— Ну, черти! Хрен вы от меня уйдёте! — подумал я, кое-как объезжая валяющиеся на дороге обломки досок, куски глины и камни.
Водитель УАЗа, кем бы он там ни был, сильно торопился, пер напролом, снося всё, что попадалось на пути. ИЖ с коляской — это совсем не УАЗ и мне было сложнее.
Свет фар, точнее одной уцелевшей фары впереди, был хорошим ориентиром. А вот у мотоцикла приборы освещения не работали, поэтому я рулил буквально на свой страх и риск, как попало. Планету бросало то в одну, то в другую сторону, переднее колесо то попало в яму, то налетало на кочку — я с трудом удерживал руль в руках. Коляска с грохотом тарахтела, внутри гремели то ли пустые ведра, то ли бидоны…
Этот мотоцикл для такого точно не предназначался… Таджик, который берег это чудо техники, после этого меня точно проклянет! Берег его, обслуживал, а тут, в одно прекрасное утро угнали прямо из кишлака! Ну не сволочи, а?
Да уж, достать такую технику, да ещё и в нормальном состоянии, в этих безлюдных краях большая редкость.
Началась абсолютно безумная гонка по бездорожью, особенно после того, как машина добралась до грунтовой дороги.
Быстро светлело. Те, кто пытались сбежать, довольно быстро поняли, что их преследуют. Открыли огонь, высунувшись с пистолетом из заднего окна.
Это только в фильмах показывают, что герои метко попадают по шинам, водителям, чем и останавливают погоню или бегство. На деле же все совсем иначе — дикая тряска сводила любую меткость на ноль, было эффектно, но совершенно не эффективно…
Сначала я держал дистанцию приблизительно в сорок метров, нервируя водителя и пассажиров. Несколько минут выдерживал темп, а потом вспомнил, что топлива у меня почти и нет.
Кое-как вытянув автомат, что болтался в коляске, я тупо уложил ствол на руль, и с трудом удерживая руль, дал очередь. Что-то попало, что-то нет. УАЗ резко сбросил скорость, вильнул влево.
Я подумал, что-либо машина утратила возможность двигаться дальше, либо что-то с водителем. А на самом деле из заднего окна показалась рука и тут же исчезла… Ещё не сообразив, что бы это могло значить, я тем не менее интуитивно взял левее и как раз вовремя — всего в нескольких метрах от меня, что-то рвануло…
— Граната! Вот же суки!
Выжал газ, намереваясь зайти слева. Но тут УАЗ снова резко вильнул, заскрипели тормоза. Вездеход резко накренился, налетел на что-то и завалившись на бок, со страшным грохотом перевернулся.
Я тут же дал по тормозам. Схватив автомат и соскочив с мотоцикла, я бросился к машине. В магазине еще должно было остаться штук пять-семь патронов.
Из пассажирского места показалось чье-то тело. В руке зажат пистолет.
Выстрелив, я попал точно в кисть. Человек вскрикнул.
— Вылезай, ну! — заорал я, держа его на прицеле. — Или вторую руку прострелю!
Тот неловко поднял обе трясущихся руки, одна из них была окровавлена.
Наконец-то я разглядел его перекошенное от боли, злости и страха лицо. Это был Кикоть. Василий Николаевич…
Глава 4. Разбирательство
Быстрый осмотр слетевшей с дороги и перевернувшейся машины показал, что водитель погиб непосредственно в результате крушения внедорожника, а Рустам с двумя пулевыми ранениями хотя ещё и был жив, но помочь ему уже было нельзя… Несколько минут и не жилец! Водитель, кстати, тоже оказался таджиком.
Зато Кикоть — эта мерзкая гнида, что уже так или иначе несколько раз попадалась у меня на пути, целехонька… Ну, не считая лёгкой ссадины на голове и простреленной мной руки. Да и то, там были задеты только мягкие ткани.
— Громов, не стреляй! — громко попросил Василий Николаевич, глядя на меня испуганными глазами. Но я прекрасно знал, что доверять ему нельзя ни в коем случае. Такой обманет, как два пальца об асфальт!
С таким человеком нужно всегда быть начеку, ожидая подлянки.
Несмотря на то, что его возраст уже за шестьдесят, он все равно был невероятно хитрым, коварным и опасным человеком.
— Вот так чудеса… — глухо произнес я, держа его на прицеле. — Ошиблись транспортом, товарищ полковник. Фамилия настоящая или так, рабочий псевдоним?
Василий посмотрел на меня с безразличным взглядом. Вид у него был вполне себе ничего, несмотря на аварию на дороге, однако он все равно старательно корчил из себя жертву, которой по-прежнему очень больно, а маленькие водянистые глазки все равно бегали по сторонам, ища возможность выкрутиться.
Пожалуй, обычный человек не обратил бы на это никакого внимания, считая, что перед ним старый человек, но я-то знал с кем имею дело. Мимика человека о многом может рассказать, подсказать, чего ожидать… Впрочем, это несложно скрывать, если подозрений нет.
Кикоть ещё во время нашей первой встречи в поезде, идущего с Астрахани в Мары говорил, что ранее долгое время был то офицером советской армии и недавно ушел на заслуженную пенсию, то ли был одним из старших офицеров КГБ ещё в семидесятых. Хрен там разберёт.
Разъезжал по югу страны, навещая друзей и бывших боевых товарищей, а может как раз-таки агентов вербовал.
