Не помня, как, Тая добралась до квартиры, долго рыдала в подушку и всерьез подумывала, не наесться ли ей таблеток. Но поскольку дома из лекарств оказался лишь анальгин, в аптеку идти не было сил, а крови Тая всю жизнь боялась, так что о вскрытии вен и речи быть не могло, то в конце концов она позвонила сестре, чтобы поделиться с ней переполнившей душу болью. В итоге они с Элькой проболтали полночи. Элечка, родная душа, и уговаривала, и утешала, и развлекала всякими байками. И засыпала в ту ночь Тая уже с одной только мыслью: как же хорошо иметь в этом мире родную сестру! А теперь вот и сестры больше нет, и будут ли еще дети после того, что она натворила?! Тая почти пополам согнулась над столом от скрутивших ее чувств. Как теперь жить?! Дура, которой всего-то и нужно было в свое время, что набраться терпения, как и советовал ей Метелин. Тогда, глядишь, и вся жизнь потекла бы по другому руслу. Прошел бы в конце концов этот проклятый токсикоз, родился бы малыш, сохранилась семья, и — как знать? — может, и Элька в этом другом, параллельном жизненном сценарии была бы сейчас жива. А теперь…
Во дворе раздался какой-то посторонний шорох, как будто чьи-то тихие шаги. Тая замерла, прислушиваясь к ним. Неужели Метелин приехал, откликнувшись на ее мысли?! Возможно ли это?! Чайник закипел, и Тая нетерпеливо его выключила, а сама снова замерла у окна, у открытой форточки. Шагов больше не было слышно, но определенно во дворе кто-то был. Неразличимый в темноте, но отбрасывающий на дорожку смутную тень в свете стоящего поодаль уличного фонаря.
— Кто там? — решившись открыть форточку пошире, громким шепотом спросила Тая. И таким же шепотом ей ответили:
— Тая, прости! Можно к тебе на минуточку?
Тая разочарованно вздохнула: чей бы это ни был голос, но явно не метелинский. Но мужской. Уж не ухажеры ли у нее тут пытаются завестись? Только этого не хватало!
— Кто вы? Что вам надо? — спросила она, не торопясь кидаться к двери и встречать незваного гостя.
— Да Тереха я. Тай, ты не бойся, я просто телефон сегодня Элин нашел. А когда возвращался, увидел, что у тебя свет горит. Вот и подумал: дай зайду и сразу отдам.
— Телефон? — Тая обмерла, вдруг вспомнив, что его ведь так и не оказалось дома, телефона сестры. И на берегу его не нашли, даже с собакой, безнадежно запутавшейся в многочисленных Элькиных следах. Решили, что утонул или кем-то украден; точнее, можно сказать, подобран, потому что был брошен без присмотра на несколько дней. — Погоди минуточку, сейчас открою.
Тереха встретил Таю на крыльце, поддатенький, но не пьяный. И сразу же протянул ей обещанное, не делая попыток войти:
— Вот, держи. Это же Элин, точно, я хорошо его знаю! А я гулял сегодня возле озера и случайно нашел. В кустах, сбоку от тропинки. Как она могла его так обронить?
Тая взяла телефон. Да, Тереха был прав — действительно, Элькин. Тая сразу его узнала, потому что примерно год назад сама дарила сестре этот дорогой аппарат с поддержкой Интернета, хорошей камерой и прочими наворотами. А вот и крохотная наклеечка в уголке, размером не больше капли, — потешный щенок, явившийся, наверное, опознавательным знаком уже для Терехи. Тот сделал шаг с крыльца, бросив:
— Ну, я пошел, Тай. Ты извини, что поздно. Если бы свет не горел…
— Постой, — окликнула его Тая.
Тереха застыл как вкопанный, в глазах мелькнула надежда: может, стопочку нальют? Сам не попросил, но того, что успел принять сегодня на грудь, ему было явно недостаточно. Однако у Таи были свои мысли: если бы Тереха продал этот найденный телефон, даже за полцены, то наверняка мог бы безбедно пьянствовать, по крайней мере, полмесяца. И никто бы его за это не вправе был упрекнуть. Но все же он принес телефон Тае. Может, даже специально завернул к ней так поздно, борясь с искушением все-таки оставить его себе и побоявшись, что утром на это уже не хватит духу. Это стоило того, чтобы не отпускать Тереху просто так, сказав ему «спасибо».
— Зайди-ка, — Тая пошире открыла входную дверь. — Мне как раз не спится, так что ты кстати пришел. Давай-ка с тобой поболтаем. Иди, мой руки — и на кухню.
Он что-то попытался смущенно возразить, но Тая не стала слушать, сама затащила его в прихожую за рукав, где он разулся, заставив ее незаметно поморщиться. Чтобы обуздать запах от его не слишком свежих носков, Тая подсунула ему старые метелинские тапочки, с тем, чтобы после их выкинуть. Да, Тереха был спившимся и опустившимся человеком. Но ведь Тая помнила времена, когда он был совершенно другим! Вначале — пухлым малышом-ангелочком, потом — вредным мальчишкой, после — худым и довольно стеснительным пареньком, очень даже на проверку неплохим. Тая вдруг с удивлением подумала, что Тереха младше них с Элькой! Младше Таи! Года, наверное, на три-четыре, раз он ей запомнился маленьким. Когда же он успел так бездарно пустить под откос свою жизнь? Что за метаморфоза с ним случилась?! Спрашивать как-то неудобно, а самой ну никак такого не понять. Но что бы там ни произошло, а что-то светлое осталось в Терехе от прежних времен и сейчас, иначе он не принес бы Тае найденный телефон. Оставив Тереху возле умывальника с мылом и полотенцем, Тая прошла на кухню, налила полную миску супа, поставила разогреваться в микроволновку. Когда Тереха появился на пороге, она как раз уже перенесла аппетитно дымящуюся миску на стол.
