Вот такой сложный клубок противоречивых дум и желаний клубился в душе тайного посланца. Но как бы ни ворочался он ночами от бессонницы, но дело свое делал. И старался изо всех сил стравить чужие государства между собой. Чтобы потом навести истинный порядок, подмяв под себя. Или вообще пройти огнем и мечем, оставив лишь пепелища вместо городов и сел.
– Я просмотрел документы, которые вы мне прислали. И я доволен проделанной работой. Отлично ваши люди сумели подтолкнуть Барба к торговле с графствами. Просто отлично. Чужими руками натравить эту вольницу на Арисы, снабжать летающими лодками и оружием. Но – это лишь начало. Надо подсказать старому стервятнику, что ослабевшие от войны купцы теперь отличная добыча. Пусть атакует.
Сидевшая напротив старуха лишь недовольно поджала губы. Чужак, которого привечали местные хозяева, был не по нутру лекарке. Да, она за эти несколько лет продала уже столько снадобий, что набила старый прадедов сундук монетами доверху. Но – не любила она человека-крысу. Чувствовала его гнилое нутро. Да и вообще чужаков не любила, как и любой с Туманных провалов. Пусть и платил он щедро за каждое поручение, но ведь все ради личной выгоды и славы далеких королей. И пока дорожки идут рядом, можно еще стерпеть эту тварь рядом с собой, но если пути-тропинки разойдутся? Ударит ведь в спину, не задумываясь…
– Так что с моим предложением? Когда сможем нашему человеку рядом с Барбом доставить?
– Трудно с этим пока, – проворчала старуха, кутаясь в теплую накидку. Жадничает хозяин «Туманной волчанки», топит дальнее крыло, лишь чтобы плесень не завелась в стылых стенах. Хотя что от «буромордого» ждать, было бы удивительно, если бы в очаге поленьев лежала гора. А гости – они и так перебьются, с большой неохотой на постоялый двор пускают людей, с которых нет прибыли, одна головная боль от тайных игрищ.
– В чем трудности? Раньше вы успевали послание за неделю доставить!
– Раньше границу не закрывали, – сердито заскрипела лекарка, буравя блеклыми выпученными глазами чужака. – Как Барб с нашими торговцами сцепился, так почти перестали караваны ходить. Два года назад каждый день шхуна к соседям улетала, а сейчас дай боги, если раз в две недели кто заглянет… Поэтому больше с контрабандистами что-то пересылаем, а это – сплошь с оказией. Да и там, на месте, надо письмо на местный рейс переправить, надо капитану ладонь позолотить, да пока до столицы дойдет… Одним словом, через три-четыре недели весточка доберется, не раньше. И мало того, это если повезет. Может и дольше застрять.
– Значит, надо кого-то из жуликов на постоянной основе нанять, раз все равно между архипелагами мотаются с грузами.
– Может быть. Посмотрим кого посмышленее.
Старуха не стала рассказывать, что сообщение-то дойти может к утру. Благо, умники, возившиеся с артефактами, придумали необычную штуку. Стоит правильно настроенные рунные камни парой зачаровать, так можно с их помощью танцы устраивать. Потянешь один камешек на столе в сторону, так другой на соседнем острове тоже на столе плясать начинает. Разложил алфавит, поводил камнем по нему – вот тебе и сообщение ушло знающему человеку. Правда, на эти пляски много чего повлиять может. И расстояние, и непогода, и то, какие рядом с камнями другие летающие лодки болтаются. Все может тонкую связь нарушить. Но пока больше половины попыток были удачными. Вот и сидит где-то далеко рядом с Боргеллой обученный человек, присматривает за своим булыжником. И как только шевельнется, так тут же буковку на листочек и пишет. Правда, знать об этом чужаку не надо. Лишнее это знание для него. Лекарка-то проведала сама случайно, раз уж в эти игры оказалась замешанной. Узнала и молчит, никому больше даже не шепнет: своя голова дороже. Да и сделали таких «говорящих» камней всего несколько пар, потом мастер что-то не поделил с местным советом кланов и скоропостижно скончался от удара кинжалом в спину. Но ведь и секрет с собой унес в могилу, подлец эдакий…
– Но вы золото готовьте, господин Рюз. Расценки знаете. Мысль вашу уже не первый день рядом с Барбом крутят. И нужных людей подкармливают. Так что – не потеряется идея. Она уже ростки потихоньку дает. Надо лишь не забывать поливать вовремя.
Выложив на столешницу перед старухой тонкий лист бумаги, плешивый шпион подтолкнул его вперед:
– Вот расписка на две тысячи. Остальное, как только будет значимый результат. Время разговоров заканчивается, мои наниматели хотят увидеть, на что тратятся деньги.
Скрюченные старческие пальцы брезгливо отодвинули расписку обратно:
– Речь шла о десяти. Десять тысяч для людей Барба. И еще пять – нашим капитанам, посредникам, нужным и прикормленным чиновникам на границе. Поэтому можете свою подачку забрать и больше не показывать. Здесь нищих нет, – в голосе старухи прорезалась сталь. – А хотите соседа с Арисами стравить по-настоящему – то и платить надо, как было условлено. И лучше золотом, а не бумагой. За такими клочками следы часто остаются. Ниточки. За которые дознаватели короля отлично умеют весь клубок распутывать.
