Женщины в доме мадам Коко любили девочку страшно. Вся нерастраченная жажда семьи, материнства, вся жажда дарить, а не продавать любовь изливалась на эту слепую девочку. Её тискали, прижимали к груди, её носили на руках, причёсывали, её баловали сладостями.
«Если бы можно было купить ей новые глазки, я не пожалела бы всех своих денег», — говорила подругам долговязая Элизабет. Её собственная дочь жила в другом городе у бабушки. «Мы бы все не пожалели», — вторили ей женщины. Их любовь к Эдит была неподдельной. В этом доме, где грех обжился лучше любой ласточки, забравшейся под крышу, маленькая Эдит, казалось, воплощала ту нормальную жизнь, где женщина вечером ложится в постель к мужу и просыпается утром.
Мы уже говорили, что «воспитанницы» мадам Коко временами молились горячо и подолгу. Обычный человек вряд ли поймёт, что такое молитва проститутки, да лучше бы ему этого и не понимать. Но ведь Страшного Суда ещё не было. И не мы, а Христос, Тот Самый, Который распялся за нас, будет этот Суд вершить. Эти женщины тоже любили Спасителя. Любили хотя бы за то, что Он не карает их немедленно, не испепеляет после очередного греха, но терпит и продолжает ждать. Вера жила в них на самой глубине сердца, и они стыдились выпячивать её наружу. Но по временам раскаяние вздымалось волнами, обнажая дно души, и слёзы лились рекой, и горькие вздохи нельзя было слышать без содрогания. Это было нечасто и не у всех. Но это было, видит Бог, было.
Человек, зарабатывающий на жизнь в ночном заведении, вряд ли часто будет молиться в городском храме. Особенно если городок мал и все лица знакомы. Но неподалёку от этого городка был другой, кажется — Лизьё. В этом городе был монастырь, а в монастыре — мощи святой подвижницы. Святыня привлекала в обитель толпы паломников, среди которых было легко затеряться. Туда и ходили время от времени молиться и долговязая Элизабет, и курносая Жанна, и ещё несколько их подруг по ремеслу и несчастью.
Есть, конечно, вещи, которые трудно забыть. Но чаще всего забывать легче, чем помнить. Никто уже не вспомнит, как и когда к необычным паломницам пришла мысль согласно и усиленно молиться Господу о даровании зрения маленькой Эдит. Но ведь не родились же эти женщины сразу блудницами. У них были обычные матери, и эти матери читали своим дочерям Евангелие. Даже если они были неграмотны, они пересказывали детям то, что слышали в церкви. Так или иначе, обещание Спасителя исполнить любую просьбу, которую двое или трое согласно принесут Отцу во имя Его, падшим женщинам было известно.
Солнце уже встало, но ещё не начало припекать, когда аккуратно и скромно одетые трое «воспитанниц» мадам Коко уходили из города в направлении ближайшей обители. Рядом с ними, смешно перебирая ногами и держась за руки взрослых, шла Эдит.
Существует одно старое и святое предание о некой блуднице, которая, возвращаясь домой после совершённого греха, увидела мать, рыдающую над только что умершим младенцем. Сострадание прожгло сердце падшей женщины. Невыносимую боль этой матери она почувствовала как свою — и начала молиться. Она, конечно, сознавала, кто она; она знала, как не любит Бог разврат сынов и дочерей человеческих. Но боль сострадания покрыла собою всё, отмела стыд, прогнала сомнения, зажгла веру. Настойчивой была молитва и краткой.
Краткой — потому, что после нескольких горячих просьб блудницы Господь ответил чудом, Он оживил дитя. Дивны дела Твои, Господи!
Боже вас сохрани не верить в правду подобных историй. Это значило бы, что вы презираете грешников и не верите, что Бог может слушать их молитвы. А может быть, вы вообще не верите в силу Божию?
Лично я верю. Верю и в то, что было очень давно, и в то, что было гораздо позже. А позже было вот что.
Несколько дней спустя по дороге из монастыря в город возвращались три женщины из дома мадам Коко. С ними, держась за руки взрослых, шагала маленькая Эдит. Она уже не смотрела прямо перед собой невидящими глазами. Она то и дело вертела головой в разные стороны и смотрела на придорожные деревья, на птиц в небе, на прохожих, идущих навстречу.
Девочка возвращалась зрячей. Она ещё не привыкла к такой значительной перемене своей жизни и удивлённо, снизу вверх, заглядывала в лица своих старших попутчиц. А те отвечали ей взглядами, полными любви. Глаза у всех троих были красными от слёз, а лица сияли счастьем.
Если эта история не на сто процентов совпадает с действительностью, то неточности будут касаться лишь мелких деталей. По сути всё сказанное — правда. И правда эта тем более очевидна, что девочка, прозревшая по молитвам падших женщин, известна всему миру. Помните, в начале мы сравнили её с маленьким воробышком? Именно по этому прозвищу узнал её впоследствии весь мир. Эдит Пиаф — её сценическое имя. «Пиаф» на парижском арго как раз и означает — «воробышек».
