[41] В д. Юбра (около Труфановой Горы) О. Э. Озаровской посчастливилось встретиться с Татьяной Осиповной Кобелевой — семидесятилетней слепой песельницей и сказочницей, знавшей исторические песни «Казань-город», «Пленение Кутузовым французского офицера», «Пожар Ярославля», а также многочисленные сказки и легенды [Озаровская 1927а: 98–99], опубликованные в «Пятиречии»: «Моряжка», «Никола Дупленьский», «Принятой», «Ерш», «Царевнина Талань», «Ай-брат», «Мать и львица» и «Предел».
Весьма любопытна статья О. Э. Озаровской «Северная свадьба». В основу этой публикации положены материалы, записанные исследовательницей в 1925 г. в Карповой Горе, а также сведения, собранные ранее на р. Кулой. Пинежская свадьба, пишет исследовательница, в отличие от кулойской, характеризуется «дерзными» песнями эротического содержания. В случае если играется пинежско-кулойская свадьба — жених и невеста родом из разных регионов, — «когда пинежане осмелятся затянуть свои “дерзные” песни (например, знаменитое “оханье” при удалении молодых в подклеть, оханье, где с французским шиком усмехается сатир в символике песни), кулояне садятся в лодки или запрягают коней и разъезжаются со свадьбы» [Озаровская 1927b: 100]. Ритуал с «крюком», с его «крепким и неудобным для печати» монологом, как свидетельствует О. Э. Озаровская, характерен только для Пинеги и неизвестен на соседнем Кулое. «Пинежская свадьба, — продолжает исследовательница, — богата не только “дерзными” монологами и песнями, она во второй своей части (у молодых) изобилует шутливыми выдумками, имеющими смысл для освоения молодки в новой семье (шутливое подметанье полов, шутливая байна, совместное с мужем умывание при свидетелях) или имеющими определенную символику утраты невинности: ломанье короба, битье горшка и т. д. Все это совершенно отсутствует в кулойской свадьбе, дышащей исконным примитивом и опускающей или, вернее, никогда не видевшей пышных украшений» [Озаровская 1927b: 100].
Очерк «Самоходка», родившийся также по следам экспедиции 1925 г., рисует яркую живую картинку свадьбы «самоходкой», то есть без благословения родителей, которую О. Э. Озаровская наблюдала, а точнее узнавала о событиях по слухам, будоражившим в течение двух дней деревню Юбра в связи с некой Липкой: девушка вопреки воле отца не пошла за посватовавшегося к ней Мишку, а бежала с Серегой.[42] В планах исследовательницы была большая работа по севернорусской свадьбе, к сожалению, так и не завершенная ею.
Последняя поездка О. Э. Озаровской на Пинегу, по нашим сведениям, состоялась в 1927 г. В это же время в здешних краях оказалась также комплексная экспедиция Государственного института истории искусств (ГИИИ; Ленинград), в ходе которой формировалось новое поколение фольклористов — А. М. Астахова, Н. П. Колпакова, И. В. Карнаухова, А. И. Никифоров, 3. В. Эвальд, Е. В. Гиппиус. 25 июня экспедиция ГИИИ и О. Э. Озаровская встретились в Марьиной Горе (в 12 км от Карповой Горы) на местном двухдневном празднике. 9 июля, уже будучи в г. Пинега на исходе поездки, Н. П. Колпакова, на которую были возложены обязанности секретаря экспедиции ГИИИ, записывала в официальном дневнике: «Вечером А. М. Астахова и И. В. Карнаухова направились к находящейся в Пинеге О. Э. Озаровской» (Рукописный отдел Института русской литературы РАН. Ф. 5. Кол. 3. 0.1. № 20). Эта встреча на Пинеге была по-своему символична: она знаменовала собой преемственность работы двух разных поколений отечественных фольклористов.
В 1929 г. Москва отметила 30-летний юбилей научно-художественной деятельности О. Э. Озаровской. Ее чествование состоялось 25 февраля в театре им. Е. Вахтангова. Председателем юбилейного оргкомитета был академик П. Н. Сакулин, приветствия направлялись в адрес главы московских фольклористов Ю. М. Соколова. В концерте, данном в честь юбиляра, участвовали М. М. Блюменталь-Тамарина, В. В. Качалов, А. П. Петровский и другие видные артисты Москвы.[43]
«Лебединой песнью» О. Э. Озаровской в фольклористике стала неоднократно упомянутая выше книга «Пятиречие». Эта изящная книга (художник — известный книжный график Л. С. Хижинский) вышла в Ленинграде в 1931 г. Издание — и это надо четко понимать — было задумано не как научный сборник фольклорных текстов, а как книга для чтения. О. Э. Озаровская воспользовалась формой, популярной в западноевропейской литературе эпохи Возрождения (форма «Декамерона»): пять странников, уроженцев пяти северных рек, — пинежанка Махонька, старик помор с реки Кемь, дед кулоянин, молодой мужик с реки Мезень и молчаливый, сдержанный печорец — в ожидании парохода рассказывают различные истории (о верной любви, о любовных изменах и утехах, волшебные сказки, сказки о матери и сказки о труде). Пять вечеров по десять историй (сказки, былины, баллады, песни) — всего пятьдесят произведений фольклора, записанных в 1915–1927 гг., вкладывает О. Э. Озаровская в уста наполовину реальных, наполовину вымышленных ею героев.
