bourgeoisie). Однако при использовании этого термина необходимо принимать во внимание два очень важных момента. Во-первых, нельзя смешивать буржуазию Старого порядка с той социальной группой, что занималась в XIX в. предпринимательской деятельностью в финансовой, торговой и промышленной сферах и тоже называется в литературе «буржуазией». В отличие от предпринимательской буржуазии XIX в., буржуазия Старого порядка, напротив, в большинстве своем состояла из рантье, чиновников и лиц свободных профессий (адвокатов, врачей и т. д.), напрямую не связанных с экономической деятельностью. Во-вторых, говоря о буржуазии Старого порядка, необходимо учитывать весьма условный характер данного понятия. Во Франции тогда не существовало единого представления о том, кого следует относить к этой социальной группе. В одних городах в нее включали также крупных торговцев, в других, как, например, в Марселе, «негоцианты» в состав буржуазии не входили. Во второй половине XX в. французские ученые провели серию масштабных исследований, пытаясь выявить некие общие черты, присущие буржуазии на всей территории Франции. Результат получился довольно неожиданным. Оказалось, что выявить такие черты просто невозможно и точнее говорить не о «буржуазии», а о «буржуазиях», ибо в каждом городе была своя собственная буржуазия, критерии принадлежности к которой порою не имели ничего общего с теми, что были приняты в соседнем городе. Вот почему использование этого обобщающего понятия по отношению к стране в целом может носить лишь весьма условный характер. В подобном случае, когда термину придается максимально широкое толкование, под буржуазией Старого порядка понимают слой богатых горожан, не принадлежавших к дворянству и не занимавшихся физическим трудом.
Число лиц, входивших эту категорию, составляло в конце XVIII в. примерно 8.5 % горожан. Буржуазия была не только наиболее обеспеченной частью городского населения, но и наиболее влиятельной. Именно она, как правило, играла ведущую роль в органах городского самоуправления и в городском ополчении. Вместе с тем, сколь бы ни был высок ее социальный статус, большинство представителей буржуазии рассматривало его как временный: каждый уважающий себя буржуа мечтал стать дворянином. Каков бы ни был источник его благосостояния: государственная рента, административный пост, торговля или финансовые операции, — как только в его распоряжении оказывались достаточные средства, он тут же вкладывал их в приобретение дворянского титула путем покупки земли или соответствующей должности, после чего обычно оставлял свое прежнее занятие и начинал жить а la noble («по-благородному»).
Следующим по значимости после буржуазии был слой квалифицированных ремесленников. Организованные в цеха, тесно сплоченные, когда речь шла о защите их интересов, они представляли собой серьезную силу и нередко пользовались значительным влиянием в городском самоуправлении. Впрочем, цеха внутри были неоднородны. Собственно членами их были только мастера — хозяева мастерских, но у каждого них имелось по нескольку подмастерьев и учеников. В среднем на одну парижскую мастерскую в 1789 г. приходилось 16.6 работника. Как правило, помещения таких мастерских из-за дороговизны земли в городе были тесными, условия труда в них — тяжелыми. Рабочий день длился от рассвета до заката, нередко достигая 16 часов, а с вычетом всех перерывов — 10—13 часов.
Отношения между мастером и подмастерьями были довольно сложными. С одной стороны, каждый подмастерье рассчитывал в свое время стать мастером, а потому имел самую прямую заинтересованность в добром отношении к себе своего хозяина и других членов цеха. С другой — зарплата подмастерьев была обычно столь мала, что в условиях устойчивого роста цен на продовольствие это нередко вызывало серьезные противоречия между ними и хозяевами. Порою подмастерья входили между собой в сговор и, устраивая стачки, требовали повышения жалованья. Закон 1781 г. с категорическим запретом подобного рода объединений показывает, что власти их серьезно опасались.
Что касается учеников, чьей мечтой было занять когда-нибудь место подмастерья, то, помимо работы в мастерской, им еще приходилось исполнять обязанности слуг в доме хозяев. Однако, сколь бы ни было стесненным их существование, едва ли кто-то из них согласился бы по своей воле перейти в число собственно слуг, к которым ремесленники традиционно относились с презрением.
Между тем слуги, работавшие преимущественно в домах дворян и буржуазии, представляли собой довольно значительный слой городского населения. В 1780-е гг. они составляли не менее 16 % парижан. Среди слуг также существовали свои градации. Наиболее квалифицированные, например дворецкие или повара, высоко ценились, довольно редко меняли хозяев и могли проработать в одном доме всю жизнь. Но таких было относительно немного. Основную массу горничных и лакеев составляли выходцы из деревни, миграция которых в города постоянно увеличивалась по мере роста избыточного населения в сельской местности. Ими хозяева обычно не слишком дорожили, и неквалифицированным слугам нередко приходилось оказываться без работы, из-за чего существование их было полно превратностей.
