Высшее командование германских вооруженных сил представило Гитлеру оценку военных возможностей Германии: война против Чехословакии продлится не менее трех месяцев. Ожидать, что конфликт останется локализованным, нельзя. Только к 1943 г. Германия сможет с разумными шансами на успех вести войну против западных держав. Некоторые генералы были даже готовы пойти на решительные меры: арестовать нацистских главарей и создать военное правительство. На Нюрнбергском процессе Кейтелю был задан вопрос: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?»
Ответ гласил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (т. е. достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии».
29 — 30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялось совещание глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии, созванное при активной поддержке США. Представители Чехословакии и СССР были устранены от участия в совещании. На нем была решена судьба Чехословакии. Германии в десятидневный срок передавалась Судетская область, в ближайшее время некоторые районы были захвачены панской Польшей и хортистской Венгрией. От Чехословакии отторгались области площадью в 41 тыс. кв. км с населением в 4,9 млн. человек, оставшаяся часть Чехословакии составляла страну с территорией в 99 тыс. кв. км и населением около 10 млн человек. На захваченных у Чехословакии землях находилась большая часть тяжелой и горнодобывающей промышленности Чехословакии. Там остались и обширные, дорогостоящие укрепления, созданные для защиты от Германии. Нацисты торжествовали новую победу. Одновременно в Мюнхене 30 сентября была подписана англогерманская декларация: стороны заявляли, что отныне они никогда не будут воевать друг с другом. 6 декабря 1938 г. аналогичное по духу соглашение подписала с Гитлером Франция. Эти документы по существу явились пактами о ненападении между Англией и Францией, с одной стороны, Германией — с другой. Подводя итоги, ярый мюнхенец, британский посол в Берлине Гендерсон писал министру иностранных дел Великобритании Галифаксу: «Сохранив мир, мы сохранили Гитлера и его режим».
Нарастание угрозы войны. Борьба СССР за коллективную безопасность
После Мюнхена дипломатические ведомства Англии, Франции и США тщательно изучали обстановку: в общем и целом дипломаты, аккредитованные в странах «оси», были единодушны — поход на Восток не за горами. Назывался даже повод, который Гитлер, по-видимому, изберет для открытия военных действий: «присоединение» Советской Украины к Закарпатской Украине! Расчеты эти, однако, строились на песке, ибо развитие событий в капиталистическом мире определялось империалистическими противоречиями, а не помыслами поборников и проводников политики «баланса сил». Цели этой политики были отчетливо видны. В отчетном докладе на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) И. В. Сталин говорил: «В политике невмешательства сквозит стремление, желание — не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко 1В тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия… Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом»(«XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б) Стенографический отчет», стр, 12, 15.)
15 марта Германия захватила оставшуюся часть Чехословакии. В конце марта в результате заговора, организованного империалистами, пала Испанская республика. 7 апреля фашистская Италия оккупировала Албанию. Правительства западных держав по существу смирились с новыми захватами. 27 февраля Англия и Франция, а 1 апреля США также признали режим Франко. Но ряд фактов свидетельствовал о том, что гитлеровская Германия может нанести удар на Западе.
Значительное замешательство среди мюнхенцев вызвали известия о том, что Гитлер передал Закарпатскую Украину Венгрии. Восточный поход, очевидно, откладывался. В Англии и Франции возрастало недовольство даже в правящих кругах, серьезно обеспокоенных угрозой национальной безопасности обоих стран. Под давлением общественности 31 марта 1939 г. Англия и Франция предоставили гарантии «независимости» Польше, а затем Румынии. 15 апреля Ф. Рузвельт обратился с посланием к Гитлеру, прося заверить, что Германия в течение 10 лет не нападет на своих соседей. Однако в списке последних был пропущен Данциг, а присоединие его к Германии стало поводом для крикливой антипольской кампании в Германии.
Лишь Советский Союз занял принципиальную позицию в отношении все новых и новых актов агрессии. После Мюнхена 9 октября 1938 г. Советское правительство запросило Прагу, желает ли Чехословакия, чтобы ее новые границы были гарантированы Советским Союзом. 12 октября это предложение было отклонено. Когда 15 марта 1939 г. Чехословакия исчезла с карты Европы, Москва заявила: «Советское правительство не может признать правомерным включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов». Последовательная защита Советским Союзом интересов международного мира и безопасности подняла авторитет нашей страны. Широкие народные массы в западных странах видели, что без СССР нельзя оказать успешного отпора агрессии. В Англии и Франции усилились позиции тех кругов, которые с возрастающей силой настаивали на заключении соглашения с Советским Союзом об отпоре агрессии в целях самозащиты Запада. 15 апреля 1939 г. Англия и Франция предложили СССР вступить в переговоры. Хотя предшествующая политика англофранцузских правящих кругов не могла не подорвать доверие к ним, Советское правительство не желало упускать ни малейшей возможности для предотвращения войны. Предложение Запада о начале переговоров было принято.
