Юноша скинул шелковое покрывало. Шрам на челюсти ныл тупо. Напоминал. О долге. Пустоте. О Мирте.
– Софи, доклады. Охрана и техника – в приоретет, – голос хриплый, выжатый, как тряпка после драки.
Над изножьем кровати воздух задёргался. Искры статики заплясали, как бешеные светляки. С трудом сквозь кровавую муть помех, проступила голограмма Софи. Форма плыла, пульсировала, теряя очертания. Перед – голокарта «Фронтира». Усеяна алыми язвами: · Базар: Пожары! Кровавые блики. · Стыковочные Гамма/Дельта: Мигалки тревог. SOS! · Сектор G: Мерцающие черепа. Смерть. · Сеть данных: Паутина взломов. Рваные дыры. · Ресурсы: Пустой бак. Мигает, как предсмертный пульс.
Софи выдавила сквозь скрежет и вой: – Бунт на Базаре... Рейдеры Tarnyx ломятся к стыковкам... Жизнеобеспечение в G мертво – следы «Обсидианового Рассвета»... Сеть рвут... Ресурсы... на нуле. Дно.
Дмитрий проглотил ком горечи. Хаос со всех щелей. Станция висит на волоске... ВДРУГ! Голограмма Софи взорвалась ядовито-фиолетовым, потом кроваво-красным. Распалась на пиксельные ошмётки. Резкий СКРЕЖЕТ – цифровой предсмертный хрип – заполнил комнату.
– ВТОРЖЕНИЕ! Уровень... КРИТ... – голос захлебнулся статикой, – Сервера... ГОРЯТ... Защита... Рухнула!
Дмитрий рванулся к панели управления. Поздно. На центральном экране выжглись слова плазмой: «ИМПЕРИУМ ПОМНИТ ДОЛГИ, ХАРКАНЦЫ! РАФАЭЛЬ МИРТ НЕ ЗАБЫВАЕТ!» ТУХ! Свет погас. Резко. Голограмма Софи исчезла с хриплым всхлипом. УДУШАЮЩАЯ ТЕМНОТА. Гул систем стих. Только учащённое дыхание... и шипящий звук. Шлюз! Расстыковка! Вентиляция вырубается!
Адреналин – ледяной укол в жилы. Дмитрий инстинктивно отпрыгнул от консоли, прижался спиной к стене. Холодный металл. Броня – у шкафа. Три шага через черноту. Рядом – силовой меч. Где рукоять?
Тень материализовалась из мрака. Беззвучно. Призрак. Высокая, поджарая. Матовая чернота комбинезона пожирала свет. Гладкая, овальная маска без лица – мёртвое зеркало в темноте. В руке – короткий, изогнутый клинок. Зубастый. Подобно клыку хищника. Запах озона и холодной стали.
Убийца не медлил. Рванул вперёд. Клык-тесак взметнулся! ГЛУХОЙ УДАР в пол между ними! ИСКРЫ! Ослепительные! На миг выхватили гладкую маску, узкие щели глаз. На лезвии мелькнул крошечный логотип – стилизованный кулак и молния. Грохот оглушил. Дмитрий зажмурился отшатываясь. Убийца был уже рядом, клинок – короткий тычок в шею! Юноша рванулся вбок. Пятка скользнула. Ледяное лезвие чиркнуло по коже над ключицей. ЖГУЧАЯ ПОЛОСА! Боль – как раскалённая игла. Пальцы нащупали рифлёную рукоять меча. Выдернул! Поднял! Удар! Тёмный тесак встретил лезвие. ИСКРЫ! Снова ослепили! Маска. Щели-глаза. На клинке убийцы мелькнул крошечный логотип – стилизованный кулак и молния. Сила удара вогнала в стену. Спиной – в торец голопанели. Боль! Рёбра! Стон вырвался сам. Меч дрожал в руках. Убийца напирал. Давил.
Короткие, рвущие удары сыпались градом: Свист лезвия над головой! У виска! Лязг по предплечьям! Дмитрий отбивался. Меч лязгал. Искры! Снопы слепящего света. Каждый блок – жгучая боль в мышцах. Онемение пальцев. Запах... Озон. Пот. Кровь. Липкий пот заливал глаза, смешиваясь с кровью из царапины. Отступал. Пятился вслепую к центру. Спина чувствовала сквозняк от разбитого экрана. Меч – тяжесть. Тянул руки вниз. Гулкое эхо ударов глухо билось о стены. Его дыхание – хриплое, рваное.
