Я чувствовал, что Стригалов не врет.
— Что ж, благодарю вас за откровенность, — сказал я. — Мне еще потребуется ваша помощь. Я прошу вас послать зов купцу Порфирьеву и договориться о том, чтобы он встретился со мной.
— Но Порфирьев не мой клиент, — возразил Стригалов. — Я не могу требовать, чтобы он говорил с вами.
— Вам и не нужно требовать, — улыбнулся я. — Просто пошлите ему зов и предложите встречу.
— Хорошо, — сдался юрист.
Он прикрыл глаза. Я терпеливо ждал, небольшими глотками пробуя чай. Напиток и вправду был изумительный, с легким травяным привкусом и достаточно крепкий. В него даже не требовалось добавлять сахар.
Юрист Стригалов открыл глаза и посмотрел на меня.
— Простите, Александр Васильевич, — сказал он. — Но господин Порфирьев не желает с вами разговаривать. И встречаться он тоже не хочет. Господин Порфирьев заявил, что соглашение с графом Сосновским — это его личное дело. И вмешательство посторонних ему не требуется. Я ничего не могу сделать.
Стригалов развел руками.
— Благодарю вас за то, что попытались, — улыбнулся я. — Возможно, мне понадобится еще встретиться с вами. В таком случае я пришлю вам зов. У вас и в самом деле изумительный чай.
Поставив чашку на стол, я поднялся и пошел к выходу из кабинета.
— Вы обещали сохранить тайну, — напомнил мне Стригалов.
— Разумеется, — кивнул я, — при условии, что вы и дальше будете со мной откровенны.
Секретарша Стригалова проводила меня ослепительной улыбкой, и я ответил ей полной взаимностью. Спустился по лестнице, вышел из здания юстиц-коллегии на набережную Невы, облокотился на гранитный парапет и стал думать, что делать дальше.
Случайно взглянув на окна второго этажа, я увидел в окне фигуру Стригалова. Юрист с озабоченным видом смотрел на меня.
Немного поразмыслив, я послал зов Никите Михайловичу Зотову.
— Добрый день, Никита Михайлович.
— Добрый день, господин Тайновидец, — сухо ответил Зотов. — Чем порадуете?
— Вы слышали о завещании графа Сосновского? — без предисловий спросил я.
— Нет, — удивился Зотов. — А с ним что-то не так?
— Как вам сказать? Граф Сосновский довольно-таки неожиданно лишил своего сына наследства и завещал загородное имение и корабельный лес совершенно постороннему человеку. Вам это не кажется подозрительным?
— А кому именно он завещал корабельный лес? — уточнил Зотов.
— Некоему купцу Порфирьеву. Кстати, купец уплатил за это графу очень большую сумму.
— Интересно, — задумчиво протянул Зотов.
— Еще как, — подхватил я. — История очень любопытная.
— А почему вы этим заинтересовались?
— Ко мне обратился Николай Сосновский, сын графа. Это его лишили наследства, и он с этим не согласен.
— Могу его понять, — согласился Зотов. — А чего вы хотите от меня?
— Я поговорил с юристом, который составлял завещание. Юрист не знает, почему граф принял такое странное решение. Я предлагаю вызвать призрак умершего графа и спросить его об этом.
— А какие у меня для этого основания, Александр Васильевич? — к моему удивлению спросил Зотов. — Граф поступил довольно неожиданно, не спорю. Но это не преступление. В полицию с жалобой никто не обращался. В Тайную службу тоже. Вы предлагаете мне заняться некромантией исключительно по вашей прихоти?
— Молодой Сосновский обратился ко мне, — напомнил я.
— Это ваше с ним частное дело, — холодно ответил Зотов. — Тайная служба существует не для того, чтобы помогать вам в ваших расследованиях.
В его голосе звучала обида. Кажется, Никита Михайлович до сих пор не простил мне того, что я в одиночку уничтожил свиток с ритуалом Чистого Листа.
— Но вы согласны, что история с завещанием выглядит нелепо? — спросил я.
— Согласен, — подтвердил Зотов. — Но пока интересы Империи не затронуты напрямую. Я буду следить за этим делом. А вы постарайтесь собрать побольше доказательств, прежде чем обращаться ко мне с просьбой о содействии. У вас прекрасно получается работать самостоятельно, Александр Васильевич.
— Все еще не можете забыть историю со свитком? — напрямик спросил я.
Никита Михайлович промолчал.
— Вы же понимаете, что его нужно было уничтожить?
— Да, я понимаю, — ответил Зотов. — Но вы могли бы посоветоваться со мной. Всего хорошего, господин Тайновидец.
— Что ж, благодарю за разговор, Никита Михайлович, — усмехнулся я.
Снова взглянув на окна юстиц-коллегии, я увидел, что фигура Стригалова исчезла.
Глава 4
Честно говоря, я очень рассердился на Зотова. На мой взгляд, он совершенно напрасно мешал личные обиды с делами.
С досадой ударив ладонью по шершавому гранитному парапету, я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Мысли в голове мельтешили, словно перепуганные рыбы. Я никак не мог привести их в порядок.
С морского залива дул сильный ветер. Он небрежно трепал углы цветного шатра над летним кафе, которое расположилось на набережной неподалеку от меня. Я посмотрел в сторону залива и увидел, что над портовыми кранами угрожающе клубятся низкие синие тучи. Кажется, собиралась гроза.
