Они нашли какие-нибудь одеяла, которые сохраняли их в тепле? Я чувствовала себя виновно, что лежала сейчас в этой роскошной кровати.
Хотя эта комната и находилась в огромном офисном здании, они обустроили её как гостиничный номер. На ночном столике стоял кувшин с водой, а рядом ваза с ромашками. Это напомнило мне о нашей комнате для гостей, которую мама с такой любовью обустраивала. Я посмотрела на ужин, который они оставили мне рядом с кроватью: Картофельный суп и сыр с крекерами. Я слишком устала, чтобы ещё что-то есть.
Но всё же. Я съела весь суп и сыр, но крекеры завернула в салфетку, чтобы потом отнести Майклу и Тайлеру. Потом, когда они меня отпустят.
Только когда я проснулась на следующее утро, я заметила, что чего-то важного не хватало в комнате.
Окна.
Потому что когда я раздвинула шторы над кроватью, ничего не обнаружила под ними, кроме стены.
Я подошла к двери и приложила к ней ухо, но ничего, кроме тихого шума работников не услышала. Когда я попыталась немного приоткрыть дверь и выглянуть наружу, то поняла, что была заперта. Моё сердце учащённо забилось при мысли о том, что была поймана. Несколько раз вдохнув, я сказала себе, что дверь была закрыта только для моей же безопасности.
На мне всё ещё была та белая пижама, которую кто-то оставил на моей кровати. Я открыла шкаф, в поисках чего бы надеть. Вместо этого я увидела саму себя в большом зеркале, находившемся на задней стенке шкафа.
Я вздохнула.
Я была красивой.
Было всё ещё то же лицо, как и раньше, с глазами моей материи и подбородком моего отца, но выглядело оно изящнее. Кожа была абсолютно гладкой. Скулы были более выделены. И это волшебное слово было «деньги».
С необходимыми средствами, очевидно, каждая девушка могла превратиться в такого вот человека. Я поближе подошла к зеркалу, чтобы посмотреть себе в глаза, на которых ещё остался макияж со вчерашнего дня. Что бы сказал Майкл, если бы меня так увидел?
Моё внимание привлекло к себе содержимое шкафа. Какая-то одежда висела на вешалке. Больничный халат.
Дорис отпёрла дверь и вошла в комнату. Она носила брючный костюм с широким поясом и слишком уж приветливой улыбкой.
— Доброе утро, Кэлли! — её взгляд блуждал по моему лицу. — Хорошо спалось?
— Очень хорошо.
— Наша команда отлично над тобой потрудилась, — Дорис осмотрела мою кожу и прислонилась к стенке. — Не волнуйтесь о макияже. Мы потом его освежим. Идёмте.
В моём животе заурчало. Я заметила, что поднос, на котором стоял мой ужин, исчез. Когда они его забрали?
— Дорис?
Она остановилась.
— Да, милая?
— Когда завтрак?
— Ох, дорогая. Вы получите всё, что только захотите, но позже, — она провела рукой по моим волосам.
Со смерти мамы никто так не делал. Этим она задела меня за живое. Мои глаза наполнились слезами. Дорис, улыбаясь, наклонилась ко мне.
— Но перед операцией вам нельзя ничего есть.
Я пялилась на потолок, пока они катили меня на больничной кровати по бесконечному коридору. Раньше мне удавалось выкинуть все мысли об операции из головы, но теперь, увы, это было невозможно. Я ненавидела иглы, ненавидела скальпели, ненавидела пребывать под наркозом и не иметь контроля над моим телом. Возможно, они об этом знали, поэтому и дали мне успокоительное.
Узоры на потолке сливались воедино. Тинненбаум говорил об этом, как о пустяке. Но если я правильно поняла разговоры врачей в комнате приготовления, речь шла об очень даже серьёзной операции.
Но, к сожалению, я была слишком оглушена успокоительным, чтобы разобраться во всех подробностях. Санитар, тоже Эндерс, худой, хорошо выглядящий мужчина, улыбался мне, пока катил мою кровать по коридору. Мне казалось, или у него были подведены глаза карандашом?
Это всё было просто сумасшествием.
Обычно я уже паниковала, когда мне собирались делать прививку. А теперь я добровольно согласилась на операцию. И не какую-то, а на мозг.
Часть тела, которая мне до сих пор никаких проблем не создавала. Ни один человек не волновался из-за перебора жира в мозгу. Ни один человек не жаловался на размер и форму своего мозга. Или на то, как он выглядел. Мозг либо работал, либо нет. И мой пока что не имел никаких изъянов. Я молилась, чтобы после операции так же всё и осталось.
Больничная койка остановилась. Мы находились в операционной. Яркие лампочки освещали всё вокруг.
Санитар — на его бейджике было написано «Терри» — дотронулся до моей руки:
— Не волнуйся, котёнок. Представь себе, будто мы вставляем этот чип твоей любимой игрушке. Раз, два, и всё готово.
Котёнок? Что это за тип? И что за бред он говорил? Я знала, что это будет сделано в два счёта. Чьи-то руки приближались к моему лицу. Мне надели на рот маску с наркозом и приказали считать от 10 назад.
— Десять. Девять. Восемь... — И всё.
Я проснулась в своей кровати. По моим ощущениям, прошло только пара секунд. Терри, санитар, был всё ещё здесь. Или опять здесь. Он наклонился ко мне.