Однако работа в услужении могла поглотить далеко не всю рабочую силу, в изобилии прибывавшую в города из сельской местности. Гораздо больше бывших крестьян становилось здесь поденными рабочими. А те, кому не повезло хотя бы с такой работой, оказывались в числе городских бедняков, живших случайными подработками, милостыней, воровством и проституцией. В конце периода Старого порядка подобная люмпенская прослойка составляла значительную долю населения крупных французских городов: Париже — четверть, в Лионе — шестую часть жителей. В случае каких-либо городских волнений вся эта беспокойная масса приходила в движение, с готовностью отзываясь на любой призыв к грабежу и насилию.
Государственный строй
В научной литературе политическую систему Франции Старого порядка обычно определяют понятиями «абсолютная монархия» или «абсолютизм», хотя второй термин зарубежные исследователи используют все реже и реже, считая его неточным и даже дезориентирующим. Абсолютная монархия — это такое государственное устройство, при котором вся полнота власти принадлежит монарху. И действительно, французский король издавал законы, руководил текущим управлением, был высшим судьей. Все остальные государственные институты обладали лишь теми полномочиями, которыми их наделил монарх.
Вместе с тем, нередко в исторической, особенно в научно-популярной, литературе власть французских королей ошибочно трактуют как неограниченную. Это неправильно. На самом же деле монарх в своих действиях не мог выйти за пределы, очерченные обычным правом (прежде всего, «фундаментальными законами», определявшими порядок наследования короны и ее прерогативы) и традиционными привилегиями корпораций — разнообразных формализованных групп подданных. За соблюдением норм обычного права строго следили «суверенные суды» — государственные органы, которые в разные периоды истории отделились от аппарата центральной администрации и со временем обрели высокую степень независимости. Иначе говоря, власть французских королей была «абсолютной» лишь в теории. А на практике даже самым могущественным из них приходилось считаться с традиционными правовыми нормами и институтами.
Органы управления
Хотя монарх был единоличным носителем государственной власти, осуществлял он ее через коллегиальный совещательный орган — Королевский совет, считавшийся, согласно обычному праву, неотъемлемым атрибутом государя. Свое происхождение Совет вел от средневековой феодальной курии, куда входили ближайшие родственники короля, некоторые его вассалы и клирики, а с XIII в. — легисты (правоведы). Разделения властей при Старом порядке не существовало, и Королевский совет выполнял одновременно законодательную, административную и судебную функции.
Через него монарх издавал нормативные акты, начинавшиеся традиционной юридической формулой: «Король в своем Совете...». Здесь же обсуждались решения по текущим государственным делам. И, наконец, Королевский совет был главным судом страны.
С ростом государства и усложнением функции управления внутри Королевского совета образуются специализированные подразделения. При Франциске I такими подразделениями стали Деловой совет и Ординарный совет. В первый из них входила группа наиболее доверенных лиц, с которыми король обсуждал наиболее важные государственные вопросы, прежде всего военные и внешнеполитические. Второй занимался делами текущего управления и осуществлением правосудия. Сначала Ординарный совет рассматривал административные, финансовые и судебные дела вперемежку, затем каждую из этих групп вопросов по определенным дням, и, наконец, к концу XVI в. он разделился на соответствующие специализированные секции: Государственный финансовый совет (администрация), Финансовый совет (финансы), Совет тяжб, или Частный совет (правосудие). В начале XVII в. из Делового совета (его в XVII в. называли также Верховным, а в XVIII — Государственным) выделилась еще одна секция — Совет депеш. К ней перешли дела текущего администрирования от Государственного финансового совета, который в дальнейшем занимался лишь тяжбами по налогам. Такая структура Королевского совета просуществовала до конца Старого порядка.
В Королевский совет входили следующие должностные лица.
Канцлер — высшая судебная должность. Назначался патентом короля и был несменяем. Если же канцлер попадал в опалу, его фактически отстраняли от дел, передавая его функции хранителю печати. Реальное значение должности канцлера неуклонно падало. Если в XVI в. некоторым из них еще доводилось руководить правительством, то в последующем роль их преемников свелась к руководству юстицией. В 1774 г. эту должность вообще ликвидировали.
Первый министр — должность, введенная Генрихом III. Звание министров имели только члены Делового совета, первый же министр был главным из них. Наиболее известные из первых министров Старого порядка — кардиналы Ришелье и Мазарини, осуществлявшие руководство всей государственной политикой. После смерти Мазарини в 1661 г. должность была ликвидирована, в 1723 г. восстановлена, а в 1726 г. уп