он зарычал, как вепрь, и швырнул хрустальную вазу о стену позади меня. Потом схватил меня за руки и процедил сквозь зубы: «В следующий раз спрашивай». Синяки на запястьях не сходили неделю.
Любая испугалась бы, однако я не верила, что Роб всерьез способен причинить мне вред. Я видела лишь жалкого парня, который не совладал с собой и закатил истерику, как маленький.
Глава 7. Страж
Мне вновь снится, что я в белой сорочке до пят иду босиком по крыше: над головой – ночное небо, внизу сияют уличные фонари. Ветер играется с тканью. Рукой я держу мамин крестик.
Дойдя до края, смотрю вниз на городскую улицу. Волосы развеваются на ветру. Позади меня кто-то, чьи порочность и злоба мне безошибочно знакомы.
Хочу взглянуть злодею в глаза: стараясь не упасть, поворачиваю шею… Роб. Одет, как обычно, в костюм, но на плечах у него голова демона, а изо рта высовывается раздвоенный змеиный язык. Кожа на лице сочится ярко-красными, заполненными гноем язвами. Он что-то натужно кричит, вены выпирают на шее, но ветер на крыше небоскреба разбушевался так сильно, что слова тонут в шуме.
Он подходит ближе. По-особенному скручивая змеиный язык, называет меня по имени: «С-с-софия». Роб стоит прямо за мной, галстук полощется на ветру, закрывая лицо. Нахмурившись, он тянется ко мне, его глаза вспыхивают страхом… Я просыпаюсь.
Этот повторяющийся сон меня не пугает. Мне хорошо, я чувствую себя свободной, словно из жизни исчезла всякая неопределенность и все встало на свои места.
В окна спальни льется голубоватый свет первых утренних лучей. Потянувшись, выбираюсь из огромной кровати и, накинув шелковый халат, тихонько выхожу из спальни. Чтобы не разбудить Роба, прикрываю дверь лишь наполовину.
В гостиной беру ноутбук и осторожно сажусь на большой мягкий стул. Еще раз прислушиваюсь. Тихо. Муж спит. Мерцание экрана бьет по глазам. Щурясь, привыкаю к яркому свету.
На всякий случай не закрываю вкладку на «Фейсбуке»: если войдет Роб, перейду туда, чтобы он не заметил, что я читаю на самом деле. Муж постоянно так делает.
Захожу в «Гугл» и натыкаюсь на статью о новом убийстве. Третья жертва. Читаю все последние новости по теме. Теперь об этом пишут даже крупные газеты – событие приобрело национальный масштаб.
Я узнаю, что последнюю женщину, в отличие от двух предыдущих, нашли не дома, а на недавно начатой стройке нового жилого комплекса. Статью сопровождает фотография места, где обнаружили труп, – черный блестящий внедорожник убитой с распахнутой водительской дверцей припаркован рядом с одной из новых асфальтированных дорог будущего района. Там нет ничего, кроме указателей, показывающих, где будут построены здания.
Судя по фотографии, последней жертвой стала Рози Франклин. Она удачно запечатлена с подругой на каком-то концерте: я не видела этот снимок в ее профиле. Густые черные волосы струятся по плечам и ниспадают до тонкой талии. Пухлые губы покрыты идеально подобранной красной помадой, кокетливый взгляд, как на тех фотографиях из Атланты.
В статье объясняется, что, по всей видимости, она ехала вечером с работы, но остановилась в паре кварталов от дома. Вышла из машины и, пройдя несколько шагов, потеряла сознание. На следующее утро ее труп обнаружили пришедшие на работу строители. Машина не заглохла, и в радиоприемнике играла музыка, которая, должно быть, отпугнула койотов, раз они не добрались до тела первыми.
По сведениям полиции, рядом с жертвой найден картонный стакан с похожей на чай жидкостью, которую собираются проверить на содержание фентанила. Всех, кто видел Рози в день смерти, просят откликнуться.
Тот же самый наркотик. Его снова добавили в напиток. Препарат действует за считаные минуты, а значит, Рози сделала первый глоток вскоре после того, как въехала в свой район. Наверное, утомилась, пока преодолевала холмы и крутые повороты жилого массива «Хай лейкс».
Из спальни слышится кашель Роба. Меня охватывает тревога. Вспоминаются предостережения следователя Круз. А если она права? Я должна опасаться собственного мужа?
Не двигаясь с места, прислушиваюсь, не идет ли он по коридору: ни звука.
Перехожу к другой статье, где пишут о проведенной прошлой ночью в общественном парке Дип-Ривер церемонии в память об убитых женщинах. На видео – люди со свечами в руках. Они пришли помолиться и выразить поддержку. Родственники жертв рассказывали о своих безвременно ушедших любимых: какими они были, чем запомнились. И все же не обошлось без обвинительной речи в адрес руководства «Анексы». Седовласый отец Брук Сэдлер гневно призывал пролить свет на плохое обращение по отношению к Брук со стороны начальника.
Почему же он не сказал, что его дочь отозвала иск против моего мужа? Может, адвокат предложил не раскрывать подробности? Довольно разумное решение, зная, сколько денег готов потратить в суде мой благоверный, только чтобы добиться своего. Ему не просто доставляет удовольствие изводить людей: он от этого без ума.