— Отобедала с Кузьмой Макаровичем. Говорили о вашем деле. Собственно, потому я тут: мне нужно, чтобы вы ещё раз взглянули на место происшествия.
— Анна Витольдовна, миленькая, может, не надо? У меня ж сердце разрывается, как я туда вхожу.
— Понимаю, тебе, дорогая моя, тяжело. Но поверь, если бы это не было столь важно, я бы не стала тебя мучать, — Анна вздохнула. — Собирайся.
Марфа подозрительно шмыгнула носом, но спорить не стала. Сняв фартук, она ушла к себе, а после вернулась в уличном:
— Раз надо, значит, надо, — нервно вздохнула служанка.
И Анна подбадривающе обняла её.
Крёстный Марфы жил в небольшой, но уютной квартире недалеко от госпиталя. Войдя внутрь, Анна тут же ощутила знакомый запах — запах железа, смешанный с сырым мясом, запах крови. И хотя следов её в комнате не наблюдалось, ощущение бойни не отпускало.
Будто прочитав её мысли, служанка зашептала:
— Чуете? Смертью пахнет.
— Чую, Марфа, — Анна кивнула. — А ну-ка, постой тут, — велела она и, вскинув руки, начала плести сеть. Обычному человеку со стороны показалось бы, что Воронцова просто стоит, вытянув руки, лишь пальцы подрагивают, будто задевают невидимые струны. Однако сама Анна в этот момент раскидывала сверкающую сеть, считывающую любое магическое воздействие, произошедшее в квартире. Досадно было, что с момента убийства прошло более суток, и всё же Воронцова надеялась, что сумеет заметить хоть что-то.
Чужую магию она не столько увидела, сколько почувствовала. Совсем блёклые мазки дрожали в воздухе, всё больше тая с каждой минутой. Однако сомнений больше не имелось: кем бы ни оказался убийца, он владел магией и именно ей нанёс смертельные раны.
Тряхнув руками, чтобы прервать магическое воздействие, Анна обернулась к служанке:
— Марфа, давай внимательно проверим. Может, всё же что-то пропало?
— Да я ж говорила уже: всё на месте. Вы сами поглядите, какой тут бардак. Поди пойми.
Комната действительно была полна бумагами. Чертежи висели на стенах, лежали свёрнутыми в рулонах на полках, покрывали стол.
Бродя меж ними, Анна пыталась понять, что могло понадобиться убийце. Там, где, находилось тело, осталось лишь пустое пространство паркета. По словам Марфы, ковёр, на котором лежал крёстный, и бумаги полиция забрала с собой. Метр за метром осматривая квартиру ни Анна ни Марфа не нашли тайника или чего подобного. Наконец Анна задумчиво встав у камина и разглядывая благодарность от Императорского дома спросила:
— Марфа. А ты не знаешь не было ли у твоего крестного каких тайн или секретов?
Та вздохнув опустилась на скрипучий стул:
— Про секреты, Анна Витольдовна ничегошеньки не знаю. А вот гордость, особая гордость у него была.
Глава 3
— Да, бывало, сидит вот тут за столом, погладит рукой все эти чертежи да скажет мне: «А ведь про меня, Мафуня», это он знаете, меня так звал, ' Даже в книге писали, и знала бы ты, за какой дом, так бы и сидела вся в удивлении', — рассказывала служанка.
— Ну, ты его спрашивала? — заинтересовалась Воронцова.
— Спрашивала, конечно, — кивнула Марфа. — Так он мне тогда: «А ты угадай?» А я что? Много я-домов-то знаю? Называла княжеский дом или банк, что на Широкой стоит. А он так сухонько посмеется и скажет: «Эх, Мафуня, все не то!»
— И что же, ты так и не узнала, что это за дом, которым так гордился Андрей Аркадьевич?
— Отчего ж не узнала, — удивилась Марфа. — Узнала. Сказал, что строил дом одному важному человеку тут у нас, в Парогорске где-то на Сосновой горке, большего я не запомнила. Так за тот проект его в книжечку внесли.
Анна заскользила глазами по полкам, и это не укрылось от глаз прислуги.
— Да вы не ищите, не было у крестного той книги. Он говорил, больно важная она, мол, только у губернатора и имелась.
— Но книги не печатают поодиночке, — напомнила Анна.
— Про это ничего не знаю, — вздохнула Марфа. — За что купила, за то и продаю.
Воронцова тоже вздохнула. Если речь шла о прежнем губернаторе Шмите, так его до сих пор не нашли после смерти дочери, и дом с молотка пустили. Поди найди ту книжицу. Впрочем, даже если бы она оставалась на месте, Анна не горела желанием идти туда, где ее едва не убили.
— Что ж, — улыбнулась она Марфе. — Ты просто молодец. Возможно, это очень важная деталь.
— Правда? — расцвела та.
— Конечно. Теперь ступай домой. А я, пожалуй, навещу библиотеку. Уж если кто о книгах и знает, то это Аглая Петровна, директор.
— К ужину-то вас ждать? — уточнила прислуга, когда они уже стояли у подъезда.
— Конечно. Не думаю, что я где-то задержусь, — заверила ее Анна.
— Одну или с Глебом Яковлевичем да Порфирием Григорьевичем?
— Точно не скажу. Но Порфирий жаловался, что давно его не угощали, — поделилась Анна.
— Значит, куплю ему рыбки. Уж больно он чудесен да разумен. Я порой его слушаю и диву даюсь. Вроде кот, а поумнее многих будет, — призналась Марфа.
