Разумовская заметила нас с Лизой и что-то тихо сказала своему собеседнику. Долгоруков обернулся, нашёл меня взглядом, и его лицо исказилось от ярости. Резко кивнув Елене, он запрыгнул в мобиль и рванул с места, пролетев буквально в метре от нас.
— Здорово ты его разозлил, — сказала Лиза.
— Да, — согласился я, — но так даже лучше. Любой его безрассудный поступок сыграет нам на руку.
Елена Разумовская подошла к нам.
— Рада была познакомиться с вами, Александр Васильевич, — вежливо сказала она. — И с вами, Елизавета Фёдоровна. Вы замечательный скульптор. Ваша статуя — просто чудо.
— Взаимно, Елена Дмитриевна, — улыбнулся я.
Девушка кивнула и пошла к своему мобилю.
— Она очень рассудительна для своего возраста, — заметила Лиза, — кажется, старше своих лет.
— Воспитание накладывает свой отпечаток, — улыбнулся я.
Вызвав извозчика, я усадил Лизу и Анну Владимировну в мобиль, а затем послал зов Никите Михайловичу.
— Нам нужно срочно увидеться, — сказал я. — Вы уже знаете, какое поручение дал мне император?
— Знаю, — ответил Зотов. — Вам удалось выяснить что-то интересное?
— И не только выяснить. Я умудрился сам стать свидетелем удивительных событий. Подробности расскажу при встрече. А пока скажите, Никита Михайлович, у вас есть материалы по делу Фёдора Ивановича Кораблёва?
— Тот самый капитан, которого ваш дед хочет привлечь к экспедиции? — понимающе спросил Зотов.
— Да, — ответил я.
— А он как-то связан с Магической академией? — удивился Никита Михайлович.
— Вот это я и хочу выяснить, — улыбнулся я.
— Хорошо, — согласился Зотов, — я прикажу помощнику принести материалы в мой кабинет. Что-нибудь ещё?
— Думаю, мне понадобится консультация Леонида Францевича, — признался я. — Он сейчас на месте?
— Проверю, — коротко ответил Зотов. — Когда вы появитесь?
— Через полчаса. Мне нужно всё хорошенько обдумать.
Солнце уже опускалось за деревья парка.
Попрощавшись с Никитой Михайловичем, я вызвал извозчика, опустился на заднее сиденье мобиля, откинулся на мягкую спинку и сказал:
— В управление Тайной службы.
Глава 6
Извозчик высадил меня возле служебного входа в управление Тайной службы.
Неподалеку от двери рос толстый дуб, на котором уже желтели созревающие желуди. Возле этого дуба леший открыл проход в магическое пространство и увел туда кладовиков.
Не удержавшись, я заглянул за дерево, но увидел только серую брусчатку мостовой.
Я задумчиво посмотрел на кофейню, которая располагалась на противоположной стороне бульвара. В кофейне продавали отличные пирожные с миндальными лепестками. Сам я их не пробовал, но кладовики были в полном восторге. Честно говоря, я порядком проголодался. День выдался очень насыщенный. А завтрак с его величеством был очень давно.
Но, поразмыслив, я решил не перебивать аппетит сладким. Лучше позову Леонида Францевича в хороший трактир. Пообедаем, а заодно обсудим, что делать с призраками, которые преследуют ректора Собакина.
Никита Михайлович сидел за своим столом и жевал бутерброд, запивая его крепким чаем из большой кружки. Напротив сидел Леонид Францевич Щедрин и укоризненно смотрел на Зотова.
— Полюбуйтесь, как наш Никита Михайлович портит себе желудок, — сказал мне эксперт, когда я вошел в кабинет. — Так и до язвы недалеко. А могущественный маг с язвой желудка — это сущее бедствие для всех горожан, я вам точно говорю.
— Абсолютно согласен с вами, Леонид Францевич, — рассмеялся я.
Зотов пренебрежительно фыкнул.
— И вы туда же. Некогда мне расхаживать по трактирам. Дела замучили. Только сейчас и вспомнил, что с утра ничего не ел.
Никита Михайлович отложил в сторону бутерброд и достал из ящика толстую папку в плотной картонной обложке.
— Это дело Кораблева из судебного архива, — объяснил он. — Можете ознакомиться.
— Может быть, поговорим в трактире? — предложил я. — Честно говоря, я бы тоже не отказался пообедать. С утра ничего не ел, а дело к вечеру.
— Решительно поддерживаю предложение Александра Васильевича, — кивнул Щедрин. — Два голоса против одного. Соглашайтесь, Никита Михайлович. Дела никуда не денутся, а желудок вы себе испортите. Это я вам как эксперт говорю.
— Вы предлагаете мне взять секретные документы с собой в трактир? — осведомился Зотов, положив ладонь на папку с делом Кораблева.
— А что в этом такого? — простодушно удивился Щедрин. — Мы с Александром Васильевичем никому не скажем.
— Ладно, — согласился Зотов. — В конце концов, имею я право поесть по-человечески. Идем, господа.
Прихватив папку, Зотов устремился к двери.
— Заприте кабинет! — на ходу бросил он нам.
Затем толкнул дверь, шагнул в коридор и исчез.
— Видали? — расхохотался Леонид Францевич, глядя на мое удивленное лицо. — Это ведь вы, Александр Васильевич, научили господина Зотова этому трюку. Вот он теперь и развлекается. Подчиненным и раньше от него покоя не было, а теперь и подавно. Появляется неизвестно откуда, и непременно в самый неподходящий момент!
