— Не вижу повода для улыбки, — тут же надулся Порфирий, дергая от негодования хвостом. — Просто подумайте, что бы селедочному хвосту делать в книжной лавке? Это вам не рыбный магазин, не лоток базарный, это почти что храм науки! Туда с рыбой нельзя, а то все провоняет. К тому же этот хвост имел паршивый запах постного масла, что отдельно преступление само по себе.
— Может, вы столь важную улику с собой принесли? — пошутила Анна.
— Конечно, Анна Витольдовна, само собой, — согласился кот. — Вот, сейчас только определю, в какой кармашек ее положил. Может, в левый? Ах, нет, верно, в правый! — с иронией ответил Порфирий, разыгрывая неловкость.
— Не дуйтесь, дорогой мой, я понимаю, что некоторые вещи вам не по силам, — улыбнулась Анна.
— Порфирию Григорьевичу все по силам, однако тащить рыбный хвост, недоеденный кем-то в магазине, — это уж извольте, это уж чересчур, — с достоинством заявил кот.
Анна хлопнула себя по лбу, затем вскочила со стула и, не сдержавшись, схватила кота:
— Порфирий Григорьевич, какой же вы умница! — воскликнула она, награждая его звонким поцелуем.
— Да знаю я это, знаю. Поставьте, где взяли. Я не игрушка, чтоб меня тискали, — заворчал кот, но не со зла, а по-доброму.
— Как скажете, — Воронцова посадила его на кресло. — Но, у меня появились кое-какие подозрения по поводу того, кто наш вор, однако их стоит проверить.
— И на эти мысли вас навел селедочный хвост? — удивился кот.
— Нет, конечно. Лишь ваша смекалка и не дюжий интеллект, — призналась Анна.
За разговором с котом Анна и не заметила, как пролетело время. Когда часы в фойе пробили шесть, она только-только покинула агентство.
Досадуя, что паровик остался далеко отсюда, Воронцова поспешила к ресторации, надеясь, что господин Успенский еще не ушел. Впрочем, он, кажется, говорил о встрече, значит, есть надежда, что она сумеет отыскать его и получить заветную книгу.
Снег прекратился, и мороз принялся во всю мощь хватать за уши и нос. К тому моменту, когда Анна дошла до ресторации, больше всего ей хотелось оказаться дома — в тепле, а может, и принять горячую ванну, чтобы изгнать из костей холод, пронизывающий насквозь.
У входа Павла Евгеньевича не оказалось. Анна притоптывала на месте, размышляя, пришел ли он вообще или, скажем, позабыл про обещание. Последнее ее вовсе не удивило бы в свете последних событий. Прождав десять минут на морозе, она не удержалась и поднялась по мраморным ступеням. Швейцар учтиво распахнул перед ней дверь, и Анна оказалась внутри.
В данной ресторации она прежде не бывала. Стараясь не глазеть по сторонам, точно простушка, она все же отметила для себя дорогое убранство и хрустальные плафоны ламп, мягко рассеивающие свет.
Хостес, приметив посетительницу, тут же нацепил приветливую улыбку и, чуть поклонившись, уточнил:
— Добрый вечер, сударыня. У вас заказан столик?
— Нет, — призналась Анна. — Но назначена встреча.
— Значит, вас ожидают. Понял, — служащий кивнул. — Подскажите имя?
— Господин Успенский.
— Ах, Павел Евгеньевич! — просиял хостес. — Конечно, конечно. Он как раз предупреждал, что к нему должна прийти молодая особа. Давайте вашу накидку, и я провожу вас в зал.
Анне хотелось было попросить, чтобы господина Успенского позвали сюда, но служащий тут же добавил:
— Наши гости могут наслаждаться угощениями, зная, что, кроме важных людей, их никто не побеспокоит.
Воронцовой ничего не оставалось, как скинуть накидку и последовать за провожатым.
В своем повседневном темном шерстяном платье она ощутила себя не в своей тарелке. Позолота, лепнина и даже фонтан посреди зала как бы намекали на уровень посетителей. Проходя мимо столиков, Анна обратила внимание на дам в шелковых платьях и мужчин во фраках. Среди подобной роскошной публики она выглядела крайне неуместно.
Однако, взяв себя в руки, поняла, что находится тут по делу, и спокойно дошла до столика, за которым и впрямь сидел господин Успенский.
Увидев Анну, Павел Евгеньевич поднялся со своего места:
— Анна Витольдовна, вы пришли.
— Как видите, — кивнула Воронцова.
Успенский поморщился:
— Простите меня, ради Бога, но я забыл книгу дома. Сам не знаю, как это выскочило у меня из головы, — он виновато взглянул на Анну. — Надеюсь, вы не станете сердиться и в качестве моего извинения примете приглашение отужинать. Я уже говорил вам про пожарские котлеты?
Анна смерила Успенского холодным взглядом своих голубых глаз:
— Спасибо, но я откажусь.
— Анна Витольдовна, но, право слово, как неловко же вышло, — вздохнул Павел Евгеньевич. — Не сердитесь на меня, бестолкового. Оставайтесь.
— Скажите честно, вы вообще собирались привозить эту книгу? Да и есть ли она у вас?
— Есть. Богом клянусь, есть. И собирался, но вылетело из головы. И если вам кажется, что все спланировано мной заранее, так я вам прямо скажу: ничего подобного я не помышлял.
Анна усмехнулась, вспомнив слова хостеса о том, что Успенский ожидает даму:
— Охотно вам верю, Павел Евгеньевич. Приятного аппетита, — она резко развернулась на каблуках и едва не столкнулась с женщиной, подошедшей к столу.