— Ты ему это скажи, он будет рад.
— И скажу. Вы только приходите.
— А куда же я денусь? — удивилась Анна и, обняв на прощание Марфу, поспешила к паровику.
Аглая Петровна встретила ее радушно.
— Анна Витольдовна, вот уж не ожидала вас увидеть. Вы одна к нам или и Глеба Яковлевича ждать? — засуетилась директор и как бы мельком глянула на себя в зеркало.
— Сегодня только я. Но обязательно передам господину Буянову, чтобы зашел проведать вас.
— Передайте, передайте. А то ведь с тех пор, как вы ночью у меня в гостях побывали, он ни разу не появлялся, — в голосе Аглаи звучала обида. — А я ведь еще книг для него выбрала. Уверена, ему понравится.
— И я уверена, — согласилась Анна. — Будьте покойны, будет время — придет. А пока дела.
— Понимаю, — согласилась пожилая барышня. — Ведь и вы, наверняка, не чаевничать со старухой явились?
— Ну, во-первых, не вздумайте о себе так говорить, — Воронцова погрозила директору пальцем. — Вы молодо выглядите. А во-вторых, вы правы. Меня привело к вам новое расследование.
— Ну, может, вы не откажетесь все же перекусить со мной? — И не дожидаясь согласия, Аглая Петровна приоткрыв дверь, крикнула: — Тишка! Чаю неси, да не с сухарями, а с пышками чтоб сахаром посыпаны были. Понял ли, нет? Не скажи ему так, будешь одними сушками потчевать, — пожаловалась она, обращаясь к Воронцовой.
— Охотно, — кивнула та, размышляя, как бы перевести разговор в нужное русло. Впрочем, Аглая Петровна и сама не сдержалась, чтобы не полюбопытствовать.
— Ну, Анна Витольдовна, слыхала я, что вы от места начальника полиции отказались да свое агентство открыли. Так ли это? — Анна кивнула. — Вот видите, я всегда в курсе, — довольно улыбнулась директор. — И знаете, теперь вам вновь нужна моя помощь?
— Вы снова правы.
— Что на этот раз? — в глазах Аглаи Петровны загорелся огонек азарта. — Маньяк-душегуб? Похититель или вновь тайное общество?
— Пожалуй, первое, — осторожно согласилась Воронцова.
— О, это любопытно! И чем моя библиотека может вас выручить?
— Вчера был убит старый архитектор Жуков Андрей Аркадьевич, — начала Анна. — Его родственница рассказала мне, будто о нем писали в какой-то книге, и я задумалась: где же мне найти эту книгу, как не в вашей обители знаний?
— Это вы верно подметили, — закивала Аглая. — Хотя, сказать по правде, бумаги по строительствам и чертежи всякие — это в отдельной конторе хранится.
— Но тут речь именно о книге, — напомнила Анна.
— Что ж, если такая существует, то мы ее отыщем, — пообещала директор. — О, а вот и Тишка! Вам варенья вишневого или яблочного? Угощайтесь, Анна Витольдовна, угощайтесь.
За чаем Аглая Петровна нет-нет да вновь расспрашивала про Глеба. Охала и вздыхала, говоря об опасности их работы, и нахваливала тягу к знаниям у молодого человека.
— Право слово, удивительный человек — господин Буянов, точно не из мира сего, — заявила директор и, взглянув на часы, встрепенулась. — Вы поглядите на время-то! Как летит! Идемте, Анна Витольдовна, идемте, а то мы так до закрытия не управимся.
Анна лишь улыбнулась. Будто она устроила тут чаепитие ради обсуждения Глеба. Впрочем, не переча Аглае Петровне, Воронцова поблагодарила ее за угощение и вслед за ней прошла в читальный зал.
Это помещение еще в детстве наводило на нее тоску. Серые стены, невысокие потолки темного цвета. Ей чудилось, будто она заперта в коробке из-под обуви, а ряды книг, окутанные сумерками и неярким светом фонарей, наводили на мысли о мертвом, заброшенном городе.
Впрочем, лишь здесь можно было читать детективы так, чтобы отец не прознал об этом. Дома он подобных текстов не разрешал. Считал не девичьим делом читать про смерть и преступления. Вот музицировать, танцевать да вышивать крестиком — самое то, а все прочее — ни-ни. Возможно, именно поэтому, осознав свой дар, Анна направилась не в сестры милосердия, а в полицию. Опять же, после ее разногласий с отцом такой выбор казался очевидным. Прожить жизнь наперекор ему. Хотя теперь ей изредка казалось, что в чем-то он все же был прав.
— Итак, что же мы ищем? — голос директора выдернул ее из воспоминаний.
— Некую книгу про наш город, в которой мог быть упомянут архитектор Жуков, — напомнила Анна.
— Задача, — протянула Аглая Петровна, постукивая пальцем по губам. — Но попробуем решить. Людмила Ивановна! Где вы там?
Из-за стеллажей показалась молодая женщина. Ее бледное лицо носило печать грусти, а темное платье наводило на мысли о вдовстве, но Анна решила, что разглядывать новую хранительницу книг все же неэтично.
— Тут я, Аглая Петровна, что желаете? — прошелестела женщина так тихо, будто упал сухой лист с дерева.
— Что? Громче говори. Я же просила, — фыркнула директор. — Вот Анна Витольдовна ищет книгу о нашем городе, где может упоминаться архитектор. Едва ли это художественная литература, но мы не станем это исключать. Давай посмотри в документальной, а я погляжу в закрытой секции.