— А че?! Я раньше был метр семьдесят. Хочу в этот раз метр восемьдесят. А вообще, сделай резьбу, я сам подкручивать буду.
— Я серьезно…
— В первый раз попал, — сбавил напор солдат.
— Ага, так и запишем. Ладно, в любом случае, будем подгонять. Так, замеры я снял. Пару дней и вернусь. Будем заготовки мерить.
— Кстати! А надолго это все? Ну, работа с протезированием и прочее…
— Пара месяцев. Мы хотим внедрить систему управления. Чтобы ты мог полностью управлять автоматикой в ногах.
— Звучит как план. Рассчитываю на тебя.
Будь уверен
— … да все нормально, Насть. Не переживай, жив-цел. Скоро снова встану на ноги, — Женя смотрел на лицо своей жены через экран мобильного телефона, пока Алексей закреплял протезы, собранные наспех для примерки. — Насть, ты не обессуть, у меня тут процедурки начались. Давай потом позвоню… Люблю-целую.
— Не сказал ей? — не поднимая взгляда, спросил инженер, когда его пациент убрал мобильник в карман больничных шорт.
— Нет. Не хотел беспокоить.
— «Встану на ноги»… Ты даже про это ей не сказал…
— Ногой больше, ногой меньше… Или ты вдруг решил, что я стал менее человечным, лишившись четверти своего роста? — усмехнулся Женька и поправил протез, который начал давить культю.
— Не думаешь, что ей бы стоило знать?
— Если б не эта выплата за ранение, то она так бы и сидела спокойно. А тут вообще подумала, что деньги скинули потому, что задвухсотили. Меньше знаешь — крепче спишь, инженер.
— Не понимаю я этого…
— Как бы тебе объяснить, — разоткровенничался Евгений. — Вот смотри: представь, что ты солдат, который день и ночь находится под обстрелами артиллерии, штурмует села и заводы, битком набитые теми, кто хочет его убить… Солдат, который случайно наступает на мины… Вот как ты думаешь, что интересного и доброго я могу рассказать ей или детям? Думаешь, у меня много хороших новостей накопилось за прошедшие два года?
— А что, нет?
— Моя самая хорошая новость, которой я могу похвастаться каждый день, это то, что я жив.
Алексей внезапно замер. Задумался. А ведь действительно. Вот он каждый день жив. Ложится спать вечером, просыпается утром. Жив. Не всегда здоров, но жив. Да и Женька — жив. Только сказал он про это так, будто выиграл в рулетку. Где шанс на выпадения нужного числа меньше трех процентов…
— Но она этого не поймет… — сухо констатировал инженер.
— Ловишь на лету. Ну так че, стоит ли перед ней отчитываться каждый день?
Леша пожал плечами. Не в его компетенции давать ответы на столь личные вопросы. — Все, завязывай. Будет еще время поболтать. Задери шорты выше, я поставлю нейромодуль.
— Нейро… че? — Женя смотрел, как к его бедрам клеят две гибкие полоски, с печатными платами внутри между слоями. Гибкими платами.
— Осталось от неудачных внедрений. Это нейромодуль. Считывает сигналы нервных окончаний. Хотели внедрить на потоковые производства операторам станков или агрегатов, типа кранов. Но тут так пошло, что настройка сугубо индивидуальная, а при переносе сохраненных калибровок от других испытуемых получались шумы.
— Ладно уж, понял я, — усмехнулся солдат. — Я, в принципе, так и полагал. И каков шанс, что это сразу заработает?
— Почти нулевой. Тут терпение нужно, и скрупулезность. Сборка гидролиний готова, компрессора тоже. К ним вопросов нет, а вот клапана привязывать будем постепенно…
— Гидравлика, значит…
— Ага, — Леша сел на скамейку рядом с испытуемым. Достал толстый сервисный планшет и подключил провод к разъему на одном нейромодуле. — Если бы поставили электропривода во все суставы, то получился бы вертолет какой-то. А так, гидравлика и управляется лучше. Да и если питание пропадет, то давления хватит чтобы…
— Припарковаться, — улыбнулся солдат. — На корты. Так… ты это за неделю собрал?
— Не я один, но, в целом, да. На производстве много чего есть. Компрессор только заказывать пришлось… — инженер пристально глядел в монитор. Спустя несколько консультаций с Женкой на прошлой неделе, он, казалось, уже привык к тому, что боец все время норовит поболтать. Болтает и болтает. Без умолку. Юморит и болтает. — Попробуй согнуть колено…
Женя напрягся. Пристально вглядывался в стальную трубку, что торчит из своеобразного шарнира колена, обвитая тончайшими гидролиниями. Но протез не шелохнулся.
— Неа, — констатировал солдат. — Ничего…
— Тц, — фыркнул Леша. Он рассчитывал, что хоть что-нибудь сегодня сдвинется с места. Но нейромодуль не видит вообще ничего. Оно и не удивительно. Пластинка эта должна была монтироваться в каску, но никак не клеиться на толстое мясистое бедро.
— Что-то не так?
— Ага. Но в пределах ожидаемого…
— Слушай, ученый, а ты че молчаливый такой? Расскажи хоть о себе…
Леша не придал значения вопросу. Ковырялся с микшером сигналов внутри сервисного планшета. Информация, которую парень начал выдавать не была секретной.
