Пришла идея, что КВА-предмет мог быть вмурован в дно ящика, и я уже собирался это дно выламывать, когда, наконец, увидел. Да, это было оно. Плоская маленькая фигурка, металлический хоккеист — измазанный в засохшей грязи, втиснутый вертикально между дном и стенкой ящика, прикрытый от взгляда налипшим фантиком от конфеты-ириски. Так вот ты где. Ну наконец-то.
«Не трогай голыми руками!» — заорал мне в виртуальное ухо напарник Федя, что, оказывается, не только искал возможности куда-нибудь деть внедрённую в дом яично-электронную игрушку, но и посматривал за моими успехами.
Не трогай голыми руками, крикнул мне Фёдор, но было поздно, я уже тронул.
Считается, что человеку из другого времени притрагиваться к инопланетной штуковине, к вместилищу архетипа — типа нельзя. Потому что могут возникнуть непредсказуемые последствия. Коллеги стараются не трогать, для этого имеются специальные перчатки — которые я, конечно же, благополучно забыл в фургоне. И вот так получилось, что пресловутое КВА оказалось у меня в руке, зажатое между большим и указательным пальцами.
Пальцы мои замерли, замер и я весь целиком. В двадцати метрах отсюда, в фургоне, я это почувствовал, застыл в кресле напарник Федя. Застыло, казалось, само время. Потом пришла очередь пространства. Оно, пространство, как раз не застыло, а совсем наоборот, странным образом вокруг меня зашевелилось. Под ногами как будто вскипело, по сторонам рвануло в разные стороны, сверху пошло мелкой рябью. А потом… А потом — вроде ничего. Спецэффект закончился, и продолжения за ним не последовало.
Ну вот и славно, а то я уже чуть не забеспокоился. Хе-хе.
Тогда я вытащил из кармана подарок для этого самого КВА, дезактиватор — крохотную прозрачную блямбу, её пришлось аккуратно извлечь из упаковки. Блямба крохотная, а свирепой силы, что защищает нашу планету и реальность от злоумышленных изменений — в ней ого-го сколько. Свирепая блямба ткнулась в фигурку и тут же к ней прилепилась. Прилепилась намертво, теперь её никому оттуда не оторвать. И она, конечно, сразу начала действовать.
Теперь, казалось бы, всё — проверяем, где мы с Федей могли наследить, подчищаем, грузимся в фургон, и: «Гуд бай Америка, о!», как пели когда-то ещё одни классики. Но нет. Согласно служебной инструкции, следует оставаться на месте и проконтролировать результат.
Всё дело в том, что дезактиватор, наша чудо-блямба, иногда не срабатывает. Да, такое хоть и нечасто, но случается. Как там оно всё действует, не до конца знают, я так подозреваю, и сами разработчики. Я так вообще подозреваю, что процессы те наукой физикой описываются хорошо если наполовину, остальное в этом деле — какая-то неочевидная магия. Ну, может, соотношение в пользу науки и побольше, но без непознаваемого там точно не обошлось. Ну а с нашей с Федей стороны это как, например, разжечь костёр: ты определил место, собрал дров, сложил, поднёс зажигалку — и дальше сидишь, смотришь. И если огонь тот начинает вдруг задувать непонятными ветрами, мы этому противодействуем, способы имеются.
В общем, заканчивать командировку нам было рановато. К тому же метафорический наш огонёк, как показывали приборы, разгорался неохотно. Видимо, метафорические дровишки были для него так себе. Оно и понятно: игра хоккей вовсю улетучивалась из этой реальности, владелец фокусного экземпляра (причём владелец уже бывший) об игре хоккей и думать забыл, а чтобы он уж точно о ней не вспомнил, в его жизнь внедрили отвлекающую электронную игру про мышь с яйцами… то есть… ну, вы поняли.
Изучив показания приборов сразу после подключения нашей ненаглядной блямбы, Федя сообщил, что всё совсем печально и огонь придётся, выражаясь опять же образно, усиленно раздувать губами. Нужно будет воскресить в памяти Серёги некогда горячо им любимую настольную игру, и тут мне придётся пустить в ход электронный гипноз и прочее подобное, а наши зелёные противники будут этому активно мешать. И нужно срочно избавиться от электронно-яичной напасти, а то Серёга не может от неё оторваться ни на минуту, какой уж тут хоккей. А потом… Но до потом было ещё далеко, а электронная мышь бегала на экранчике у Серёги под носом и показывала нам с Фёдором почти не метафорический язык. Или кукиш.
«У тебя есть идеи насчёт нашей мышиной проблемы?» — спросил я напарника.
«Как раз этим занимаюсь», — последовал ответ.
Я просидел ещё минут пять рядом с хрустящим кнопками Серёгой, покидать это место избегал — нельзя, вдруг инопланетяне затеют ещё какую-то подлянку. Потом в голове мелькнуло сообщение от Феди:
«Придумал, как нейтрализовать игру с мышью. Встречайте гостей».
Прозвучало это так бодренько, что я сразу насторожился.
Глава 6. Самураи и прочая живность
«Встречайте гостей», — радостно сообщил Федя.
Увы, за время совместной работы я слишком хорошо изучил своего напарника, чтобы бросаться безоглядно разделять эту его радость.
