3 марта 1942 г. из Лондона пришло сообщение о том, что Германия планирует «весной 1942 г. начать наступление в направлении Кавказа… главное усилие предвидится в направлении Сталинграда и второстепенное — на Ростов, и кроме того, через Крым на Майкоп»[19].
12 марта руководитель резидентуры военной разведки в Швейцарии Ш. Радо доложил в Центр о том, что основные силы немцев будут направлены против южного крыла Восточного фронта с задачей достигнуть рубежа реки Волга и Кавказа, чтобы отрезать армию и население Центральной части России от нефтяных и хлебных районов[20].
В январе — апреле 1942 г. советские разведчики докладывали в Центр о том, что германское командование планирует изменить план войны против СССР. Из донесений разведчиков, поступавших в Центр, следовало, что германское командование планирует перейти в решительное наступление на южном фланге советско-германского фронта, захватить Ростовскую область, Краснодарский и Ставропольский края, а также Крым, Кавказ и другие районы, которые являлись основными поставщиками продуктов питания и нефтепродуктов для войск Красной Армии[21].
Военная разведка весной 1942 г. докладывала членам Ставки ВГК и начальнику Генерального штаба также о том, что Германия продолжает наращивать усилия по втягиванию в войну против СССР Болгарии, Турции и Японии. В донесениях военных разведчиков важным было то, что правительства Болгарии, Турции и Японии воздерживались от прямого участия в войне против СССР на стороне Германии, что давало возможность советской дипломатии проводить мероприятия, удерживавшие руководителей этих государств от участия в войне на стороне Германии.
Однако сообщения разведчиков не всегда учитывались советским командованием. Сказывался комплекс боязни за столицу страны. К тому же у противника весной 1942 г. наиболее мощная группировка находилась именно на центральном направлении. Дополнялось это тем, что штаб немецкой группы армий «Центр» проводил дезинформационную операцию «Кремль», разработанную, чтобы показать, будто главный удар в летней кампании 1942 г. немцы нанесут в центре Восточного фронта с целью захвата Москвы. В результате было принято решение о сосредоточении основных усилий в центре советско-германского фронта. Защита Москвы ставилась во главу угла.
Еще не закончилось зимнее наступление, а Ставка ВГК уже приступила к планированию очередной военной кампании 1942 г. Предполагалось, что она в целом будет наступательной. Однако считалось, что еще до этого противник в состоянии предпринять одновременное наступление на двух стратегических направлениях — вероятнее всего, на московском и на юге. Больше всего Верховное Главнокомандование опасалось за московское направление, где немецкое командование сохраняло главную группировку своих войск. Это мнение разделялось Генеральным штабом и большинством командующих войсками фронтов.
К середине марта советское командование в основном завершило расчеты по плану операций на весну и начало лета 1942 г. Предполагалось на первом этапе организовать активную стратегическую борону, накопить резервы, а затем перейти в решительное контрнаступление. Основные усилия войск планировалось сосредоточить на орловско-тульском и курско-воронежском направлениях. На эти направления выдвигалась и большая часть формировавшихся резервов. И. В. Сталин в основном согласился с этим замыслом, но вопреки мнению начальника Генерального штаба маршала Б. М. Шапошникова, полагал необходимым не ограничиваться только обороной, а еще весной предпринять ряд наступательных операций в Крыму, в районе Харькова, на льговско-курском и смоленском направлениях, а также в районах Ленинграда и Демянска.
Генерал Г. К. Жуков со своей стороны предлагал наряду с обороной ограничиться проведением только одной наступательной операции по разгрому ржевско-вяземской группировки врага. Ввиду сложности вопроса и возникших разногласий Сталин приказал еще раз взвесить различные варианты действий и обсудить их на совместном совещании ГКО и Ставки ВГК. Такое совещание состоялось в конце марта. На нем кроме И. В. Сталина присутствовали К. Е. Ворошилов, С. К. Тимошенко, Б. М. Шапошников, Г. К. Жуков и А. М. Василевский.
Как вспоминает Г. К. Жуков, маршал Шапошников сделал обстоятельный доклад, соответствующий в основном установкам Сталина. Но в заключение вновь предложил ограничиться стратегической обороной. Особенно категорически он высказался против намечавшейся наступательной операции на юго-западном направлении.
Маршал С. К. Тимошенко попытался обосновать необходимость проведения упреждающей наступательной операции на юго-западном и западном направлениях. Его поддержал Ворошилов. Генерал Жуков отстаивал свой вариант действия. В итоге мнения вновь разделились. Решение так и не было принято. Лишь через несколько дней Сталин дал окончательные указания. Стратегический замысел теперь сводился к тому, чтобы в мае провести крупную наступательную операцию на юго-западном направлении силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. На остальных направлениях перейти к стратегической обороне и одновременно осуществить ряд частных наступательных операций с ограниченными целями. В дальнейшем развернуть общее наступление по всему фронту от Балтики до Черного моря.
