— Еще нет, друг, — юноша жестом попросил напиток у хозяина. — Я бы попросил тебя поделиться напитком, но вижу, что ты не в настроении.
— Именно, — буркнул он.
— Тогда позволь посидеть с тобой. Мужчине не стоит пить в одиночку.
Алексиос внимательнее посмотрел на юношу. Он был юным, но Алексиос мог ошибиться с его возрастом. Его черты говорили о юности, но плечи были широкими, как у воина или того, кто много лет готовился к бою.
— Хм, — хмыкнул он под нос. — И кто научил тебя тому, что подобает мужчинам?
— Отец, — ответил юноша. Он выпил половину напитка и вытер рот. — Приемный отец. Меня зовут Персей, и я сын Зевса.
Алексиос открыл рот для ответа, но передумал смеяться в лицо юноши. Кто просто так заявил бы, что он — сын Зевса? Парень был смелым, это точно. Бог молнии и грома ударил бы по юноше, ложно назвавшим себя его сыном.
Гера ненавидела, когда слышала, что у Зевса родился очередной бастард от смертной женщины.
— Да? — спросил он. — Еще не встречал полубога.
— О, это не так, как ты думаешь. Я не герой, как многие думают, когда слышат о ребенке бога. Обычный человек, хотя моя мама сказала бы иначе, — Персей наклонил кружку к Алексиосу. — А ты? Ты кажешься крупнее многих, кого я встречал.
— Сын кузнеца.
— Ах, а я-то думал, что ты — как я, — Персей прищурился. — Как, говоришь, тебя зовут?
— Я не говорил.
— А стоит.
Алексиоса поражало, что юноша перед ним давил так сильно на незнакомца. Ему стоило поднять большой кулак и пригрозить ударить им по лицу парня. Но нет, он не мог сделать так с парнем, который только начинал путь.
И он не был бойцом. И он не хотел потом зализывать раны, понимая, что отсутствие Медузы изменило его так сильно.
Он должен оставаться хорошим. Она еще могла передумать и захотеть вернуться.
Сглотнув, он покачал головой и поддался на вопросы парня.
— Меня зовут Алексиос. Мой отец — местный кузнец.
— Отличная встреча, ведь я всегда рад друзьям, — Персей усмехнулся и склонился вперед с искрой в глазах, от которой Алексиос ощутил утомление. — Видишь ли, друг, группа парней снаружи ждет, когда я выйду. Они думают, что я должен им денег, а у меня нет ничего, чем им отплатить.
— А ты им должен?
Алексиос ждал ответа, но Персей не спешил говорить. Это уже было ответом.
— Так ты должен им деньги? — сказал Алексиос.
— Может, немного.
— Сколько?
— Не так много. Около пятидесяти драхм.
Алексиос подавился, и эль ударил в нос. Он точно ослышался. Пятьдесят драхм? Этого хватило бы, чтобы купить хороший дом, уехать подальше от тех дураков, но что он сделал, что был так много им должен?
— Тогда придется тебе отдать им часть себя. Может, руку, — ответил он. — Я не знаю, как ты хочешь получить пятьдесят драхм тут.
Толпа вокруг них не замечала парня и тревогу на лице Алексиоса. Если кто и замечал все, то это хозяин. Но даже он держался в стороне от чужака, общающегося с сыном кузнеца.
Персей склонился, чтобы слышал только Алексиос. И его глаза снова заблестели, но это не пугало Алексиоса так сильно, как должно было.
— О, я не хочу им отдавать деньги. Я надеялся, что ты поможешь мне в этом деле. У меня есть немного денег, и я хорошо заплачу за помощь.
— Мне не нужны деньги, — ответил он. Но любопытство кипело в его венах.
У парня был план. Иначе он не пошел бы к самому крупному мужчине в таверне, надеясь, что Алексиос не решит присоединиться к тем, кто хотел забрать долг.
Его любопытство всегда одолевало его. Как бы он ни говорил себе не лезть в дела парня, он сдался, шумно вздохнув.
— Хорошо, что ты от меня хочешь?
— Отлично! — Персей хлопнул в ладоши. — Ты крупный, и я уверен, что ты умеешь драться своими кулаками. Раз ты так напиваешься, это из-за несчастной любви. Или презрения. По лицу легко понять. Но ничего! Пара выбитых зубов и прогнать большую толпу — и тебе полегчает. Что скажешь?
— Почему у тебя это звучит как приключение, хотя ты хочешь, чтобы я просто сломал пару носов? — Алексиос поднялся на ноги и пошел к двери. — Просто скажи, кто они. Я все устрою.
Персей был рядом, когда он открыл дверь. Но ему не нужно было спрашивать, кто его ждал. Они стояли толпой с капюшонами на головах, следили внимательно за дверью.
Они были юными, как Персей, на пару лет моложе Алексиоса. Голод в их глазах горел слишком ярко. Они хотели драться. Только так они могли доказать себе и другим, что стали мужчинами.
Глупцы. Однажды они поймут, что драки не были связаны с силой мужчины. Это была просто сила его тела и вопрос того, сколько он мог терпеть боль.
Алексиос размял шею и разжал ладони.
— Ну же, парни. Я не могу шлепать вас всю ночь, как стоило сделать вашим мамам.
