— Лес? — удивленно переспросил Егор.
— Да, — Артем кивнул три раза подряд. — Там у нас Шторм был, и теперь две недели как минимум в эфире одни помехи будут. Мы не знаем, как это происходит, но… Лес глушит все сигналы, только через спутники можно связаться. Но в нашем отряде вообще вся аппаратура накрылась. Ничего не работает, даже машины не заводятся. Вот нас и послали сказать, что отряд в строю, можно на него рассчитывать… ну и там… все остальное.
— Отряд? — Егор и азиат переглянулись. — Большой? И где базируется?
— Километров полста отсюда, — Артем кивком указал примерно на север. — Поселок Черновка.
— Есть попадание, — проронил Егор. — А главным у вас кто?
— Сержант Кравченко!
— Добил! — Красавчик протянул Артему руку: — Мы знаем Кравченко. Я — Егор. А это Николай.
— Можно просто Тунгус, пожалуй, — азиат махнул рукой. — Повезло тебе…
— Артем, — Чернов спохватился, — Чернов! Старший скаут-разведчик военно-патриотического отряда.
— Однако, это Кравченко придумал, — Тунгус рассмеялся. — Его почерк, да.
— Да, то есть… так точно! — Артем принял подобие строевой стойки и кивком указал на Пастухова: — А это Серега, тоже скаут, его волки покусали.
— Повезло тебе, Артем. — Егор спрятал пистолет. — Сереге тоже повезло, если выживет.
— Повезло, что эти кочевники на вас вышли? Да, повезло, я не хотел бы попасть в их… стаю. Спасибо вам.
— За что? Мы не тебе помогали, а себе, так что ты нам ничего не должен. И повезло тебе в другом. Ты добрался, куда хотел.
— Вы со сборного пункта?! Вы разведчики Армии Возрождения?
— Нет! — Егор почему-то поднял руки, словно собрался сдаваться Артему в плен. — А вот наши новые гости… разведчики.
— Патруль, пожалуй, — сказал Тунгус, бросая ложку и тоже поднимая руки. — На выстрелы примчались. Однако, начальники, стволы сушите и выползайте, мы свои!
— Свои форму с шевронами носят и не консервными банками воюют, а нормальным оружием, — басовито проворчал кто-то неподалеку. — Пароль знаете?
— Неделю назад был «Ангара». Устроит?
— Давненько вы бродите. Из какого подразделения дезертировали?
— Да ладно, — проронил Егор и поморщился. — Вон, пацана бери на пушку. Нас в штаб отправляй.
— На тот свет сейчас отправлю разговорчивого такого. Документы есть?
— У меня есть, — откликнулся Тунгус. — Достану, однако?
— Медленно, левой.
— В курсе, мать писала, — вдруг растеряв свой забавный северный акцент, сказал Тунгус и достал из нагрудного кармана пластиковый пакетик с документами. — Читай. Только не тяни, уха стынет.
— Она… с кровью теперь, — негромко заметил Артем.
— Уха остынет, консервы откроешь, — пробурчал басовитый. — Где так учат банками кидаться, не признаешься?
— Не секрет, однако, — Тунгус снова хитро прищурился. — Под Старым Осколом. В специальном учебном центре.
— Ого! Издалека притопал. Как удалось?
— Как-то так. Сначала колонной шли, потом рассыпались и сами, сами, короткими перебежками.
— Эй, лохматый, ты тоже? — военный обернулся к Егору. — «Сам, сам, короткими перебежками»?
— Колонной шли вместе, — Егор отрицательно покачал головой. — А потом… у меня своя история. Без обид, земляк, но только для начальства.
— Да пожалуйста. — Военный взял у Тунгуса документы, но не открыл, а указал ими на ворочающихся кочевников: — Эти ладно… живые, значит, вопросов нет. А за того трупака с вас будет спрос, учтите. Вам вообще доводили, что люди нынче в дефиците? Эй, «земляк», к тебе обращаюсь. По конечностям стрелять в специальном центре не учат?
— Он все равно не пригодился бы, — спокойно ответил Егор. — Матерый был волчара. И вот эти трое не пригодятся. А вон тот, любознательный, которого я вырубил, поддастся перевоспитанию. Глазенки у него бегают, значит, слабоват характером, переметнется запросто. А лучше всего вон пацанов воспитывайте.
— Советчик нашелся, — военный вздохнул и махнул своим: — Все сюда! Вот этих четверых вяжите спиной к спине.
Из-за ближайших нагромождений мусора выбрались три бойца в армейском камуфляже. Они быстро связали Коваля и санитара, а затем примотали Гену к четвертому бандиту, усадили парочки с разных сторон ржавого остова «Жигулей» и прихватили пленников к машине дополнительными вязками. Было похоже, что брать с собой эту четверку бойцы не собираются.
— Документы будешь смотреть или нет? — спросил у басовитого вояки Тунгус.