— Никита Михайлович освоил перемещение через магическое пространство? — догадался я. — А как он вышел из управления? Здесь же магическая защита. Я сам как-то пробовал, но у меня ничего не получилось.
— Так Никита Михайлович сам эту защиту ставил, — объяснил мне Щедрин. — На него она не действует.
Он запер кабинет Зотова и опустил ключ в карман.
В эту секунду Никита Михайлович прислал мне зов.
— Ну, где же вы, господа? — довольно спросил он. — Жду вас в трактире «Белая сова».
— Скоро будем, — пообещал я. — Дайте нам только выйти из управления.
Но Леонид Францевич неожиданно заупрямился.
— Не обижайтесь, Александр Васильевич, но я не собираюсь шмыгать через магические пространства, как мышь в сарае. До «Белой совы» можно прекрасно дойти пешком. Тут всего-то десять минут, а я что-то засиделся сегодня в своей лаборатории.
Трактир «Белая сова» находился в переулке Призрачных Кораблей.
Заведение мне понравилось. Внутри царил приятный полумрак. Тяжёлая деревянная мебель выглядела основательной и удобной.
Когда мы с Леонидом Францевичем вошли в трактир, откуда-то сверху донеслось негромкое уханье. Я удивлённо задрал голову. На потолочной балке сидела самая настоящая белая сова и смотрела на нас огромными круглыми глазами, похожими на магические фонари.
— Ничего себе! — изумился я.
— Белянка совсем ручная, — с улыбкой объяснил мне официант. — Посетителям нравится.
— И кормят здесь отлично, — добавил Леонид Францевич. — Надеюсь, вы позволите мне сделать заказ? Я хорошо знаю здешнюю кухню.
Никита Михайлович выбрал самый удобный столик в углу обеденного зала. Папка с документами лежала перед ним.
— Здесь варят превосходный эль, — обрадовал нас Леонид Францевич, когда мы уселись за столик. — Вы непременно должны его попробовать. А ещё деревенская жаркое с лесными грибами и яблочный штрудель.
— Звучит аппетитно, — рассмеялся я, прислушиваясь к нетерпеливому урчанию в животе.
Обслуживали в «Белой сове», на удивление, быстро. Официант принял заказ и уже через минуту поставил перед нами тёмный эль в тяжёлых глиняных кружках и тарелки с салатом.
— Этот салат называется «Осенний лес», — объяснил нам Леонид Францевич. — Его надо есть, пока он тёплый. Приятного аппетита, господа.
Я сделал глоток эля и довольно кивнул. К яркому вкусу ржаного солода примешивался лёгкий аромат лесных яблок, а густая пена приятно горчила.
Отставив кружку, я принялся за салат и сполна оценил хрустящие поджаренные баклажаны и лёгкую сливочную заправку с привкусом чеснока и петрушки.
Пока мы наслаждались салатом, я рассказал Леониду Францевичу о поручении, которое мне дал император. Зотов не перебивал меня вопросами. Он неторопливо ел салат, запивая его элем. Но я был уверен, что Никита Михайлович слушает меня очень внимательно.
— Я правильно понимаю, что поведение некоторых студентов вас насторожило, Александр Васильевич? — спросил он, когда я закончил.
— Да, — кивнул я. — Император просил меня внимательно присмотреться к представителям влиятельных родов Империи. Меня удивили манеры Михаила Долгорукова. Мне кажется, он очень недоволен этой проверкой. Хорошо бы узнать, почему.
— А какое впечатление на вас произвела Разумовская? — спросил Никита Михайлович.
— Рассудительная девушка, — с улыбкой ответил я, — и настроена решительно. Насколько я понял, она помолвлена с Михаилом Долгоруковым, но не горит желанием выходить за него замуж.
Никита Михайлович небрежно повёл ладонью в воздухе, и нас обступила тишина. Невидимая завеса безмолвия отгородила нас от остального помещения.
— То, что я сейчас вам скажу, является государственной тайной, — произнёс Зотов, строго глядя на меня. — Разумеется, мои агенты присматривают за всеми влиятельными людьми Столицы. Но делиться этими сведениями с вами я не имею права. По крайней мере, до тех пор, пока у вас не появятся конкретные подозрения.
— Понимаю, — улыбнулся я. — Возможно, в таком случае вы согласитесь побольше узнать о Владимире Меньшом? Это кандидат от рода Шереметьевых. Он родом из Костромы.
— Наведу справки, — кивнул Зотов. — Кто-то ещё?
— Да, — ответил я. — Данила Изгоев, он приехал откуда-то из Новгородской губернии, чтобы поступить в Императорскую академию. Замкнутый молодой человек, к тому же сильно испугался, когда услышал о проверке. Настолько сильно, что отказался от принятия Пути.
— Вот как? — удивился Зотов. — Провинциальный аристократ решил отказаться от такого шанса? Необычно. Я отправлю запрос новгородскому губернатору. Через несколько дней мы будем знать об этом Изгоеве всё.
— Благодарю вас, Никита Михайлович, — улыбнулся я.
Тут к нашему столу снова подошёл официант. Оказавшись под завесой безмолвия, он удивлённо оглянулся, но тут же понимающе кивнул.