Им хватило ума не нападать по одному. Трое бросились вперед с кулаками. Они думали, что могли одолеть его вместе, не дать ему остановить других.
Двое схватили его за руки, третий хотел ударить, пока Алексиоса держали. Но они недооценили его силу. Он стряхнул двоих с его рук, словно они были муравьями. Они упали с удивленными воплями, а потом он ударил кулаком того, кто был перед ним.
Юноша упал, как камень.
Он смотрел, как двое других встали. Они посмотрели друг на друга, словно не понимали, что дальше делать, но он не дал им шанса собраться. Он схватил обоих за шеи, ударил их черепами и бросил их на землю.
Оставшиеся три парня посмотрели на него, а потом друг на друга, потом на Персея.
— Я не стал бы, — предупредил Алексиос. — Вас не учили бою, а меня учили. Забирайте друзей к матерям, и когда будете готовы, идите к кузнецу. Он научит вас биться, как я. А потом вы сможете мне отомстить. Но не сегодня.
Хот правда их беспокоила, оставшиеся три парня не хотели биться с мужчиной, который только что лишил сознания их друзей за три удара сердца.
Парень посередине указал на Персея.
— Ты должен нам деньги, Персей. Мы все равно их заберем.
— Попробуйте! — Персей закинул руку на плечи Алексиоса. — Думаю, мой друг разобьет любой ваш план.
Алексиос скрестил руки и смотрел, как парни забирали своих друзей, а потом уходили в ночь. После этого он стряхнул руку Персея.
— Так кто ты?
Персей улыбнулся.
— Давай я куплю тебе напиток, мой новый друг с силой быка. Я расскажу тебе свою историю, а ты, может, расскажешь, какую женщину потерял.
Хоть он ворчал, Алексиос не отказался бы от бесплатного напитка. И он рассказал Персею все. Все детали.
ГЛАВА 8
Роль жрицы Афины оказалась не такой, как думала Медуза. Она ожидала, что почти все дни будет поклоняться богине. Может, были странные ритуалы, о которых она не знала, но она научилась бы с подробными указаниями и часами учебы.
Вместо этого она почти все время убирала.
Она брала швабру и ведро каждый день, ходила по храму, пока он не начинал блестеть. А потом завтракала и начинала стирку с другими жрицами. После этого она снова убиралась, потому что люди пачкали пол. А еще храм был открытым спереди и сзади, и грязь приносил ветер.
Она почти закончила второй заход уборки, пот стекал в глаза. Ворча, она прислонила швабру к бедру и вытерла пот. Она ожидала не такое, но все еще была рада находиться тут.
Афины кипели жизнью. Она не понимала, как оживленно там было, пока не стала ходить по городу каждый день. Все, кого она встречала, отличались от людей, с которыми она росла. От красок их одежды казалось, что она шла по саду с экзотичными цветами.
Глубоко вдохнув, она дала солнцу играть на ее лице, пока медленно дышала. Этого она хотела. Хоть оказалось сложнее, чем она думала, она стремилась сюда.
— Вижу, ты хорошо устроилась.
Она повернулась и улыбнулась крупной женщине, подошедшей к ней с другой жрицей, которая была намного меньше.
— Сфено! То, что ты сказала Высшей жрице, сработало.
Сфено остановилась и широко развела руками.
— Что я могу сказать? Я творю чудеса.
Девушка поменьше рядом с ней фыркнула.
— Нет. Люди просто хотят убедиться, что ты будешь молчать, потому что ты не перестаешь говорить. Даже когда тебе говорят, как это раздражает.
Медуза окинула женщину поменьше взглядом. Она была милой. Хрупкая и изящная, когда ее спутница была куда больше. Ее волосы были черными, как ночь, и глаза тоже были темными. Ее кожа была загорелой на солнце, хотя ногти были розовыми. Она была, пожалуй, самой красивой женщиной из всех, кого встречала Медуза.
К счастью, эти женщины казались подругами. Значит, эта красивая женщина могла стать подругой Медузы.
Женщина моргнула и покраснела.
— Прости, я слышала о тебе от Сфено так часто, что показалось, что я тебя знаю. Это не так. Меня зовут Эвриала.
Медуза не сомневалась, что они подружатся. Она видела блеск силы в глазах обеих, и они обе отличались от обычных афинян, которых она встречала на улицах.
— Простите, если спрашивать это грубо, — начала она, — но вы обе…
— Сестры? — спросила Эвриала. — Да, это так.
— Бессмертные? — спросила Сфено. Она широко улыбнулась. — Да, наши родители бессмертные. Как ты поняла?
Медуза убрала прядь волос за ухо, стараясь не пялиться на них так, словно они изменили облик.
— Я не знаю даже. Просто вы не кажетесь людьми. Что-то в вашем облике… или в поведении.
— Или потому что мы не подчиняемся мужчинам, — ответила Сфено. — Как ты, Медуза.
Слова наполнили ее силой и решимостью. Она принимала приказы только от себя, и она долго разбиралась, чего она хотела. Это был первый шаг к становлению собой. Жрица была свободной. Женщина была чуть выше рабыни.
Сглотнув, она расправила плечи и кивнула.
— Вы правы. Я не собираюсь слушаться мужчин.
Сестры переглянулись и посмотрели на Медузу. Сфено протянула к Медузе руку.