Дух Святой и дело Христово (18 июня 2012г.)
Иисус Христос привязал к Себе сердца ближайших учеников. Именно ближайших, потому что некоторые слова и дела Спасителя приводили к тому, что многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним (Ин 6:66). Видя многих отходящих, Христос спрашивал у двенадцати: «Не хотите ли и вы отойти?», на что Петр от лица всех отвечал: «К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин 6:67-68).
Итак, тесный ученический круг остался с Христом, познав в Нем Сына Божия (Ин 6:69), а остальные должны были уйти. Они, возможно, были из тех, чьи сердца подобны неглубокой и каменистой земле. На этой земле семя быстро всходит, но так же быстро и увядает, не имея глубины. Этих остальных привлекла во Христе слава чудес, ожидание всенародного почета или что-то еще земное, человеческое. Это могли быть также сребролюбцы, авантюристы, искатели духовных приключений — те, кого так много было в последующей христианской истории и от кого постоянно страдает Церковь. И хотя двенадцать тоже не были свободны от страстей (они спорили о первенстве, просили ближайших мест и проч.), они не остались бы с Христом, если бы человеческие мотивы в их сердцах превозмогли. Любовь ко Христу, привязанность к Нему как к неявленному до времени Царю Израиля должна была быть больше.
Три стремительно протекших года, которые были прожиты вместе в проповеди, служении, путешествиях, были бездонны по содержанию. Эти чудные годы были школой любви ко Христу и школой теснейшего связывания с Ним апостольских сердец. Поэтому, когда схватили Его, и унизили Его, и прилюдно оскорбили Его, и, наконец, убили Его, страху и отчаянию апостолов не было предела. Смысл жизни умер для них вместе с умершим на Кресте Христом, и будущее для них окуталось тем же мраком, в какой погрузился гроб Спасов после закрытия входа в него камнем. Еще во время последней беседы, когда Христос говорил о необходимости уйти, слова Его печалью исполнили сердца их.
(Ин 16:6). Теперь они вполне ощутили ту же печаль, только многократно умноженную. Непонятными только оставались слова: Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин 16:7).
Христос совершил «Свое дело», о котором говорил в молитве Отцу: Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить (Ин 17:4). Но это еще не был конец Божиих дел. В историю уже искупленного Сыном мира еще надлежало вступить полноправно и ипостасно Третьей Божественной ипостаси — Духу. Дух ничего не начинал сначала, но должен был продолжить дело Христово. Он должен был напомнить ученикам все слова Спасителя, наставить их на всякую истину (Ин 16:13). Обладая вместе с Сыном и Отцом общим для всех Трех богатством Божества,
Дух должен будет действовать не во имя Свое, но во имя воскресшего из мертвых Христа, как и Христос действовал не в Свое имя, но во имя Пославшего Его Отца. Так Божественным Лицам свойственно славить не Себя, но Другого. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин 16:14).
Да и что успели ученики Христовы во главе с Ним во время земной жизни Христа? Много чудес, обилие знамений, толпы народа. Все это было. Но была ли вера? И возможна ли была всемирная проповедь покаяния, не уйди Христос и не пошли вместо Себя Иного? Именно приход Утешителя рождает Церковь и делает возможным глубокую перемену человеческой жизни. Дух Святой делает возможным само познание Христа, поскольку никто не может назвать Иисуса Господом, если не даст этого человеку Утешитель. По мере удаления от времен Голгофы и Воскресения Церкви предстоит все глубже и глубже осознавать справедливость ранее сказанных слов: Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам.
Ему предстоит отныне быть в Церкви не безликой силой или энергией, но живой и действующей Личностью. Настолько живой, что собранные на первый апостольский собор братья называли Духа первым в своих решениях, прежде всех людей: Угодно Святому Духу и нам. (Деян 15:28). Дух повелевает: Отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их (Деян 13:2). Посылая апостолов в одну страну, Он же и запрещает им идти в другую, как не допустил их проповедовать в Асии (Деян 16:6). Он, одним словом, живет в Церкви так же лично, как и Христос во время оно посреди учеников. Только Дух, являя могущество, не являет Своего Лица, чем подчеркивает Свою единосущность с кротким и смиренным воплотившимся Сыном Божиим. Тот явил Себя, но явил во смирении и унижении. Тот уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Фил 2:7). А Дух скрывает Лицо Свое, сообщая верующим силу, мудрость, разумную кротость и прочие добродетели, которыми обладает.
Многие люди пытаются вести духовную жизнь. Вообще-то словосочетание «духовная жизнь» затаскано так же, как святейшее слово «любовь», и применяется часто в отношении явлений земных, душевных, на Небо не ведущих. Надо, действительно надо возвращать словам подлинное значение и употребление, чтобы не рухнул мир. Но даже там, где есть религиозное воодушевление, и старания, и аскетические труды, то есть то, что многими понимается под «духовной жизнью», нужно понимать, что без действия Духа Святого человеческие усилия останутся всего лишь человеческими усилиями. Апостол говорит просто и резко: Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим 8:9). И в этом отношении несколько событий книги Деяний кажутся особо значимыми.