После школы Мюллеру удалось наскрести достаточно средств, чтобы поступить в Университет Айдахо, расположенный примерно в ста километрах от Сент-Мэрис. Однако к тому времени он все еще не распрощался с лесозаготовками. Чтобы оплачивать учебу, ему приходилось все лето орудовать бензопилой. То была изнурительная, но хорошо оплачиваемая работа. Он проводил долгие жаркие дни в холмах, валя деревья и срезая им верхушки, чтобы потом вывезти из леса и обработать. Солнце вставало примерно в пять часов утра, а садилось в девять вечера. Он работал на расстоянии оклика от своего партнера, и, согласно правилам, они должны были проверять друг друга, если одна бензопила надолго замолкала.
Однажды летом 1982 года дерево, поваленное Мюллером, упало рядом с сухостоем, что представляло большую опасность. Сухостой – это мертвые стволы, высокие и белые, практически лишенные ветвей. Закончив работу, Мюллер внимательно осмотрел соседнее сухое дерево, чтобы убедиться в том, что, несмотря на сотрясения, оно не собирается упасть в его сторону. Сухостой немного раскачивался, но затем, казалось, успокоился. Мюллер выдохнул и наклонился, чтобы положить бензопилу на землю и немного отдохнуть. Выпрямившись, он повернулся и увидел, как мертвое дерево беззвучно падает прямо на него. Он отпрыгнул в последний момент. «Если бы я тогда не поднял взгляд вверх, – вспоминает он, – то погиб бы». Но он отделался лишь растяжением лодыжки.
Мюллеру понадобилось пять лет, чтобы закончить колледж. Отчасти задержка была связана с тем, что однажды он не смог устроиться лесорубом на лето и ему пришлось пропустить семестр, чтобы заработать достаточно денег для продолжения учебы. Выйдя из колледжа, новоиспеченный инженер-механик столкнулся с трудным выбором дальнейшего жизненного пути.
За несколько лет до того его дядя тоже учился в Университете Айдахо на инженера-механика. Затем он уехал в Калифорнию, устроившись в промышленно-строительную компанию Johnson Controls. Однако он там не прижился и вскоре вернулся в Сент-Мэрис, где, несмотря на инженерный диплом, работал сборщиком мусора.
Однако Мюллера опыт дяди не отпугнул. После учебы он получил приглашения от местной фирмы по производству погрузчиков и Hewlett Packard в Бойсе. Но Мюллеру не хотелось работать ни в одной из этих компаний. Начиная с третьего или четвертого класса он запускал модели ракет и строил примитивные ракетные двигатели. И больше всего на свете хотел уехать из Айдахо и создавать настоящие ракеты. Поэтому он сообщил родителям о намерении перебраться в Калифорнию. В колледже он познакомился со своей будущей женой, мать которой жила в Лос-Анджелесе. Мюллеру не поступало предложений о работе в Южной Калифорнии, но он знал, что именно там найдет подходящую аэрокосмическую компанию. Его родители решили, что он сошел с ума. Отец Мюллера напомнил ему о миллионах выпускников колледжей: эра космических шаттлов тогда только начиналась, и о такой работе мечтали все. Почему же он полагает, что она достанется именно ему?
«Думаю, именно своим оптимизмом я и понравился Илону, – рассказывал Мюллер. – Не знаю, откуда взялся такой настрой, учитывая, что мой отец был пессимистом. Но я просто сказал себе: “Я получу работу и буду строить ракеты. Я сделаю это. Ничто меня не остановит”».
Мюллеру говорили, что он вернется и лесные деревья будут ждать его. Но этого не произошло. Переехав в Лос-Анджелес, он сделал первый шаг на пути, который привел его к работе над ракетными двигателями – сначала в крупной компании TRW, а затем в SpaceX. В 2020 году спроектированные Мюллером ракетные двигатели доставили на орбиту астронавтов с территории США – впервые за девять лет после закрытия программы «Спейс Шаттл».
Летом 1985 года, добравшись до Лос-Анджелеса, Мюллер начал активно рассылать свое резюме. Он не мог похвастаться каким бы то ни было опытом работы, а оценки у него были средние. Однако с мая по август он отправил десятки писем. Не получив ни одного ответа, он попробовал обзванивать те компании, телефоны которых ему удалось найти в технических журналах, но снова ничего не добился. К концу лета Мюллер был на грани отчаяния. В глубине души пробуждались отголоски сомнений отца. Мечты медленно рушились, и Мюллер опасался, что ему придется проглотить свою гордость и вернуться в Айдахо.
Прорыв случился осенью, когда он посетил ярмарку вакансий. Несмотря на непримечательное резюме, в ходе личного общения Мюллер продемонстрировал огромный энтузиазм и обширные познания в ракетостроении. Он прошел три собеседования, которые закончились приглашениями. Компания Rocketdyne предложила ему поработать над главными двигателями космического шаттла. Интересное занятие, но обещанная зарплата выглядела слишком низкой. Компания General Dynamics пригласила его присоединиться к команде, занимающейся проектированием зенитно-ракетных комплексов Stinger. Предложение заинтриговало Мюллера, но, когда он приехал на предприятие компании в Помоне, к западу от Лос-Анджелеса, его окутал такой смог, будто бы он оказался посреди лесного пожара. Нет, это было не для него. Компания Hughes Aircraft предложила Мюллеру работу над спутниками. Не ракетные двигатели, конечно, зато зарплата была отличной, и в Эль-Сегундо ему понравилось. Мюллер принял предложение, а спустя пару лет узнал от друга о вакансии в крупной автомобильной и аэрокосмической компании TRW, которая реализовала ряд интересных космических проектов, в том числе построила ракетный двигатель, который доставил на Луну астронавтов Нила Армстронга и Базза Олдрина.