— Мне вот этого достаточно, — басовитый кивком указал на поле боя. — А документы… ну, раз есть хоть у одного из четверых, в расход вас пускать не положено, на этом и закруглимся. А документы ваши изучать будут особисты в штабе. Это их хлеб с маслом.
— Все толково, — одобрил Тунгус. — Руки опустим?
— Да как хотите! — Басовитый сунул документы Тунгуса в карман и протянул руку Егору: — Чего там у тебя? Давай-давай!
Красавчик нехотя вложил в руку басовитому пистолет.
— Не забудь вернуть.
— Этот раритет? — Военный усмехнулся: — Без проблем. Не бойся, никто не позарится. Кому он нужен?
— Обидны ваши слова, дяденька, — Егор покачал головой. — Что может быть лучше «стечкина»?
— И тяжелее… — Военный махнул рукой: — В колонну по одному вдоль бережка шагом марш! Если особисты не поставят вас к стенке, покажу тебе, снайпер, что лучше «стечкина». Даже попользоваться дам. Может, стрелять научишься.
— А эти… кочевники… как же они? — вдруг осмелился проронить Артем. — Тут волки поблизости… большая стая… Сожрут ведь!
— Ишь ты, сердобольный какой, — командир патруля усмехнулся и смерил Артема взглядом. — Одни серые сожрут других, что тут страшного? Или жалеешь этих волков?
— Нет, я… — Артем замялся. — Просто… вы сами говорили, что народу на свете мало осталось, надо экономно человеческими ресурсами распоряжаться.
— Образованный, говоришь красиво. — Военный хмыкнул: — Эти «ресурсы» другой патруль заберет, через час. Если будет кого забирать.
— А если нет?!
— Значит, не судьба, — военный пожал плечами. — А у нас инструкция — пленных не больше чем по одному на ствол. Так что… топай, малец. И думай о себе. За всех переживать — пустое дело. — Он вздохнул и добавил негромко: — Такие уж нынче времена. Без души и без сочувствия. Сплошное выживание.
Артем покосился на связанных «серых». Одна стая сожрет другую? Что ж, в этом была какая-то извращенная справедливость. Дикая, бесчеловечная и неприятная, но все-таки справедливость. Или что-то другое, какой-то заменитель справедливости вроде подсластителя вместо настоящего сахара. Какой-то немыслимый в прежнем мире, но вполне нормальный в мире выживших суррогат справедливости.
Чернов незаметно вздохнул и шагнул следом за военными. Прямиком в логово очередной стаи. Чуть более цивилизованной, сохранившей подобие человеческого сообщества, но, по сути, все равно стаи.
«И назвать ее как-то иначе можно будет еще очень нескоро, — мелькнула у Артема мысль. — Только когда составляющие ее особи перестанут жить по волчьим законам. А вернее — выживать. Но это будет уже совсем другая история…»
…Когда все люди покинули разгромленную стоянку, к залитому ухой кострищу подошел здоровенный желтоглазый волк. Он обнюхал следы, обошел кострище, облизнулся, но не тронул ни забытый кем-то рюкзак, ни тлеющую на гаснущих углях рыбу из ухи. Это сделали три волка помельче. Крупный вожак будто бы снисходительно взглянул на сородичей, хрипло зарычал и побежал вдоль реки в сторону Леса. Усохшая стая тут же посеменила за ним. В глазах у волков при этом читалось недоумение. Они были уверены, что вожак бросится в погоню за людьми и отомстит им за погибших сородичей. В первую очередь за свою подругу. Во время схватки самка промахнулась, не сумела вцепиться в глотку жертве, и уцелевший двуногий выстрелил ей прямо в лоб. Но вожак будто бы простил врага. Это не вписывалось в понятия стаи о справедливости, и только огромный авторитет вожака, умного, как человек, и сильного, как сам Лес, удерживал остатки стаи от опрометчивых действий. Волки догадывались, что это было не всепрощение, это был маневр, военная хитрость, почти такая же, как у людей.
Вожак запомнил запах того, кто стал причиной гибели его подруги и половины стаи. Теперь он был способен узнать этот запах из тысячи похожих. И когда-нибудь это случится. Они встретятся. Матерый волк и человеческий щенок. Это случится не здесь и не сейчас, но непременно случится. Так пообещал Лес. А он знает все, потому что думает за всех, за все живущие в нем или поблизости от него стаи. По большому счету, даже за стаю людей. Пусть они пока и не понимают этого, пусть думают, что самостоятельны. Ничего, придет время, и Лес покажет людям, где их место. Тогда-то они поймут, кто они есть, общество выживших людей или стая человекоподобных существ, неотъемлемых частиц Леса. Поймут, но будет поздно.
Волк сначала ускорил шаг, а затем побежал. Стая решила, что вожак заприметил новую добычу, и рванула за ним. Навстречу Лесу, великому и всемогущему. Без пяти лун абсолютному хозяину нового мира.