– Золото будет лишь со следующим караваном, через месяц, – засопел недовольно Рюз.
– Значит, и оплату сделаете в следующий раз. Целиком… Месяц у вас есть. Старый взнос пока не до конца отработали, с этим можете не волноваться. Но про бумагу на будущее запомните. У нас места суровые. Здесь верят только золоту… Зато у меня есть для вас и хорошая новость.
Убрав расписку, шпион с интересом наклонился вперед:
– Да?
– Мы нашли подход к Престолу. Раньше это было бы проблемой, все же закрытый клан церковный, все друг друга знают, свои отношения, свои расклады. Но как только они стали принимать за деньги купцов и разбогатевших аристократов, этот клуб по интересам превратился в тот еще клоповник. И мы туда некоторые следы завели. Запутали, накружили. Зато любой вдумчивый человек в случае проблем сможет добраться только до Престола. До его потрохов.
– Не сообразят, что наши уши там торчат?
– С чего бы? – удивилась старуха, прикрыв глаза. – Деньги любят все. Да и им самим выгодно, чтобы короля к войне подтолкнуть на восток. Постоянно с торговцами из Арисов грызутся. А мы лишь в этом чуть-чуть помогаем. Так что козлов отпущения для будущих неприятностей мы уже организовали. Если что-то пойдет не так, Барб выпотрошит этот сброд самостоятельно. Заодно и все концы оборвет, сшибая головы. Ни людей, ни свидетелей. Как и обещали…
Раскаленное жало запальника ткнулось багровым носом в дырку, и тонкое тело «громыхателя» окуталось клубами дыма:
– Ба-бах!!!
Стоявший перед миниатюрным орудием строй чучел в легких доспехах покачнулся и вспучился со спины выбитой соломой. Подскочившая обслуга тут же повернула вбок станину и начала суетиться с вонючим ершиком, очищая еще дымящийся ствол от гари. Замершие рядом гвардейцы с сумрачными лицами следили за «огневиками», чтобы никакая дурная случайность не коснулась его величества, самолично прибывшего взглянуть на предлагаемый товар. Господин Инквизитор отрабатывал будущее звание Старшего, был везде и всюду, показывал, рассказывал и нахваливал мастера, сумевшего воссоздать вражеское оружие. Имя умника не называлось, это и не интересовало Барба. Главное, что за потраченное золото получили результат и его можно было потрогать вживую, а не слушать бесконечные «скоро-скоро».
Шагнув к соломенным солдатам, Барб с интересом поковырял пальцем дыры в нагрудных пластинах, затем заглянул каждому за спину и довольно поцокал языком. Покосившись на напряженное лицо сопровождавшего старика, король уточнил:
– Значит, сплав подобрали и «громыхатели» теперь можем сами лить?
– Сплав даже улучшили, ваше величество. Как можете видеть, эта партия уже годится для установки на корабли. Отлично себя зарекомендует против абордажных вражеских команд и для захвата чужих каперов. Так же можно вооружить наши пограничные крепости, что сильно поубавит соседям желания совать нос, куда не просят.
– И сколько уже готово?
– Четыре для демонстрации. Я не посмел брать на себя право принимать решение в столь важном вопросе. Если испытания вы сочтете успешными, то мастерские готовы начать производство. Мастер обещает десять «громыхателей» каждую неделю. Один-два могут при проверке быть отбракованы, но качество у нас на уровне. Одновременно с этим мои люди готовы начать обучение помощников, которые через два месяца сами начнут работу в других литейных мастерских.
Барб покровительственно похлопал по пробитой пластине и направился к «огневикам», замершим у вычищенной пушки.
– Значит, до сорока таких малышек каждый месяц. А если постараться, то к концу зимы?..
– Если не будет проблем с поставками руды и обучением, то к началу весны у нас будет до четырех сотен «громыхателей». Но это если мы потратим все заранее подготовленные припасы и цеха поставим на их отлив. Для этого придется перевести многих людей с других производств и фактически работать, как на войне.
– А мы и так на войне, – задумчиво протянул король, медленно поглаживая теплый полированный бок. – Мы на этой проклятой войне с той поры, как соседи начали проверять железом границы. Каждый день то в одном месте стычка, то в другом. Чудо еще, что Рамп на северах смог устроить головомойку «сыроедам» и не допустил полномасштабного нападения… Значит, около четырех сотен к весне. Или даже к лету, потому что всегда будут накладки и крики о нереальных планах… Кстати, сколько на один галеон таких игрушек хочешь поставить?
Инквизитор покопался в пухлой папке, которые держал в руках, и добыл желтоватый лист:
– На галеон до десяти. На барк от шести до восьми. И на шхуну до четырех. И еще надо будет стрелков обучать, но это можно и часть команд с баллист забрать, для них дело привычное… Значит, к весне мы легко укомплектуем две полноценных эскадры.
– Две. Только две, – поморщился повелитель Склеенного Королевства и легонько ткнул локтем в бок старика, испуганно прижавшего папку к груди: – А если постараться, а? Две эскадры – это прикрыть восточную границу, не больше. У нас же таких эскадр десять. Хорошо, пусть три из них рядом со столицей и больше пока для красоты. Но остальные-то надо не обделить. Надо их срочно перевооружать, чтобы…