Наиболее детально стратегический план был разработан на первый этап — апрель — июнь 1942 г. Вторая часть плана, связанная с переходом в общее наступление, разрабатывалась лишь в общих чертах. Имелось в виду ее уточнить по конкретным результатам военных действий весной. Тем не менее сохранилась карта Генерального штаба с наметками наступательных операций до конца года. В соответствии с ней намечалось нанести главные удары сначала на юго-западном, а затем на западном направлении и далее выйти на государственную границу СССР.
При подготовке к летней кампании советское командование сосредоточило главное внимание на восстановлении израсходованных резервов и боеспособности войск. Прежде всего необходимо было восполнить потери в личном составе, стрелковом вооружении, танках, самолетах, орудиях, минометах, боеприпасах, материально-технических средствах. В связи с тем, что решающие события войны происходили на сухопутных фронтах, постепенно, по мере производства вооружения и военной техники, изменялся удельный вес видов Вооруженных сил. Наибольшее внимание уделялось Сухопутным войскам. Если к началу войны их удельный вес составлял 75,6 %, то к 1 июля 1942 г. — 80 %. К этому же времени удельный вес ВВС изменился с 9,1 % до 6 %, ВМФ с 7,3 до 4,8 %.
Благодаря титаническому труду и жертвам народа военная экономика к лету несколько увеличила выпуск вооружения. В войска стало поступать больше новой танковой и авиационной техники, артиллерийского и реактивного оружия, боеприпасов. В тылу страны формировались новые стратегические резервы всех родов войск. Успехи танковой и артиллерийской промышленности дали возможность Ставке ВГК начать формирование танковых корпусов и армий. Было сформировано 11 танковых корпусов, две танковые армии. Но танковые армии по своей структуре напоминали предвоенные ударные объединения, основное предназначение которых — прорыв обороны противника и развитие успеха на направлении главного удара. Наряду с танковыми в них входили стрелковые, кавалерийские соединения и артиллерийские части. Была организована авиация дальнего действия. В Военно-воздушных силах приступили к созданию воздушных армий. К июню их стало уже восемь.
Еще в конце декабря 1941 г., в связи с разгромом немецких войск под Москвой, началась реэвакуация части предприятий Центрального промышленного района СССР, в том числе и столицы. Так, уже в начале 1942 г. в Москву было возвращено несколько крупных объектов, в том числе станкостроительный завод «Красный пролетарий». Однако весной обстановка на фронтах вновь вызвала необходимость проведения эвакуации. Правда, на этот раз она проходила с более ограниченной территории и в гораздо меньших масштабах, охватив преимущественно Ростовскую, Воронежскую, Орловскую, Сталинградскую, Ворошиловградскую области и Северный Кавказ. Летом и осенью 1942 г. из опасных районов удалось вывезти оборудование более 150 промышленных предприятий, многие материальные и культурные ценности, сотни тысяч беженцев. Как и в 1941 г., эвакуация позволила спасти значительные производственные ресурсы, которые немедленно подключались к работе для фронта.
Война внесла существенные изменения в финансовую политику государства. Из месяца в месяц увеличивались инвестиции для расширения военно-промышленной базы на востоке. Если перед войной на Урал, Сибирь, Дальний Восток приходилось 28 % капитальных вложений, то в 1942 году их доля превысила 52 %. Капитальные вложения в районы Поволжья выросли с 7,9 до 13,4 %. К лету 1942 г. в восточных районах вступило в строй 1200 эвакуированных и 800 новых заводов оборонного значения. Подвигом строителей являлся ввод в строй Челябинской ТЭЦ, Карагандинской и Рыбинской ГРЭС, установка в энергосистемах 200 турбин и котлов; возведение Чебаркульского литейного и Челябинского трубопрокатного заводов, доменных печей и прокатных станов на Урале и многих других промышленных объектов, агрегатов, шахт, рудников — и все это в рекордно короткие сроки.
Реконструкции и расширению подверглось большинство важнейших промышленных объектов Урала и Сибири, что намного увеличило их производственные мощности по выпуску продукции, необходимой фронту. Так, на Челябинском тракторном заводе было построено 17 новых цехов, на Уральском заводе тяжелого машиностроения, Сормовском судостроительном заводе, многих крупнейших предприятиях Новосибирска, Горького, Куйбышева, Иркутска, Омска были коренным образом модернизированы, реконструированы и переоборудованы сотни производственных участков. Важнейшее место в развертывании экономического потенциала на востоке страны занимал ввод в строй предприятий и промышленного оборудования, эвакуированных с запада. Всего из общего числа эвакуированных предприятий к лету 1942 г. к эксплуатации приступили 1200 заводов. В результате перебазирования производственных сил на восток и быстрого увеличения там масштабов индустриального строительства экономические районы восточнее Волги стали основной промышленной базой страны. По отношению к 1940 году валовая промышленная продукция на Урале в 1942 году увеличилась в 2,8 раза, в Западной Сибири — в 2,4 раза, в Восточной Сибири — в 1,4 раза.