Почему бы не перекусить, подумал я. Моей голове требовался хороший отдых, а ничто так не отвлекает от неприятных мыслей, как вкусная еда.
Вдохновленный этой идеей, я направился в кафе и без труда отыскал свободный столик поближе к воде. Рядом мгновенно материализовался официант.
— Что желаете, Ваша милость? — вежливо спросил он.
— А что у вас есть? — поинтересовался я.
Официант окинул меня быстрым, но внимательным взглядом.
— Могу порекомендовать крем-суп из белых грибов и лисичек, — сказал он. — Также нашему повару великолепно удается стейк.
— Отлично, — кивнул я. — Несите.
— Могу я предложить вам вино? — спросил официант. — Красное сухое из Тосканы отлично подойдет к мясу.
Итальянское вино в летнем кафе?
Впрочем, в столице Империи случаются и не такие чудеса.
— Пожалуй, — согласился я. — Тогда уж, принесите и сыр.
Официант кивнул и удалился в сторону кухни, а я отвернулся к реке и стал смотреть на медленно текущую воду. Это зрелище всегда отлично успокаивало меня. Мысли снова полезли в голову, но я решительно прогнал их. Всему свое время.
Не прошло и четверти часа, как мне принесли заказ. Я попробовал грибной суп и восхищенно хмыкнул. Суп оказался густым, очень нежным. От него шел яркий грибной запах.
Покончив с супом, я принялся за стейк. Мясо отлично прожарилось, к тому же повар не поленился положить на стейк кусочек сливочного масла. Масло растаяло и впиталось в мясные волокна, делая стейк мягким. Терпкое красное вино отлично дополнило вкус мяса, а твердый сыр довершил изумительное пиршество.
Пообедав, я пришел в отличное настроение, а заодно понял, что слишком мало знаю о родовой магии. Но это было легко исправить. Достаточно отправиться в Незримую библиотеку и прочитать несколько подходящих книг.
Приняв это очевидное решение, я снова подозвал официанта.
— Вам понравился обед? — осведомился он.
— Обед был выше всяких похвал, — улыбнулся я. — Передайте мою благодарность повару.
С этими словами я выложил на столик несколько серебряных монет.
— Благодарю вас, — расцвел в улыбке официант.
— А что у вас с десертами? — поинтересовался я.
— Есть замечательные пирожные из слоеного теста, — поведал мне официант. — Очень легкие и хрустящие. Вам одно или два?
— Несите коробку, — решил я.
— И кофе? — уточнил официант.
— Нет, кофе я буду пить в другом мире.
Официант вежливо удивился, но спорить не стал. Снова удалился на кухню и через мгновение вернулся, неся в руках большую картонную коробку, перевязанную лентой.
А я в это время заметил, что на дверь туалета упал солнечный зайчик в виде раскрытой книги. Это было очевидное приглашение, и оно совершенно исправило мое настроение.
— Благодарю вас, — с улыбкой кивнул я официанту.
Затем взял коробку и направился к туалету.
— Вы можете оставить пирожные здесь, — деликатно напомнил официант. — С ними ничего не случится.
— И все-таки я возьму их с собой, — ответил я. — Мало ли что.
Войдя в кабинку, я плотно закрыл за собой дверь, подождал несколько секунд, снова толкнул легкую створку и оказался в Незримой библиотеке.
— Салют, Библиус, — сказал я, закрывая за собой дверь. — Ты здесь?
В последнее время этот вопрос перестал звучать, как остроумная шутка. Теперь Библиус очень часто отлучался из Незримой библиотеки. Но сегодня он был на месте.
— Салют, Александр! — торжественно ответил Библиус.
Он стоял возле письменного стола, над которым медленно вращался золотой глобус. Через плечо древнего римлянина была переброшена роскошная пурпурная тога, а из-под нее торчали носки модных сапог, сшитых из крокодиловой кожи.
— Где ты достал такую практичную обувь? — изумился я.
— Сапоги сшил Акатош, — объяснил Библиус. — Я рассказал ему, что такое обувь, и ему очень понравилось. А крокодила я добыл своими руками.
— Ты теперь еще и охотник? — рассмеялся я.
— Что значит теперь? — нахмурился Библиус. — К твоему сведению, римские легионеры всегда добывали себе пропитание охотой. На одних ячменных лепешках много не навоюешь, даже если запивать их вином.
Словно в подтверждение его слов, из глубины библиотеки донесся рев какого-то дикого животного.
— Кто это там у тебя? — удивился я.
— Идем, покажу, — кивнул Библиус.
Величественно развернувшись, он направился по широкому коридору между стеллажами вглубь Незримой библиотеки — туда, где находился круглый зал.
Я поспешил следом за хранителем библиотеки. При этом я был настолько заинтригован, что даже не обратил внимания на мозаичные картины, хотя обычно рассматривал их очень внимательно.
В круглом зале привычно журчал фонтан. Струя кристально чистой воды падала в неглубокую чашу, а кроваво-красная струя вина просто таяла в воздухе. Цвела в своем портале туманная роза. Возле фонтана стояла садовая скамейка, которую я как-то случайно прихватил с собой, когда в очередной раз посещал библиотеку. Библиус оставил скамейку себе, а я возместил ее стоимость городским властям.