— … девяносто первого года рождения. Родился в Омске, вырос в Омске. Окончил Гимназию, потом поступил в МФТИ. Работаю в Заслоне семь лет. В следующем году оканчиваю магистратуру. Холост.
— Ты еще честь отдай и по стойке встань. Ты давай, как в Тиндере записано, а то че-то как-то сухо вышло. Представь, что ты склеить меня пытаешься…
Алексей поморщился и искоса посмотрел на соседа по скамейке. — Фу.
— Понял же! Ну понял же, что шутка! — занервничал Евгений. Шутил же опять.
— Да понял я, понял. Ты точно не связистом служил? Больно много болтаешь.
— Да брось! Сам посиди молча с кучей суровых мужиков в окопе…
— Техническая фигня всякая нравится… — нехотя проболтался инженер. — В голове иногда всплывает какая-нибудь странная картинка, типа… Ну типа двойного прыжка для твоих новых ног… и все. Завис. Сидишь и думаешь, как это сделать. И, вот, интересно находить пути решения, для такого «небольшого» проекта. А потом искать к ним-же контраргументы… Типа таких, что твои гидролинии будут перемерзать, если залить слишком густую гидравлику…
— Ну это-то понятно… То есть, ты увлечен своей работой.
— Нуу… — Леша слегка откинулся назад и посмотрел на потолок, щурясь от ярких больничных ламп. — У меня есть старый японец, который «легенда». Со слепыми фарами, огромным антикрылом, ротором… Понемногу собираю его…
— Машины любишь, значит. Так и запишем.
— Приятно иногда поковыряться в грязи, после тяжелого дня, на протяжении которого голову распирает от всего подряд. Это я тут с тобой, считай, отдыхаю. Завтра сутра у меня десяток отчетов, потом гарантийные случаи, а потом я опять сяду за расчеты, потому, что нейропластина не может пробиться через мышцу.
— Вот тебе и жизнь на гражданке…
— А ты?
— А я… — Женя задумался, в каком времени ему ответить. В настоящем, или уже в прошедшем. — Я был инженером в маленькой строительной фирме. Занимались сборкой опалубки для монолитчиков.
— Работа на высоте?
— Если бы… Инженер же… Тоже ни минуты покоя. Иногда казалось, что я не строительный инженер, а инженер по решению всяких «вопросиков». Все эти доставки, накладные, выставь КП тому, другому, третьему. И за бухгалтера, и за инженера, и иногда даже за опалубщика, — Женя оттолкнулся руками от скамьи, и приподнялся над полом, неуклюже встав на замершие без сигналов протезы. Гидравлика была податливой, упругой, и даже немного пружинила. Леша заметил это и понял, что это все-таки было не плохое решение. — А давай сделаем их телескопическими…
— Опять шутки шутишь… — инженер Заслона встал и подал подопечному руку, чтобы тот попробовал пройтись до перил. — Ты подожди. Щас доделаем, и вернешься к своей рутине строителя.
— Странно, не чувствовать ног… — мужчина смотрел сверху вниз, на свои стальные палки, торчащие вместо его родных ног, и не мог поверить, что это все правда. Пока лежал на койке, то думал, что скоро все это заживет, что еще неделька и выпишется. Только не думал, в каком виде он выпишется. — Кстати… Меня вчера комиссовали.
— Ну оно и понятно, — Алексей сматывал провода, готовясь покинуть реабилитационный центр. Вот только нездоровый тон голоса Жени привлек его внимание. — Что-то не так?
— Да не знаю… Странное чувство. Вчера я был бравым солдатом, что грудью встанет перед пулями, а сегодня у меня железные палки вместо ног, и я стоять-то на них не могу. Глупо это как-то получилось…
Леша так и не смог ничего ответить. Тут психолог нужен, а не инженер. Вот сломалось бы что — то да, помог бы. А тут вообще не понятно ничего. Тут же в душу лезть нужно, разбираться, сортировать все. Вот только не хочется этим заниматься. Не тот, Алексей, человек, чтобы другим в душу лезть. В своей тишь и гладь, которые дались не без труда, и на этом хватит. Есть работа, квартира на окраине Питера, взятая в ипотеку несколько лет назад. Есть и хобби, и интересы. Набор здорового человека. Самого обычного, ничем не примечательного человека. Такого, который попадает под категорию «граждане». Среднестатистический.
— Жень, может, когда закончим, выпьем пивка?
У солдата челюсть отвисла. До этого момента, неразговорчивый Леша казался ему отстраненным и неприступным. Будто он тут только по работе, и ничего более. И что к подопечному он относится как к подопытному. За неделю у них так и не получилось нормального диалога. Особенно телефонного.
— Хех…
Быть может…
— Леша! Леееш! — старший научный сотрудник толкнул своего коллегу в плечо и тот вздрогнул. Щека прилипла к кулаку, а когда освободилась, на ней остался красный след, повторяющий контуры пальцев.
— Я не сплю! Не сплю! — в миг оклемался парень, задрал рукав и посмотрел на часы. — А… время девять, тогда пофиг…
— Собирайся давай, дома всяко лучше спится, — мужичек выключил лампу, что ярко освещала рабочий стол, заваленный бумагами, зарисовками и расчетами. Присмотрелся к ближайшей стопке. — Ты че это, нейромодуль сам просчитать пытаешься?
— Ага, — Леша задрал шорты, что надел вопреки дресскоду и технике безопасности в лаборатории. А там пластина. — Думал, что так быстрее получится, чем через электронщиков…