Но я сделала это.
Я выиграла.
Тогда почему я не чувствую себя победителем? Во всяком случае, внутри пустота.
Перекатившись на спину, я смотрю через балкон на дождь.
Дождик всего лишь мелкий, но я ощущаю его нутром.
Запах земли после дождя наполняет мои ноздри, и у меня вырывается вздох.
Я достаю телефон и набираю в строке поиска Google: Смерть Алисии Кинг.
Появляются несколько статей. Все они утверждают, что Алисия скончалась в результате в аварии. Ее разбитую машину нашли у подножия скалы. В отчете коронера говорится, что ей потребовалось несколько часов, чтобы умереть. Поскольку место пустынное и в тот день шел дождь, людям потребовалось некоторое время, чтобы найти ее.
Я сглатываю, пальцы зависают на экране телефона.
Что она чувствовала в те часы, когда медленно и мучительно умирала в машине?
Больно даже представить.
Некоторые репортеры предполагают, что у нее имелись склонности к суициду, и King Enterprises просто маскирует это как несчастный случай.
Они также предполагают, что Джеймс Кинг, старший брат Джонатана и отец Леви, который, как сообщалось, умер в результате несчастного случая четыре года назад, на самом деле умер от передозировки.
Если это правда, то Джонатан много играет в средствах массовой информации, чтобы его семья казалась могущественной и без каких-либо слабостей.
Я возвращаюсь к статьям Алисии и смотрю на ее фотографии. Она была миниатюрной, с темно-каштановыми волосами и черными как смоль глазами. Даже черты ее лица такие крошечные, что их невозможно различить.
Она похожа на тех девушек из старинных фильмов. Утонченная, элегантная и с загадочной улыбкой.
— Что именно с тобой случилось, Алисия? —
шепчу я ее образу. — Как ты оказалась с таким мужчиной, как Джонатан?
За исключением маленькой красивой родинки сбоку от ее правого глаза, Эйден совсем не похож на нее. Он определенно точная копия своего отца.
Даже после того, как я увидела ее фотографии, они ничего не вызывают в памяти.
Мои глаза скользят по статье, и я останавливаюсь. Дата показывает, что Алисия попала в аварию за день до пожара, унесшего жизни моих родителей.
Нет.
Должно быть, это совпадение. Алисия умерла в Лондоне. Мы жили в Бирмингеме.
Мои родители никоим образом не могли убить ее, как Джонатан сказал Сильвер.
Я набираю в строке поиска имена своей матери и отца: Джон Стил и Эбигейл Стил.
Никаких фотографий или статей не выходит. Даже статья, которую я прочитала несколько недель назад о пожаре в доме, полностью исчезла.
Это.. странно.
Ну, мои родители были не так важны, как Алисия Кинг или Джеймс Кинг.
Я просматриваю галерею телефона и нахожу фотографию, сделанную мной на старом полароидном снимке мамы и тети.
Пожар уничтожил все, что осталось у меня от родителей. Этот снимок единственное, что у меня осталось от нее. Я украла фото у тети несколько лет назад.
Тетя, в принципе, не любит говорить о моих родителях или о чем-то еще в прошлом. Она всегда говорит, что лучше беречь свою энергию для будущего.
На снимке тетя Блэр широко улыбается в камеру, обнимая маму за плечо. У мамы легкая улыбка, которая едва достигает глаз.
Несмотря на то, что тетя старшая, она одета в модные джинсовые шорты и майку. Мама, с другой стороны, одета в прямое платье до колен, а ее золотистые волосы собраны в консервативный пучок.
Они были примерно моего возраста в то время, когда была сделана фотография, или, может, на год старше, но мама выглядела так, как будто ей тридцать.
Удивительно, как сильно я на нее похожа. Цвет глаз. Оттенок волос. И даже форма лица. Словно я смотрю на себя из другого времени.
— Что случилось, ма? — мой голос ломается. — Хотела бы я, чтобы ты была здесь и рассказала мне все.
Я прижимаю телефон к груди и закрываю глаза, борясь со слезами, пытающимися вырваться.
Должно быть, я заснула, потому что, когда я открываю глаза в следующий раз, мягкая лампа, которую я всегда держу включенной, выключена.
Дезориентированная, я оглядываюсь вокруг и замираю.
Мои руки.
Веревка обвивает обе мои руки и привязана к столбику кровати. Я лежу на спине, вытянув руки над головой на кровати.
И они связаны.
Что за...?
Я дергаю за веревки, но они не ослабевают. Во всяком случае, они сжимаются вокруг моих запястий до боли.
Прежде чем я могу четко сосредоточиться на этом, что-то еще врезается в черноту.
Надо мной нависает тень.
Темная, знакомая тень.
На секунду я слишком ошеломлена, чтобы отреагировать. Тысячи мурашек пробегают по коже, и ужас взрывается в позвоночнике.
Это... еще один кошмар? Монстры пришли за мной?
Я кричу.
Сильная рука обхватывает мой рот, заглушая крик и дыхание.
Мурашки бегут по коже, когда я смотрю вверх широко раскрытыми глазами.
— Ты допустила ошибку, милая, — шепчет жестокий голос рядом с рукой, закрывающей мой рот.
Э-Эйден?
