– Что?
Он вздохнул, словно не владел ситуацией.
– Так что у вас с головой? Комплекс мученика? Зачем вам ввязываться в этот дерьмовый спектакль? – Он показал на Джека пистолетом. – Поздравляю. Теперь вы тоже в этом участвуете. Похоже, вы очень дружные ребята, поэтому слушайте внимательно. Ваш братец либо сделает все правильно, либо в следующий раз мы его убьем. Вы меня поняли?
– Вы не посмеете.
Он наклонился, положил палец на спусковой крючок и прижал пистолет к руке Джека.
– Поняли?
– Да.
Он забрал мои водительские права, сунул бумажник обратно в карман и направился к выходу. Его подручные швырнули меня на книжные полки – мне даже дыхание перекрыло. Пока я вставал, хватая ртом воздух, они ушли.
Я поковылял к двери, надеясь разглядеть номер их машины, но остановился и посмотрел на Джека. Автомобиль завелся и уехал. Джек перекатился на спину. Я сел рядом с ним на пол, прислонился к стене и приподнял ему голову.
– Прости, Майк, – сказал он. – Я не хотел, чтобы это и тебя коснулось. Я ведь просил сидеть наверху. Мне никак не выбраться из этого дерьма.
– Все нормально, Джек, – ответил я и вытер у него кровь под глазом. – Не думай сейчас об этом. Все будет хорошо.
Я не верил в это, но что еще мог сказать? В голове вертелась лишь одна мысль: Линч знает мой адрес. Теперь он придет за мной.
Ночь я провел вместе с Джеком в отделении скорой помощи. Шесть часов и десять швов. Мне требовались ответы, но брат бо́льшую часть ночи проспал. Когда рано утром он проснулся, я передвинул стул к его кровати.
– Мы поедем в полицию, Джек.
– Я пробовал. У них есть информаторы среди копов. Вот почему они приехали ко мне.
– Кто они?
– Не знаю.
– Не вешай мне лапшу, Джек. Ты же работал на них.
Он взял с подноса возле койки пластиковую бутылочку с соком и сорвал фольгу.
– У меня был только номер телефона. Никаких имен.
– А где ты с ними встречался?
Джек напрягся и кое-что вспомнил: станция метро, библиотека, бутербродная. Только в общественных местах, и всегда анонимно.
– Мой телефон в брюках, – вспомнил он. – Там есть их номер.
Я потянулся к брюкам, но передумал.
– Забудь об этом, – сказал я и откинулся на спинку стула. – Не желаю в этом участвовать. Всякий раз, когда моя жизнь приходит в норму, ты пытаешься втянуть меня в нечто подобное. Тот парень забрал мои права. Он знает мой адрес, и где я сплю, и где Энни спит. Они сказали, что теперь это дело висит и на мне. Что это значит?
– Неужели ты не мог просто уступить? – спросил он, закрыл глаза и поморщился, скрывая боль.
– Богом клянусь, Джек, – заявил я, вставая и нависая над ним, – если это повесят на меня, то я…
Отодвинулась занавеска, вошел фельдшер. Не важно, насколько оправданна ваша позиция, – вас никогда не поймут, если вы будете орать на человека в окровавленных бинтах, лежащего на больничной койке.
У Джека нашли легкое сотрясение, но никаких серьезных травм. Фельдшер вручил Джеку пару рецептов и счет на две тысячи долларов, и его выписали. Я сел за руль, остановился по дороге, чтобы купить Джеку лекарства, потом отвез его домой.
– Оклемаешься без меня? – спросил я, когда он поднимался по ступенькам.
– Да. И прости, что втянул тебя в это. Я обо всем позабочусь, Майк. Наверное, сам заслужил за попытку поступить правильно. Езжай домой и ни о чем не волнуйся. Я не шучу.
Добряку во мне хотелось сказать Джеку, что я помню его поддержку. Мы росли, когда отец сидел в тюрьме, одевались в обноски от Армии спасения, кормились талонами на бесплатные обеды, все городское хулиганье не давало мне прохода, и Джеку не раз крепко доставалось, когда он меня защищал. Но и я не однажды вносил за него залог и брал на поруки – чаще, чем мне хотелось. Сейчас все вышло на другой уровень. Мне было что терять, и очень много. Что я мог сказать? Я не знал, а после ночи в больнице еще и слишком вымотался, чтобы об этом думать. Я велел брату немного поспать, а сам направился к метро, чтобы поймать первый, еще предрассветный поезд к дому.
Я сел на кушетку и закрыл глаза.
– Ты только что вернулся? – спросила Энни, спускаясь по лестнице. – Господи, Майк, сейчас же середина недели.
– Извини. Когда ты с Джеком Фордом, то каждый день – суббота.
Она резко вдохнула, увидев синяк у меня на щеке:
– Подрался в баре?
– Побочный ущерб. Несколько жлобов наехали на Джека.
– И где вы были?
Не сомневаюсь: она предположила, что все произошло в какой-нибудь придорожной забегаловке, и это было менее страшно, чем правда. Я встал.
– В одном паршивом месте.
Я не лгал и лишь опустил кое-какие подробности.
– Ты даже не послал мне эсэмэску после полуночи. Я подумала…
Она могла вывалить на меня кучу упреков. Я их заслужил. Но она сдержалась.