Переговоры с СССР явились новым тактическим приемом Англии и Франции, но отнюдь не знаменовали изменения стратегии. «Весь Париж», как иронически называет Женевьева Табуи высшее французское общество в тот период, рассуждал так: «Поражение Германии означало бы крушение главного оплота против коммунистической революции. И, следовательно, поражение Германии было бы большим злом, чем поражение Франции. В конце концов, разве не предпочтительнее для Франции быть раздавленной Гитлером, чем стать победительницей с помощью Сталина?» Лондонская «Сандей Тайме» писала 7 мая 1939 г.: «Победа с помощью России не могла бы не продвинуть на Запад границы большевизма». 15 апреля английское правительство предложило Советскому Союзу выступить с декларацией о том, что в случае нападения на какого-либо европейского соседа СССР последний окажет ему помощь, «если она будет желательна». Взаимных обязательств помощи Советскому Союзу не предусматривалось. Больше того, хотя Англия и Франция дали гарантии Польше и Румынии, но в случае агрессии против прибалтийских стран и Финляндии они были свободны от каких-либо обязательств. Иными словами, Гитлеру недвусмысленно указывалось направление удара — против СССР в районе Балтийского моря. А если учесть антисоветскую направленность политики тогдашних правителей Польши и Румынии, то были веские основания полагать, что они в конечном итоге стали бы союзниками Германии в «крестовом походе» против коммунизма. 17 апреля Советское правительство предложило заключить на 5—10 лет договор о взаимопомощи между СССР, Англией и Францией, — три державы обязуются оказывать всяческую помощь, включая военную, восточноевропейским государствам, лежащим между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР. Советское правительство предлагало немедленно приступить к разработке военной конвенции, которая будет подписана одновременно с политическим договором. Советские предложения открывали путь к созданию прочного фронта коллективной безопасности. Именно поэтому они оказались неприемлемыми для западных держав.
Летом 1939 г. английское правительство вступило в тайные переговоры с гитлеровцами, выразив готовность пойти на уступки в интересах антисоветского сговора с Германией. Правительство Чемберлена предлагало заключить соглашение о разделе мира, назвав в качестве стран, подлежащих разделу между английским и германским империализмом, даже Советский Союз и Китай. Англия была готова отказаться от гарантий, данных Польше, оказать воздействие на Францию, чтобы она расторгла советско-французский пакт о взаимопомощи. Однако из предложений правительства Чемберлена в Берлине сделали иные выводьг гитлеровцы усмотрели в них новое доказательство слабости Запада и форсировали подготовку к войне. Настойчивое стремление Чемберлена к сговору с Германией убедило Гитлера и его окружение, что агрессия против Польши будет безнаказанной. Решение конгресса США в июле 1939 г., демонстративно оставившего в силе закон о «нейтралитете», в глазах гитлеровцев явилось новым веским доказательством этого. Американский еженедельник «Тайм» цинично указывал в то время: для Германии это явится таким выигрышем, «как будто Гитлеру уже удалось захватить Украину».
Международная обстановка ухудшалась с каждым днем. 22 мая 1939 г. в Берлине с большой шумихой был подписан так называемый «Стальной пакт» — военно-политический договор о взаимопомощи между Германией и Италией. А английское и французское правительства при поддержке США продолжали недостойную игру в переговорах с Советским Союзом. Советское правительство, учитывая стремительно нараставшую опасность войны, предложило, не дожидаясь завершения политических переговоров, приступить к переговорам военным. Англо-французские правящие круги не могли не видеть серьезной озабоченности общественности в собственных странах развитием событий и были вынуждены принять советские предложения. Однако английская и французская военные миссии прибыли в Москву с большим запозданием и состояли из второстепенных лиц. Более того, выяснилось, что они вообще не имели полномочий для подписания соглашения с Советским Союзом. Между тем советскую сторону во время военных переговоров представляла делегация во главе с К. Е. Ворошиловым, имевшая полномочия для немедленного подписания военной конвенции.