Я делаю глубокий вдох через нос. Мужской гель для душа и его уникальный аромат нападают на меня.
Это Эйден.
Его рука напрягается, когда его свободная рука ударяет меня по лицу. Его колени обхватывают мои бедра.
Он связал меня.
Какого черта он меня связал? Он никогда не делал этого раньше.
Это еще одна больная игра?
Игра или нет, он больше не добьется своего.
Известная энергия пробивается сквозь туман. Я дергаю за веревки и пытаюсь спрыгнуть с кровати.
Он прижимает колени к моим бедрам, обездвиживая. Я вздрагиваю, но не останавливаюсь.
Я дергаю за веревки и пытаюсь поднять колено, чтобы ударить его по яйцам.
Он не оставляет места для движения, будто знает, что я планирую.
Я снова кричу, но, как и в первый раз, его рука приглушает крик, словно я жертва в фильме ужасов.
Я не жертва.
Я не позволю Эйдену превратить меня в жертву.
Адреналин разливается по венам, напрягая мышцы.
Натягивание веревок только затягивает их вокруг запястий. Я издаю приглушенный стон, когда снова пытаюсь подняться с кровати.
— Прекрати, — ворчит он. — Или я заставлю тебя.
— Пошел ты!
Я кричу, но все звучит как приглушенный крик сумасшедшей.
Все еще закрывая мне рот, он обхватывает другой рукой мою шею. Его большой палец цепляется за точку моего пульса, когда другие его пальцы сжимаются.
Мои легкие горят, и я перестаю двигаться.
О, Боже.
Я не могу дышать.
Я, блядь, не могу дышать.
— Знаешь... — его горячее дыхание щекочет мою щеку, когда он говорит темным, леденящим тоном. — Если бы это был кто-то другой, я бы прикончил тебя. Это то, чего ты хочешь, Эльза? Хм?
Я пытаюсь освободиться с оставшейся у меня энергией.
Он цокает и сжимает сильнее, останавливая мои движения.
— Что я говорил о том, чтобы вести себя умнее? Ты выбираешь быть пешкой?
— Э-э... ах...
Невнятные звуки вырываются из моего горла, когда энергия иссякает.
— Я все еще могу уничтожить тебя. — он облизывает мою щеку, оставляя за собой мурашки по коже. — Так что, блядь, не искушай меня.
Тени бросает жуткий вид на его лицо. Он как неподвижная скала. Ничто его не остановит.
Никто.
Страх, который я игнорировала все это время, обрушивается на меня. Я как та волна, которая ударяется о скалу и умирает медленной, мучительной смертью.
Как я могла игнорировать эту сторону Эйдена?
Он сломает меня. Если захочет, он раздавит меня и будет смотреть, как я разваливаюсь на куски.
Раньше я думала о нем как о скале, а скалы неподвижны.
Скалы — это то место, куда люди идут умирать.
Слезы наполняют глаза, смотря на его лицо в тени, не вдыхая и не выдыхая воздух из легких. У меня так кружится голова, что я думаю, что упаду в обморок, но я глотаю слезы.
Я пообещала себе, что он больше не увидит, как я плачу.
Не сейчас.
Никогда.
Эйден убирает руку с моей шеи, ослабляя давление. Но не отпускает мой рот.
Я жадно втягиваю воздух носом, и он входит с хрипом, будто я дышу из другого места.
— Ты принарядилась сегодня.
Его слова остры как бритва, предназначены для того, чтобы резать.
Я знала, что его пещерной стороне это не понравится, и сделала это нарочно.
Потому что лучший способ победить Эйдена — это играть в его игры. Я думала, что раньше была выше этого, но это только держало меня в качестве пешки, которую он может использовать и убить любым способом, который он выберет.
Стальная кровь течет в моих жилах. Я не была рождена для того, чтобы меня топтали.
Мои брови хмурятся. Откуда взялась эта мысль?
Пока я погружена в свои мысли, Эйден проводит пальцем по моей груди и вниз по животу. Он не дразнит. Нет. Его прикосновение прямо-таки зловещее.
— Что ты пыталась доказать, милая?
Очевидно, он не ждет ответа, так как держит свою руку крепко зажатой у меня на губах.
Словно он не хочет слышать мой голос.
Мои ногти впиваются в ладони, когда его рука опускается ниже. Легкие горят, и я понимаю, что это потому, что я задержала дыхание.
Без предупреждения Эйден задирает мое платье до талии и просовывает грубую руку мне между ног.
Я сжимаю бедра вместе, но он раздвигает их, заставляя хныкать.
— Ты нарядилась для него, а?
Я встречаюсь с ним взглядом в темноте своим собственным. Он тень, и было бы ложью, если бы я сказала, что он меня не пугает, но, черт, я ни за что не позволю ему пройтись по мне.
Сила никогда не сработала бы с ним, но у меня есть другое оружие.
Я медленно киваю. Несколько раз. Он задал этот вопрос не для того, чтобы получить ответ, но я все равно даю ему это.
Да, я нарядилась для него.
Я никогда не наряжалась для Эйдена, но я нарядилась для Нокса.
Это: пошёл ты, Эйден.
Он может заставить меня.
Может показать мне свое худшее, но не сможет контролировать мои чувства.