— Садись, поешь, — скомандовала Тая. — Голодный ведь, наверное, после своих прогулок?
— Тай, да мне бы лучше это… — замялся он.
— «Это» тоже будет, но потом, а пока ты мне для разговора трезвый нужен, так что ешь, — и она подтолкнула его в спину, чтобы садился за стол. Подождала, пока он — конечно же, голодный! — торопливо вычерпает ложкой весь суп, жадно заедая его ломтями хлеба, потом поставила перед ним чай с бутербродами. И поскольку он начал есть их, уже не торопясь, решила, что между делом можно приступить к беседе:
— Тереш, сможешь рассказать мне, где именно ты его нашел, этот телефон? Ну, хотя бы примерно…
— Да и не примерно могу. Там еще куст такой примечательный растет, можжевельник, аж с тремя макушками сразу. Я там иногда делаю свои схороны, если пьяный да что-то боюсь потерять. Там оно в таких случаях надежнее. Местечко укромное, даром, что всего шагах в пяти от тропинки.
— В пяти? — Тая задумалась. — Как-то странно Элька его обронила, тебе не кажется? Далековато, если сама она в этот момент шла по тропинке.
— Не знаю, Тай. Может, как и я, отчего-то потерять его боялась да случайно и выбрала то же самое место, чтобы оставить на время.
— Телефон? Это чем же она таким занималась в свой последний день? — У Таи на глаза навернулись слезы, но она смахнула их и подняла взгляд на Тереху: — Знаешь, ну не верю, не верю я в официальную версию Элькиной смерти! И меня настораживает не только то, что она утонула. Нет, тут мне патологоанатом все разъяснил, но… Чем дольше я об этом думаю, тем больше тревожат меня другие нюансы.
— Какие, Тай? — Тереха был сама готовность все выслушать.
— Ну, например, с чего бы вдруг она сорвалась на озеро так внезапно, не сидя у окна, а между делом? Разбирала постель, грела ужин — и вдруг! Это слишком уж внезапно, даже для Эльки с ее причудами. Кинулась так, что даже тапочки не переобула! И при этом не забыла закрыть дверь на замок!
— Да уж, — поддержал Тереха. — Скорее она про дверь бы забыла, чем про тапки. В них-то по тропинкам совсем несподручно, особенно в позднее время, когда наползает сырость.
— Вот и еще момент! Эльку нашли в одежде. Не секрет, что, когда она бывала без купальника, а кинуться в воду очень хотелось, она ныряла в чем есть. Этот заскок тоже все за ней знали, поэтому никого особо не удивило, что ее так нашли. Однако вопрос: а где она тогда оставила тапочки? В них-то она точно бы не стала нырять! И потом, знаешь… Я думаю, куртка на ней тоже должна была быть. И должна была остаться на берегу. Но ее тоже нет! Ни там, ни дома!
— Да это все как раз можно было бы объяснить, — вздохнул Тереха. — Нашли Эльку не сразу, через три дня только. За это время и куртку, и тапки могло и ветром в озеро сдуть, и смыть набежавшей волной — смотря где она их бросила. А там — ищи-свищи, куда их унесло, озеро-то у нас ключевое, подводными течениями богатое.
— А чего тогда нельзя объяснить? — спросила Тая, поняв, что Тереха может, но не решается что-то сказать.
— Тай, ты это… — он засмущался. — Только не думай, что я подглядывал. Но так просто выходило иногда, что я тоже бывал на озере по вечерам, а Элька меня не замечала.
— Ну давай уже выкладывай, не томи!
— Ну, в общем, как бы это сказать… Ну, какая бы она закаленная ни была, а не любила она выходить из воды в мокрой одежде. Особенно в эту пору, зябко ведь еще все-таки. Поэтому поздно вечером, когда уже темнело, она чаще всего, если не было купальника, прыгала в воду просто голой. Как настоящая русалка купалась. Она ведь была уверена, что все равно ее никто не увидит. А я и не смотрел, — торопливо добавил Тереха. — Дак ведь все равно иногда на глаза попадалась. Пока отвернешься, все равно успеешь понять, кто это и как.
— Эх, в последнюю-то ночь тебя там не было! — вздохнула Тая.
— Сам об этом постоянно жалею теперь. А что до одежды, то я даже к Трофиму Михалычу пытался подойти да об этом сказать.
— И что?
— Послал меня, даже не дослушав. Да еще и обозвал извращенцем. Но я же и правда не нарочно! Только он не поверил. За это уцепился, как пес за штаны, а за то, что я ему хотел по делу сообщить, нет.
— Да, поторопились в полиции дело закрыть. Прочитали заключение о вскрытии — и сбросили с рук. Не стали копаться в мелочах. Но они ведь есть! И странные все какие-то. Эта вот неувязка с одеждой, с ключом и тапками, а теперь еще и телефон.
— Может, и правда все так совпало? А полиции лень копаться только для того, чтобы все это подтвердить.
— Ну да, им-то она никому не сестра. А я… Ну не могу так все это оставить, нет мне покоя! Словно какая-то тревожная жилка бьется! Теперь еще этот телефон. С чего его Эльке было прятать его в кустах? От кого, с какой целью?