– Давай договоримся. В следующий раз будешь меня предупреждать, – сказала она. – Ты в порядке?
– Да.
– А Джек?
– Более-менее.
– Голова болит?
Я кивнул. Голова болела не от спиртного, как предположила Энни, а после удара, от усталости и тревоги. Энни немного понаблюдала за моими страданиями и решила смягчить приговор.
– Ты несчастный идиот, – сказала она и пригладила мне волосы. – Рада, что ты протрезвел. Если одной ночи в роли осла тебе хватило, чтобы наладить отношения с Джеком, то я рада, что ты с этим покончил. Неужели вы не могли просто поговорить об этом, выпить чаю?
– Так не делается.
– Ты точно протрезвел?
– Точнее не бывает. Чашка кофе, и буду как огурчик.
– Вот и хорошо, – сказала она и взяла свой чемоданчик с бумагами. – Мне надо бежать.
Я проводил ее и поцеловал на прощание. Спустившись с крыльца, Энни остановилась:
– И никаких больше заморочек с Джеком, обещаешь?
Я не ответил. Меня отвлекла машина, стоявшая чуть поодаль. Мне показалось, что я узнал сидевшего в ней человека.
– Майк?
– Стопроцентно. Урок усвоен.
За полквартала от нашего дома в черном трехсотом «крайслере» сидел и даже не таился Линч. И провожал взглядом мою уходящую невесту.
Глава 8
Я вышел на улицу и направился к Линчу, сверля его взглядом. Тот со скучающим видом смотрел на меня. Он даже не попытался спрятаться. Это была не слежка, а устрашение.
Он поднял стекло и завел мотор. Я побежал в дом за ключами от своей машины. Когда я вернулся, сосед напротив, ветеран корейской войны, выезжал задним ходом с дорожки перед домом. Обычно эта операция занимала минуты три. Я осмотрел улицу в обе стороны. Слева в двух минутах езды находилось шоссе имени Джефферсона Дэвиса, а справа, в пяти минутах, – шоссе номер 395. Линч уже давно уехал.
Я поехал в город на встречу с юристами, с которыми работал по делу о предвыборных махинациях с черным налом. Люди с особыми интересами на обоих концах политического спектра закачивают сотни миллионов в бесприбыльные организации по «социальному обеспечению», а затем тратят их, чтобы покупать голоса на выборах. Все делается анонимно, не облагается налогами и прячется за счет перетасовки денег по паутине подставных организаций. Мы пытались распутать этот клубок и вывести на чистую воду тех, кто за ним стоит.
Мне нравилось это дело. Мы были уже близки к разоблачению основных фигур, стоящих за этими «пустышками», и получению определенной политической поддержки, чтобы их прищучить. Их юристы и лоббисты упорно отбивались. Схватка только-только начала становиться увлекательной, но я едва ли был в состоянии прислушиваться к тому, что говорилось в течение двух следующих часов. Я мог думать только о Линче, кто он такой и почему следит за мной. И размышлял над рассказом Джека.
– Майк, что ты предлагаешь по этому поводу? – спросил один из юристов.
– Очень интересно, – отозвался я, грызя ручку.
Я совершенно выпал из темы.
Джек и Линч лишь один раз встречались дважды в одном и том же месте: закусочной в десяти минутах ходьбы отсюда. Едва встреча с юристами завершилась, я направился туда.
«Только чтобы выпить кофе», – сказал я себе.
На вывеске заведения значилось «Евро кафе». Оно оказалось небольшим, с самообслуживанием, и владели им корейцы. Я юркнул внутрь и наполнил пенопластовый стаканчик. Девушка-подросток на кассе отложила учебник, и я заплатил за кофе.
– Спасибо. И можно вас спросить? Видели ли вы здесь когда-нибудь такого высокого, худого и бледного человека с мелкими зубами?
Кассирша тупо взглянула на меня:
– Я тут много людей вижу.
Она взяла учебник. Я задал ей еще пару вопросов – с тем же успехом. Да я и сам не знал, на что рассчитывал. Имя и адрес? У меня не было даже его фото. Я обошел квартал, гадая, что могло привести Линча именно сюда. Заведение было из тех, завсегдатаем которых становишься только в том случае, если возле офиса нет ничего получше. Возможно, он стал менее осторожен по мере того, как все крепче брал Джека за горло.
Я остановился, увидев на стоянке перед офисным зданием черный «крайслер». Я обошел дом, держась тротуара на противоположной стороне улицы, и никого не встретил. На парковке тесно стояли пять машин, одну из них я опознал как тачку Линча по дополнительной антенне на багажнике. Я приблизился и осмотрел вход. Никаких признаков, что в здании работали какие-либо фирмы. Бросив взгляд по сторонам, я направился к его машине.
На заднем сиденье я увидел какие-то бумаги и попытался разглядеть шапку на бланке, но смог разобрать на торчавшем листе лишь слова «Черновик. Конфиденциально». И тут я услышал справа шаги. Подняв голову, я увидел Линча. В то же мгновение огромная рука впечатала меня щекой в боковое стекло.
Я рванулся назад. Кто-то завернул мне руки за спину и притиснул к капоту. Мне удалось повернуть голову и разглядеть мужика в очках из дома Джека. С привычной уверенностью полицейского, производящего арест, он широко расставил мне ноги и прижал щекой к холодному металлу.