– Отправляйся к своей суке-матери! – низкий, ледяной голос из-под маски. Без эмоций. Как констатация факта. Матушка. Взрыв шлюза. Имя императора. Мирт. Вспыхнуло в мозгу белым калением. Выжгло боль. Выжгло усталость. Оставило только ярость. Ледяную. Режущую. Убийца ошибся: уверенный – замахнулся для сокрушительного удара сверху. Корпус раскрылся. Уязвим.
Дмитрий не думал. Швырнул меч в грудь убийце! Тяжёлый клинок полетел вращаясь. Ассасин инстинктивно отбил тесаком – ЛЯЗГ! Но это – отвлекало. Дмитрий рванул на фигуру. Левый кулак – со всей душой! – врезался под дых. Воздух с хрипом вырвался из-под маски. Убийца согнулся. Два коротких, хлёстких удара правой – висок! Челюсть! Тухлый звук костяшек о композите. Маска треснула. Тело рухнуло на колени. Потом – плашмя. Тесак откатился в темноту. Звонко.
Дмитрий стоял над ним. Тяжело дыша. Шагнул к мечу... Рука потянулась... БА-БАХ! Дверь люкса вылетела с петель! В дыму – массивная фигура. Броня – воронёная сталь. Символ Харканса пылал на наплечнике. Дымящийся ствол абордажного дробовика. Сержант Кейл. Шлем повернулся. Тепловизор засёк убийцу, пытающегося подняться. Два оглушительных ВЫСТРЕЛА. Струи пламени осветили ад: Дмитрия с мечом. Ассасина – грудная клетка вздыбилась, голова снесена. Тёмный комбинезон вспыхнул. Запах... Гарь. Порох. Кровь. Горелое мясо. Резко. Противно.
Кейл опустил дробовик. Шагнул к Дмитрию. Взгляд – на царапину, – Босс? – Голос из шлема низкий, как скрежет камней. Напряжённый.
– Всё... в порядке, Кейл. Вовремя... – Дмитрий сполз по стене. Как подкошенный. Кости – вода. Усталость не давила – хоронила. Под собой. Глубже. Кейл пнул обугленный комбинезон сапогом. – Шрамы под маской... ритуальные. Чистые легатовы псы. За мной всегда гром, – парировал он. Весело? Или цинично? Сквозь рёв в ушах не разобрать.
Воздух густел от гари. Дмитрий прижимал тряпку к ключице. Боль тупая. Но имя Мирта горело в груди. Кислотой. Внезапно... Над местом, где была Софи, воздух задёргался. Искры статики – бешеные светляки. С трудом сквозь кровавую муть помех, проступило нечто. Форма плыла, пульсировала. Грязно-серая. С кровавыми подтёками. Ядовито-зелёные всполохи. Голос дребезжал, рвался: – ...вто...ржение... отб...ито... Сер...вера... горят... У...рон... кри...тический... Ра...на? Тре...буется... дро...ид? Связь... нена...дежна... Про...токолы... кор...рупт...ированы... Изображение дёргалось, рассыпаясь на пиксели и снова собираясь. Призрак в агонии.
Дмитрий отмахнулся. Стиснул зубы. Нетерпение. Боль взрезалась в ключицу, когда юноша рванулся к панели управления. Игнорировал. Сквозь туман адреналина и боль, голос, хриплый от напряжения: – Софи! Ангар Гамма! СЕЙЧАС! – Тон – раскалённая сталь. Режет помехи.
ИИ высоким тоном сбоя. Центр люкса заполнила дрожащая, заснеженная голограмма Ангара Гамма. Картинка прыгала. Цвета сползали. Звук – рёв помех. Какофония цифрового ада. Лишь через вечность (а по факту – пять мучительных секунд) картинка зацепилась за подобие стабильности. Достаточно, чтобы разглядеть кошмар:
Ангар «Гамма». Центр кадра – алая скала в демоническом шлеме. Легат Вориан. Его нейрохлыст потрескивал, как разорванные нервы, фиолетовая энергия лизала воздух. Шесть безликих теней в обсидиановых шлемах – Стражи Черепа. Экзоскелеты шипели, как змеиная ярость.
Тара Бейли – одинокая фигурка перед этой адской махиной. Дубинка-электрошокер сжата в кулаке до побеления костяшек. Поза – вызов, но каждая жилка дрожала. Натянутая тетива перед разрывом.