Последние годы в жизни О. Э. Озаровской были очень тяжелыми. Подступающая слепота заставила фольклористку покинуть Москву и перебраться во Фрунзе, где работал ее сын Василько, некогда спутник по ее севернорусским странствованиям. Здесь она и скончалась 12 июля 1933 г. В наследство потомкам от этой незаурядной женщины остались ее книги, востребованные нашим временем.[44]
Литература и источники
Озаровская 1916 — Озаровская О. Э. Бабушкины старины. Пг., 1916. Воспоминания 1929 — Д. И. Менделеев по воспоминаниям О. Э. Озаровской. М., 1929.
Старый домик 1911 — Старый домик. Музей старины Ю. Э. Озаров-ского. СПб., [после 1911].
Русское зарубежье 1995 — Русское зарубежье: Хроника научной, культурной и общественной жизни. 1920–1940. Франция / Под общ. ред. Л. А. Мнухина. М., 1995. Т. 1.
Кахрилло 1910 — Кахрилло Е. Д. Концертная хроника // Артист и сцена. СПб., 1910. № 7/8.
Гастроль 1910 — Гастроль О. Э. Озаровской // Граммофонная жизнь. 1911. № 5.
Артист и сцена 1910 — Артист и сцена. СПб., 1910. № 7/8.
Письма Андрея Белого 1988 — Из писем Андрея Белого 1927–1933 гг. / Предисловие и публикация Т. В. Анчуговой // Перспектива-87: Советская литература сегодня. Сборник статей. М., 1988. Рыбников 1909 — Песни, собранные П. Н. Рыбниковым / Под ред.
А. Е. Грузинского. М., 1909. Т. 1.
Кирша Данилов 1901 — Сборник Кирши Данилова / Под ред. П. Н. Шеффера. СПб., 1901.
Шавердо 2002 — «Боролись за землю, за волю, за свободу народа». Из воспоминаний «бабушки» курских революционеров Паулины Шавердо // Отечественные архивы. 2002. № 6.
Григорьев 1904 — Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899–1901 гг. М., 1904. Т. 1.
Озаровская 1915а — Озаровская О. Э. Северные старины // Северное утро. Архангельск, 1915. 28 нояб., № 264; 29 нояб., № 265.
Озаровская 1915Ь — Озаровская О. Э. За жемчугом // Северное утро. Архангельск, 1915. 4 июля, № 146.
Озаровская 1915с — Озаровская О. Э. Сказительница былин //Архангельск, 1915. 18 сент., № 208.
Озаровская 1915d — Озаровская О. Э. Марья Кривополенова — сказительница былин // Русские ведомости. 1915. 13 сент., № 210.
Мильчик 1971 — Мильчик М. И. По берегам Пинеги и Мезени. Л., 1971. С. 56–59.
Озаровская 1924 — Озаровская О. Э. Из дневника фольклориста // На Северной Двине: Сб. Архангельского общества краеведения. Архангельск, 1924.
Сказительница 1915 — Сказительница былин // Русское слово. М., 1915. 27 сент., № 221.
За жемчугом 1915 — «За жемчугом» (лекция О. Э. Озаровской) // Раннее утро. М., 1915. 27 сент., № 222.
Пастернак 1983 — Пастернак Б. Из переписки с писателями / Пре-дисл. и публ. Е. Б. и Е. В. Пастернаков // Из истории советской литературы 1920-1930-х годов: Новые материалы и исследования. М., 1983. (Литературное наследство; Т. 93).
Озаровская 1916 — Озаровская О. Э. Бабушкины старины. Пг., 1916.
Ляцкий, Аренский 1895 — Ляцкий Е. А., Аренский А. С. Сказитель И. Т. Рябинин и его былины. М., 1895.
Озаровская 1928 — Озаровская О. Э. Северная экспедиция 1921 г. в Архангельской губ. // Slavia. 1928. К.ос.7. № 2.
Григорьев 1939 — Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899–1901 гг. Прага, 1939. Т. 2: Кулой.
Новичкова 2001 — Новичкова Т. А. Песенно-эпический фольклор из коллекции О. Э. Озаровской: Неопубликованные записи // Русский фольклор: Материалы и исследования. СПб., 2001. Т. 31.
Озаровская 1927а — Озаровская О. Э. Песня о городе Казани // Изв. О-ва археологии, истории и этнографии при Казан. Гос. ун-те. 1927. Т. 33, вып.4.
Озаровская 1927b — Озаровская О. Э. Северная свадьба // Художественный фольклор. М., 1927. Вып.2–3.
Бабушкины старины
От собирателя
Есть сказочный край на Руси… Все поражает человека, попавшего на русский север впервые: и неожиданная красота высоких алебастровых берегов с черными таинственными пещерами над чистой широкой рекой, и переливы красок двухмесячного дня, пересекаемого только краткой сонной тишиной, и крестьянский быт, так непохожий на уклад мужицкой жизни в средней России, и эта удивительная любовь к слову, к песне, к сказке ко всему чудесному.
Там в реке еще живет «чертушко» с тремя телячьими головами; в лесу — «он»; в дому — «хозяин»; в теплой баенке (бане) — ласковый, шутливый «байницек».
Там, на реке Пинеге, когда жонки идут за малиной, они всегда должны быть готовы к встрече с медведем, встрече мирной и кроткой (медведь всегда уходит), но от этой встречи и у мужиков волосы встают «дымом», и шапки на голове приподнимаются… Там не ходят по грибы, а ездят «на конях в телёгах» целыми семьями, всей деревней в темные сузёмы (тайга) «ломать грибы»… и за несколько часов с непрерывным ауканьем, чтобы не закружиться в глубоких, одинаковых с виду «мургах» (огромные воронкообразные ямы — следы исчезнувших лесных озер), семья наломает столько грибов, что их засолу хватит на целую зиму. Это большое важное дело, о котором говорят с такой же заботой и волнением, как и о страдных работах, добыть грибов, которые подкормят зимою.