— Как самочувствие, котёнок?
Моя голова была ватной.
— Всё прошло?
— Да, хирург сказал, что всё отлично.
— А сколько меня... не было? — я огляделась в поиске часов, но всё что я видела — был белый туман.
— Не долго, — он проверял мои жизненные функции. — У тебя что-нибудь болит?
— Я вообще ничего не чувствую.
— Это скоро пройдёт. Я тебя сейчас немного приподниму.
Он передвинул верхнюю часть моей кровати немного выше и туман рассеялся. Через какое-то время я снова смогла чётко видеть. Обстановка была не знакомой.
— Где это я?
— В комнате отдыха. Привыкай. Здесь будет происходить обмен с клиенткой.
Это была маленькая комнатка с окном в коридор. Несколько серебряных камер висели над потолком, и две на стенах. Слева от меня находилась стена, а справа сидел высокий Старик в тёмных очках и с длинными седыми волосами за компьютером.
— Это Тракс, — сказал Терри. — Мы сейчас находимся в его королевстве, так что он здесь король.
Тракс с трудом поднял руку. Хоть он и был Стариком, но, видно, у него было не так много энергии.
— Привет, Кэлли.
Я помахала ему рукой. При этом установила, что вокруг моего запястья висел браслет из белого пластика.
— Привет.
Тракс указал на множество картинок на своём экране.
— Итак, Кэлли, что ты хочешь на обед?
Такой вопрос мне в последний раз задавали минимум год назад. Я начала вспоминать мои любимые блюда: омары и говядина. Да что там, простая пицца сделала бы меня счастливой. Интересно, было бы не вежливо, если бы я попросила карамельный пирог? Прежде чем я успела что-либо сказать, Тракс улыбнулся.
— Как насчёт супа из омаров, пиццы с говядиной и на десерт карамельный пирог?
Моя челюсть находилась где-то в районе пола.
— Я ни разу не говорила, что это мои любимые блюда.
По моей коже побежали мурашки.
— Не волнуйтесь, мы не умеем читать мысли. Нам просто поступил сигнал от вашего мозга, и мы сравнили его с возможными блюдами и вычислили подходящие.
— Не уверена, что счастлива от этого.
— Могу себе это представить. Но что ты думаешь, впринципе, не имеет никакого значения. Ты всё равно будешь спать. Мы должны настроить наиболее хорошую связь между вашим мозгом и мозгом нашей клиентки. И этот тест доказал, что подключение к компьютеру получилось. Нейрочип работает! — он всплеснул руками.
— А эти штуки могут сломаться?
— Ломаются ли компьютеры когда-либо? — он засмеялся.
Терри положил руку мне на плечо. Я увидела, что его ногти были покрашены в чёрный цвет.
— Не задумывайся над этим, котёнок. Просто наслаждайся поездкой!
Сидя за столом в «своей» комнате в халатике, я уминала ланч, который они для меня заказали. Мне огорчало, что я не могу поделиться с Майклом и Тайлером. Я только запихнула последний кусочек карамельного торта в рот, как ко мне зашла Дорис.
— Ну? Я же обещала. Ты наелась?
— Ага, сейчас лопну.
— Это хорошо. Не могу же я моих клиентов на голодный желудок в путешествие отпускать.
На мгновение мне почудилась печаль в её глазах, но, скорее всего, мне просто показалось. Она открыла шкаф и указала мне на вешалку со свободной розовой майкой и белыми джинсами. Нижнее бельё было тоже приготовлено: простенько раскрашенный лифчик и трусики, которые открывали больше, чем не хотелось.
— Когда закончите с едой, наденьте это. Всё остальное снимите, даже это, — она указала на наручный фонарик.
— Что вы с этим будете делать?
— Не волнуйтесь, всё будет вас дожидаться в надёжном месте.
— А кто выбирал одежду? — я попыталась это сказать безразличным голосом, так как возможно, она сама потрудилась над моим гардеробом.
— Гардероб всегда выбирает клиентка. Когда Клара обновит ваш макияж и заново сделает вам причёску, вы сможете приступить к вашей первой работе.
— Так скоро?
Она кивнула.
— Это продлиться не дольше, чем один день. Мы всегда так делаем. Что-то вроде пробного пуска, чтобы убедиться, что всё работает.
— А кто она?
Она скрестила руки у себя на груди и сделала такое лицо, будто постоянно повторяет одно и то же.
— Мы дорожим конфиденциальностью клиентов. Это к лучшему. Для вас, нас и клиентки. Наши клиентки проходят очень тщательный отбор, и я могу вас заверить, что это будет очень милая леди.
— Раз уж она такая милая, как вы говорите, нас бы могли познакомить.
— Не волнуйтесь. Клиентки также подписывают контракт, в котором мы чётко прописываем что запрещено, например, опасные виды спорта на которые вы не дали согласия, как гонки на машинах или прыгание с парашютом, — она меня обняла за плечи. — Поверьте мне, ваше здоровье очень важно для нас. Вам надо только расслабиться, «поспать» недельку, а потом забрать свой гонорар. Это всё, что от вас требуется. Я уже повидала многих девушек, которые уходили отсюда абсолютно счастливыми. Некоторые приходят до сих пор. И вы будете среди них.