«Давай-ка сюда изображение», — сказал я ему. А ещё попросил вкратце довести до меня суть задумки.
Вскоре моё виртуальное зрение приняло картинку. Параллельно Федя объяснял свою идею. Раз электронная игра японская, рассудил он, то пусть за ней и приезжают — японцы.
Плосколицые восточного вида фантомы подъехали ко двору Серёги и его родителей не в средневековой карете и не в беспилотном модуле, а в чёрном лимузине с дипломатическими номерами, и это обнадёживало. Флажки с красным кругом восходящего японского солнца трепетали на ветру, всё было красиво и солидно. Но потом из машины полезли те, кого мой напарник считал типичными японцами текущего исторического периода, и всё тут же стало плохо.
«Федя, ну что ты, блин, за человек?! — заорал я по нашей внутренней связи, очень при этом жалея, что связь в некотором роде беззвучна. — Немедленно исправляй! Переключай на меня, буду помогать».
Фёдор, надо отдать ему должное, знал свои слабые места, поэтому возражать не стал, пробурчал только: «Сам же говорил: срочно». Я поскорее взялся за дело. Расписные шёлковые кимоно на шагающих к калитке фигурах обратились в строгие костюмы, экзотичные причёски поменялись на более привычные для здешнего глаза, вместо самурайских мечей руки сжали зонты и портфели. Заметившая эти метаморфозы любопытная старушка из двора напротив внезапно вспомнила что-то срочное и поковыляла к себе в дом, а об удивительных заезжих азиатах и думать забыла. А двоим укутанным во всё чёрное ниндзя, что сунулись вслед за основной компанией, я велел залезть обратно в машину и не отсвечивать, а ещё лучше — поскорее развоплотиться.
Дипломатическая группа остановилась на тротуаре перед двором Серёги и его родителей.
— Хозяина-сан! — пискляво закричал самый высокий из японских фантомов через калитку, остальные молча толпились по обе от него стороны.
Собака Рейган лаять на необычных гостей почему-то не стала, то ли заробела от их количества, то ли, сжившись со своей американской кличкой, отнеслась к людям из капиталистического мира лояльно и по-свойски.
Но требовательный этот зов Серёгины мама и папа услышали и так, без собачьей подсказки, он донёсся к ним через открытую форточку. Папа выглянул в окно, и челюсть его тут же отвисла с почти ощутимым скрипом.
— Что там такое? — спросила мама.
Ответить у папы не получилось, он только пооткрывал и позакрывал в изумлении рот, потом, отчаявшись, просто указал в окно пальцем и нетвёрдой походкой отправился во двор. Мама взглянула в окно, ойкнула и, поправив перед зеркалом причёску, устремилась следом за ним. Серёга, что характерно, лишь на секунду поднял голову и тут же решил, что отвлекаться от ловли яиц ему незачем.
Федины японские фантомы, судя по всему, были настроены решительно. Они уже сумели разобраться с запирающей системой типа «крючок», раскрыли калитку и теперь семенили по ведущей к дому дорожке большой и гомонящей толпой. Предводителем группы выступал высокий японец, на голове его болталась забытая нами с Федей самурайская повязка, и убирать её было уже поздно. Узковатые глаза сверкали целеустремлённостью.
Псевдояпонцы и родители Серёги встретились на углу дома. Фантомское бормотание стихло, невысокие ребята в пиджаках сгрудились позади своего лидера с повязкой. А папа Серёги, неожиданно наткнувшись на это уже забравшееся во двор непонятное шествие, замер с приоткрытым ртом и расставленными в стороны руками. Этими своими руками он то ли встречал визитёров, гостеприимно распахивая объятия, то ли, наоборот, намеревался никого из них не пропускать и стоял, как футбольный вратарь на линии своих ворот. А может, он таким образом защищал застывшую позади него супругу от нежданно нагрянувшей угрозы с Востока.
Хозяева и гости стояли и смотрели друг на друга в полной неподвижности и безмолвии. Пауза затягивалась.
Папа Серёги, судя по всему, немного растерялся. И то — во двор к нему набилась целая толпа народу, причём какого-то японского, и просто стоять и молча на них пялиться выходило как-то нелогично. Требовалось что-нибудь сказать. Причём ситуация подразумевала, что говорить нужно не абы как, а именно по-японски.
— Э-э… Фудзияма, — неуверенно произнес папа Серёги. — Судзуки. Иокогама.
Японская делегация молча уставила на папу Серёги свои узковатые заинтересованные глаза. Слушали его внимательно и, в общем-то, вполне дружелюбно.
От такой реакции на свою речь папа Серёги заметно приободрился.
— Хоккайдо, — продолжил он. — Хонсю и Кюсю. Э-э…
Тут возникла пауза, и Серёгин папа почесал затылок.
— Сакура! — вспомнил он.
Восточные гости запереглядывались и ободряюще закивали.
— Татами, — кивнул и себе хозяин двора.
— Цунами, — добавил он уже не очень уверенно.
— Рыба фугу, — сказал напоследок, и на этом его запас японских слов, похоже, исчерпался.
Папа Серёги постоял в задумчивости, обернулся к супруге, но та только развела в ответ руками, в дипломатических переговорах на иностранных языках она определённо была не помощница.