В итоге Мюллер проработал в TRW пятнадцать лет, занимаясь в основном большими и малыми ракетными двигателями. В середине 1990-х годов он начал работу над проектом TR-106 – одним из самых мощных двигателей, созданных за последние десятилетия. Используя жидкое топливо, тот развивал тягу в 2892 кН, то есть примерно на 30 % больше, чем главный двигатель космического шаттла. Мюллер надеялся, что TR-106 удастся продать компании Boeing для ее новой ракеты Delta IV по цене примерно пять миллионов долларов за штуку. Однако выбор Boeing пал на другой двигатель, который был в четыре раза дороже: его создала компания Rocketdyne, считавшаяся в ракетостроении производителем своего рода премиальных марок наподобие Nike или Louis Vuitton. Компания TRW не протестовала. «Наш двигатель работал отлично, – вспоминает Мюллер. – Однако в TRW больше интересовались космическими кораблями, а не ракетами. Ракетчики там воспринимались скорее как неизбежное зло, с которым приходится мириться ради создания очередного корабля».
Вскоре после начала работы над двигателем TR-106 Мюллер стал посещать собрания Общества исследователей реактивного движения. У этой организации, основанной в 1943 году, был собственный испытательный полигон к северу от Лос-Анджелеса, недалеко от калифорнийской пустыни Мохаве. По выходным члены Общества совершали двухчасовую поездку, чтобы запустить в небо свои творения. На этих встречах Мюллер подружился с единомышленниками-энтузиастами, в том числе с Джоном Гарви. Совместными усилиями они разработали, вероятно, самый мощный в мире любительский ракетный двигатель, который развивал тягу в 53 кН. Мюллер взял на себя большую часть технической работы, а Гарви предоставил место в промышленном парке и профинансировал покупку топливных баков для питания двигателя. Они окрестили свой ускоритель BFR, сокращение от Big Fucking Rocket («Большая чертова ракета»).
В январе 2002 года Гарви сказал Мюллеру, что интернет-предприниматель и миллионер по имени Илон Маск хочет приехать и встретиться с ним в ближайшие выходные, а также посмотреть на их любительский двигатель. Мюллер не особо задумывался о предстоящем визите до тех пор, пока несколько дней спустя в мастерскую не вошли Маск с женой Жюстин. Она была беременна, но это не помешало паре принарядиться для выхода в город. Их элегантность резко контрастировала с испачканной одеждой ученых-ракетчиков. В тот момент, когда вошел Маск, Мюллер и Гарви пытались прикрутить 36-килограммовый двигатель к раме.
«Вам доводилось работать над чем-нибудь более крупным?» – спросил Маск.
Мюллер рассказал о своем участии в разработке массивного двигателя TR-106 и нескольких других установок. Маск продолжил задавать вопросы, вникая в технические подробности, касающиеся тяги, конструкции форсунки и, что наиболее важно, стоимости. За какую минимальную сумму Мюллер мог бы создать мощный двигатель? Маск хотел поговорить еще, но у пары были планы на вечер, поэтому он предложил встретиться в следующие выходные.
Мюллер поколебался. Он только что купил громоздкий широкоэкранный телевизор Mitsubishi с диагональю пятьдесят пять дюймов. В то время такие телевизоры были новейшей технологией, а компания Fox только начала транслировать матчи «Суперкубка» в широкоэкранном формате. Мюллер с женой запланировали вечеринку, чтобы продемонстрировать новый телевизор друзьям. Но Маск добился своего: он, Гарви и несколько других двигателистов присоединились к футбольной вечеринке Мюллера в его доме в Лонг-Бич.
«По-моему, я тогда посмотрел только одну игру», – вспоминает Мюллер. Спустя три месяца он присоединится к SpaceX.
Весной 2016 года основатель компании Amazon Джефф Безос пригласил репортеров на свой ракетный завод в городе Кент, штат Вашингтон. Раньше представители прессы не имели туда доступа, но скрытная пятнадцатилетняя космическая компания Безоса под названием Blue Origin наконец-то начала раскрывать свои планы. Как и Маск, Безос считал высокую стоимость полетов в космос главным препятствием, мешающим освоению Солнечной системы. Поэтому он тоже приступил к созданию многоразовых ракет.
Безос провел для репортеров трехчасовую экскурсию по своему блестящему заводу, в ходе которой продемонстрировал туристический космический корабль, огромные ракетные двигатели и большие 3D-принтеры. Он также сказал, что девизом его компании служит фраза Gradatim ferociter, что на латыни означает «шаг за шагом, яростно». Безос, который в то время руководил созданием двигателя четвертого поколения BE-4, пояснил, что разработка ракет начинается именно с двигателя. «Это оборудование с длительным сроком изготовления, – сказал он, расслабленно прогуливаясь по заводу в бело-голубой клетчатой рубашке и дизайнерских джинсах. – При создании транспортного средства разработка двигателя занимает больше всего времени. Обычно шесть-семь лет. Если вы оптимист, то можете подумать, что уложитесь в четыре года, однако в итоге у вас уйдет как минимум шесть».