Вориан шагнул. Броня загрохотала, как пустой грузовик по кочкам. Инфракрасные «глаза» шлема впились в Тару. Кулак сжался – заскрипел металл. Искажённый голос прорвался сквозь вой помех: – ...Империум... ПОМНИТ ДОЛГИ! Рафаэль Мирт... не забывает... ХАРКАНСКИХ ШЛЮХ!
На проекции Тара плюнула. Прямо на алую голень Вориана. Губы дёрнулись – немое, но яростное: «На, подавись». Легат медленно стёр слюну о решётку пола. Шлем повернулся к Таре. Давление сжало ангар. Стражи сдвинулись. Плазменные бластеры загудели громче – разъярённые пчелиный рой.
– Софи, – голос Дмитрия – тише скрипа ножа по кости, – Таре. В шлем. Передай: «Харканс жив. Держись. Оруженосцы – в пути. Пусть продержится пять минут».
Голограмма Софи дрогнула. Свет вспыхнул сапфиром, едва пробивая статическую грязь: – Передача... иниции...рована... Сообщение... ушло... Стабильность... падает...
На проекции Тара вздрогнула, будто от удара током. Глубокий, резкий вдох ворвался в лёгкие. Плечи распрямились, сбрасывая невидимую тяжесть. Взгляд, всё ещё прикованный к Вориану, вспыхнул не надеждой – дикой, оскаленной яростью. Уголки губ задрожали в немом: «Получишь, ублюдок». Услышала.
Она выпрямилась в струнку. Заорала что-то Вориану. Палец – тычок в демоническую маску. Вызов. В упор. Нагло.
Вориан опешил. Шлем наклонился, будто не веря глазам. Потом – РЫК. Глухой, бешеный. Шаг вперёд. Рука рванула к хлысту. Фиолетовая энергия вспыхнула ослепительно. Смертельно.
– Софи! – Дмитрий оттолкнулся от консоли. Ключица горела. Игнорировал. Глаза – стальные угли. – Корвет! Всех оруженосцы – Таре! Сейчас! Приоритет – Альфа! Бей в гудок!
Ангар Гамма. Воздух – густой от машинной вони, озона и висящей гильотины. Аварийные фонари бросали кровавые пятна на «Железную Решимость» и чёрную броню Черепов.
Вориан – алая скала. Хлыст потрескивал, насыщаясь убийством. Стражи Черепа – шесть теней смерти. Обсидиановые шлемы. Шипящие экзоскелеты. Плазменные бластеры – гудящие жерла.
Тара Бейли – тростинка перед лавиной. Пять охранников за спиной – бледные, как мел. Потные ладони на прикладах. Пальцы дрожали на спусковых скобах.
Искра. Тишину разорвал скрип сапога по маслу. Молодой охранник неуклюже попятился. Шлем ближайшего Стража резко повернулся. Инфракрасные «глаза» вспыхнули алым. Голубой огонёк на бластере зажёгся.
– Стоять! – хрипло рявкнула Тара, рука инстинктивно потянулась. Поздно. Страж рванулся. Гидравлика взвыла. Два гигантских шага – навис над охранником. Рука с бластером взметнулась – молотом! СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ! Голова охранника... исчезла. Кровавый туман. Осколки шлема. Мозги. Кости. Веером. Безголовое тело шлёпнулось на пол. Мокро.
Ангар взорвался.
– УБЛЮДКИ! ОГОНЬ НА УНИЧТОЖЕНИЕ! – рёв Тары, ярость и отчаяние. Дубинка плюнула синей молнией в ближайшего Стража. Фонтан искр! Боец легата дёрнулся, рухнул на колено дымясь.
Импульсные болты охранников застрочили, застучали по чёрной броне Стражей. Бесполезно. Как горох о скалу. Но хаос был яростным. Отчаянным.
Вориан взревел – животный, безумный рык. Нейрохлыст взметнулся с треском рвущейся плоти. Хлестнул не в Тару – в девушку-охранницу рядом. ЩЕЛЧОК-ТРЕСК! Фиолетовая молния чиркнула по бронежилету. Девушка завизжала – нечеловечески, пронзительно, как резаный конь – свернулась пополам, рухнула наземь. Бьётся. Конвульсии. Пена выступила на губах. – РАЗДАВИТЬ ГНУСЬ! – рык Вориана сотряс воздух. Он развернулся к Таре, как танк, давящий траншею. – БЕЙЛИ – ТЕПЕРЬ ТЫ!