Любопытно, что по его словам, ушел он в звании полковника, с наградами и прочими привилегиями, но сейчас позиционировал себя как, как гражданский человек.
Правда это или нет, сложно сказать. Тогда я поверил, ведь не было оснований не верить или сомневаться в словах незнакомого человека. Он показался обычным, хотя и любознательным военным пенсионером, не более. Это нормальное. А судьба вон как все расставила на свои места, мда…
Это же он дал команду Алексу покончить со мной в поезде! Именно он! А Алекс не справился. Но не потому, что была личная неприязнь, а потому что на меня был заказ… Кому-то я мешал, не скрою.
С виду, хоть он и старик, несмотря на неплохое для его лет физическое состояние, но на самом деле, что куда важнее, это коварный и расчетливый враг. Предатель своей страны, шпион, военный преступник, скрытно работающий на ЦРУ или кого-то ещё.
— Ты все не так понял… — пробормотал он. — Все не так!
— О, безусловно! — невесело усмехнулся я. — Ты просто случайно, ну чисто гипотетически, оказался не в том месте и не в то время, да? И сумка с тубусами с микропленкой, тоже оказалась в том кишлаке случайно? А агенты Рустам и Абдул наняты не тобой? Они случайно проходили мимо кишлака и как бы случайно влезли на охраняемую дачу генерал-майора Калугина и тоже совершенно случайно вытащили оттуда пару картонных ящиков, да? Руки! Руки держи так, чтобы я их видел!
Я прям рявкнул, от того что
Тот потихоньку полез куда-то под свою рваную, испачканную кровью одежду…
Я подошёл ближе и держа его на прицеле автомата, забрал из кармана заряженный пистолет Макарова, отпихнул лежащий на земле пистолет с поврежденной пулей рукоятью.
— Я могу объяснить!
— Объяснишь! Но позже! Вставай, живо!
— Аптечку-то хоть дашь? — Кикоть потряс окровавленной рукой.
— Рана пустяковая, через нее пять литров крови не выльется! Бинтом перемотай, повезет — не загнёшься от заражения крови. Где сумка с плёнками?
— В машине. На заднем сидении, вернее, была там.
— Доставай! А заодно и расскажи мне, что там на них такого важного, что ты решил их выкрасть с дачи Калугина?
И вдруг тот рассмеялся. Как-то хрипло, очень нехорошо рассмеялся, с такой поганой хрипотцой. А потом его прорвало, будто бы теперь со мной говорил другой человек, холодный, жестокий, отстраненный…
— Громов, я думал ты умный, а ты просто молодой дурак! С чего ты взял, что я их выкрал? — хмыкнул тот.
И тут мысль о том, что старый Кикоть не враг, который ограбил Калугина, наоборот, это своеобразный скрытный проводник, звено, между самим генералом и агентурой ЦРУ!
— Доставай сумку! — приказал я.
— Ну, достану… И что ты намерен делать дальше? — усмехнулся тот, обматывая раненную руку лоскутом ткани.
— А это не твое собачье дело!
— Хе-хе… Калугин быстро поймет, что раз дело не сделано, а на самой даче был только один человек, то и виноват в этом может быть только он… — не унимался он. — Ты! Получилось как в том фильме, с операцией «Ы». Вместо бабули, Шурик. Да генерал тебя засунул на дачу, чтоб ты нигде не отсвечивал, чтобы ты подчинялся ему, делал то, что у тебя хорошо получается… Он же тебе уже что-то обещал, да?
— Я тебе что сказал делать?
— Тьфу… Но нет же, ты не мог сидеть спокойно! Ну вот скажи, зачем ты сюда полез? Что у тебя за мания такая, везде геройствовать, а?
— Я порой и сам задаю себе тот же вопрос… — тихо процедил я. — А ответ прост — да страсть у меня, чтоб таких как ты топить. Чтоб такие как вы, черти двуличные, страну раньше времени не развалили!
— Ты про перестройку? — тот мерзко рассмеялся. — Смешно… Да уже ясно, что СССР таким, каким он был последние тридцать лет, скоро не будет. Скоро все изменится, а вы и не поймёте как и почему!
Последние слова прозвучали как-то совсем угрожающе, бездумно и нехарактерно для человека его статуса. Что это, отчаяние? Или желание показать, что он в курсе чего-то важного, что мне, молодому и глупому недоступно?
Я решительно шагнул у нему и двинул прикладом автомата. Хватит тарахтеть.
Кикоть рухнул на землю без чувств. Мордой в пыль. А я кое-как открыл заднюю дверь, влез внутрь салона УАЗа и вытащил оттуда сумку с микропленками. Сейчас некогда разбираться с ними, потом проверю. Но с учётом всего, что сказал Василий Николаевич, у меня появился кое-какой план коварных действий.
Связал бесчувственному Кикотю руки за спиной, перед этим обыскал его на предмет наличия скрытого оружия, затащил его в коляску мотоцикла, туда же кинул и сумку.
Автомат закинул на ремень за спину, а оба трофейных пистолета держал наготове.
ИЖ завелся без проблем. Возвращаться в кишлак не было смысла… Вернее, он был, но не особо важный. Раненый Абдул, который вполне может рассказать что-нибудь важное, если старик заупрямится.
Взглянул на часы. Время летело незаметно.
Уже рассвело. На границе кишлака, что сейчас был на юго-западе от меня, были видны местные жители — ещё бы, после того шума, что мы там навели, попробуй-ка пойди и снова ляг спать!