— На дорогах черт знает что! — воскликнула та, стаскивая с рук перчатки для вождения. — Колеи, суета, на перекрестке лошадь задавили! Ей-богу, не люблю зиму! — поделилась она с Успенским и сама себе выдвинула стул. Коротко стриженые волосы колыхнулись, открывая высокие скулы. В карих глазах замерло негодование. Сев на стул, она положила ногу на ногу, и Анна с удивлением заметила, что незнакомка — в брюках.
— Ольга, ты, как всегда, невыносима, — выдохнул Успенский.
— Невыносима зима. А я идеальна! — заявила Ольга и, взглянув на Анну, поинтересовалась у Павла: — А ты не говорил, что будешь не один.
— Это досадное недоразумение. Извините, я уже ухожу, — заверила ее Анна и, коротко кивнув Успенскому, направилась к выходу, надеясь, что успеет уйти прежде, чем окружающие заметят заливший щеки румянец.
Глава 5
Оказавшись на улице, Анна покачала головой. Как все нескладно вышло! Пусть бы и не было той книги, но ей не стоило выдавать свои эмоции. Неловкость перед окружающими заставляла злиться на саму себя. Глянув по сторонам, Анна задумалась: идти за машиной или обратно в контору?
Впрочем, едва ли в этот вечер к ним мог заглянуть посетитель. А потому, немедля ни минуты, она направилась за своим паровиком.
Несмотря на поздний час, улицы наполняли люди. Смеющиеся, раскрасневшиеся от мороза девицы, спешащие по своим делам, нежные парочки, вышедшие рука об руку на прогулку, хмурые рабочие, возвращающиеся с заводов и фабрик.
Изредка поглядывая на лица горожан, Анна думала: как выглядят чужие жизни? Спешат ли они домой к семьям? Или их, как и её, ждет только прислуга? Впрочем, конечно же, у многих и прислуги никакой не было. Так что не стоило сетовать на судьбу.
Поежившись от холода, Воронцова ускорила шаг, чтобы побыстрее добраться до машины и уже после решить, куда именно ехать.
Её волновал тот момент, что неизвестный маг-убийца сейчас замышляет очередное преступление, а может, что гораздо ужаснее, уже убил кого-то, кто был связан с господином Жуковым. Ей не верилось, что нападение на старика-архитектора случайно. Она нутром чуяла, что за всем этим стоит нечто большее, вот только знать бы что? В голове сами собой всплыли слова Марфы: её крестный планировал не только жилые дома, но, например, и здание банка. Здесь же, на Широкой. Что если некто желал получить чертежи этого здания, дабы устроить ограбление? Найти наилучший подход к хранилищу? Или, скажем, ограбить чей-то дом, также спроектированный Андреем Аркадьевичем? Чего, собственно, ей сдалась эта книга про Парагорск? Может, и нет в ней того, что надо. В любом случае, рядом с домами важных господ банк выглядел куда более привлекательной мишенью, чем все остальные.
Добравшись наконец до паровика, Анна решительно повернула в сторону агентства, решив по пути глянуть и на банк, вдруг да наведёт её на мысли?
Когда она подъезжала к банку, тот ещё не закрылся. Пройдя мимо швейцара, Воронцова зашла внутрь, пытаясь оценить, насколько возможно ограбление.
При беглом осмотре снаружи она заметила, что здание с обоих сторон подпирают дома, отчего мысль о подкопе стала казаться вполне логичной. Оглядев мрачный зал, облицованный тёмно-серым камнем, она подошла к одному из окошек.
— Чего изволите? — улыбнулась ей работница.
— Добрый вечер. Получила наследство, вот думаю, надёжно ли доверить его вашему банку. Вы сами как считаете? — слукавила Анна.
— Наш банк — самый защищённый банк Парагорска. Для защиты ваших денег и ценных вещей у нас построено глубокое хранилище, чугунные стены и прекрасная охрана, так что можете быть спокойны. Если вы выберете нас, ваши сбережения будут в безопасности, — без запинки, как по написанному, отчеканила девушка.
— Уверены? — Анна изобразила задумчивость. — Я слышала, что банки бывают грабят.
— Только не наш, заверяю вас, у нас это невозможно, -голос девушки звучал уверенно и ровно, отчего так и хотелось сделать вклад.
— Что ж, поверю вам на слово, — улыбнулась Анна. — Вернусь, как только разбогатею.
— Мы всегда рады новым клиентам, — отозвалась служащая.
Выйдя из банка, Анна ещё раз пригляделась к нему. Здание без окон, толстые стены, колонны для украшения. Выглядит надёжным. Может, и впрямь это не тот объект, что она ищет?
Пребывая в задумчивости, Анна вернулась в машину и достала блокнот. Какие дома ещё удалось ей найти? В списке значился дом губернатора — туда едва ли кто сунется, — и игорный дом «Аврора», тоже так себе вариант. Это место, где других обирают до нитки, а не наоборот.
— Что-то я упускаю из виду, — вздохнула Анна, потирая переносицу. — Знать бы только что?
Заведя мотор, она прислушалась к мерному гудению поршней и осторожно вырулила на дорогу. Движение и впрямь оставляло желать лучшего. Снег, превращённый колёсами и копытами в кашу, превращал поездку в пытку. Анна измучилась, пока доехала до агентства, и с радостью покинула паровик, обретя под ногами твёрдую почву.