– Меган никто не видел? Надо у нее спросить, может, она присоединится.
– А потом присмотрись к той китайской женщине с охренительно длинными ногтями. Это просто снос башки.
Когда Гетин снова пошел на кухню за пивом, Элери стояла, прислонившись к кухонной столешнице.
– Ты слышал? – спросила она. – Говорят, только что заходила соседка, грозилась вызвать полицию.
– Ого. Ну и ну. Но ведь в итоге они никогда никого не вызывают, правда?
– Не знаю. Скотт в шоке. Похоже, старуха реально в ярости.
– Хм, – Гет пожал плечами, стряхивая с себя эту информацию, и потянулся за Beck's в глубине холодильника, там бутылки были самыми холодными. – Ты Меган случайно не видела?
Элери оторвалась от столешницы и ухмыльнулась.
– Видела. Она пошла за ворота с Джейми. Слушай, я знаю, что вы с ней друзья, но как-то я за нее волнуюсь. Ведь она же позавчера вечером куда-то типа с Райаном ходила. Ты бы поговорил с ней.
Гетин поддел зажигалкой пробку на бутылке.
– Лер, а какого хера тебя-то все это касается?
– Господи, Гет, да чего ты. Я просто к тому, что пойдут разговоры всякие, знаешь. Я как лучше хотела.
Толпа, собравшаяся в прихожей, пульсировала волной назревающего скандала.
«Слушайте, а правда, может, сделаем музыку потише?» «Скотт попросил всех избавиться от запрещенки, слышал?» «Ну вообще-то правильно». Гет пробрался ко входной двери, отвечая людям то кивком головы, то словами: «Ага, я на секунду». Он подумал, что, по крайней мере, надо пойти и проверить, все ли нормально с Мег. Когда он видел ее в последний раз, она уже неслабо нажралась. Сквозь матовое стекло веранды сад перед домом выглядел пустым, и, когда Гет шагнул на подъездную дорожку, ничего другого, кроме невнятного гула голосов в доме, слышно не было. Глухой бой басов. Раскат смеха. Звуки за воротами он распознал не сразу: там кто-то сбивчиво дышал. Громко шмыгнул.
– Меган? – окликнул он.
– Я в порядке, – заявила она, когда он вышел за ворота.
– С виду не скажешь.
Она отодрала себя от соседских ворот и потерла глаза.
– Где Джейми?
– Откуда я знаю?
– Элери сказала, она видела, как ты пошла сюда с ним.
– А, ну конечно, куда ж без Элери.
Мег закрыла глаза, и у нее затряслись плечи.
– Эй, Меган? Что такое?
Он шагнул к ней, обнял – и почувствовал, как в его объятиях она вся разом обмякла. Заплакала.
– Мегг, что случилось? Что с тобой?
– Ох, Гет, вышло так плохо, – прошептала она. – Я такая идиотка.
– Да что случилось-то? – Он сжал ее крепче. Почувствовал, как в висках что-то застучало, предупреждая вспышку ярости. В висках, а еще в челюсти и в горле.
– Мы с Джейми, типа, друг на друга весь вечер смотрели. Я такая дура. А потом вышли вдвоем сюда, хотели вместе выкурить по самокрутке. Он пытался уговорить меня уйти с вечеринки и поехать с ним на красные камни, но мне как-то не хотелось. Знаешь, такое было нехорошее предчувствие. Потом мы начали целоваться, и он захотел пойти в гараж. А я сказала, что в гараж не надо, и тогда он стал очень настаивать.
Гет выпустил воздух через ноздри.
– Что дальше?
– Я не хотела его злить и сказала, что схожу с ним в «Тексако» – просто прогуляться: он все время говорил, что хочет прогуляться.
– Так.
– Как же все глупо. Я в порядке, просто ужасно напилась.
– Меган.
Она вздохнула.
– Ну и вот пошли мы с ним по дороге, а потом там, где поворот на Тин-и-Парк, он вдруг такой… – Она замолчала и прикусила губу.
Гет прижал ладонь ко лбу и сильно надавил.
– Он что-нибудь с тобой сделал?
Она закрыла глаза и покачала головой.
– Нет. Ну то есть он попытался, довольно агрессивно. Но, типа, в конце концов до него дошло. Вот только потом он начал говорить всякие жуткие вещи. Вел себя как скотина. Ладно, ерунда. Я просто в стельку.
– Ясно. – Гет ощущал собственный пульс сильнее, чем обычно. – А сейчас он где, не знаешь?
– Нет. Гет, ты плюнь на это, ладно? Мне, наверное, просто домой бы.
Изогнутый ствол единственного уличного фонаря дрожал, будто жар, поднимающийся от асфальта. Гет услышал, как собственные губы сплюнули ругательство.
– Ты не мог бы просто проводить меня до дома?
– Постой здесь, ладно? Я сейчас вернусь.
– Гетин.
Он нашел Джейми во внутреннем дворе и сразу почувствовал, что кончики пальцев наливаются яростью – как будто он хочет его убить. Гета слегка передернуло, когда он осознал, что желание убить Джейми кажется ему правильным. Он в три гигантских шага пересек двор и оказался перед Джейми. Тот поднял на него угрюмый взгляд.
– Какого хера те надо?
Гет провел языком по передней поверхности зубов. Покачал головой.
– Че, нарываешься?
Гет улыбнулся:
– Ага, нарываюсь, мать твою.
Ни мальчики, ни воодушевленная толпа, собравшаяся на них посмотреть, не увидели, как по газону скользнул синий свет, и не зафиксировали у себя в мозгу, что музыка внутри умолкла и раздался резкий хлопок. Коллективное осознание произошло с секундной задержкой – и собравшиеся тут же расступились. Гетин не понимал, что происходит, пока полицейский не защелкнул ему руки за спиной. Пока не почувствовал, как челюсть обожгло болью. Костяшки пальцев горели и гудели.
– Надо бы вам поостыть, парни. А ну, – прохрипел полицейский.
Джейми корчился на плитке двора и скулил, хотя всего несколько секунд назад его руки сжимали горло Гетина. Гет сплюнул в траву. На вкус – будто полный рот ржавчины.
– Эй. Я сказал успокоиться, это непонятно?
– Да пошел ты на хрен.
– Что-что? Что ты сказал?
– Я сказал…
Он почувствовал, как пальцы полицейского еще крепче сдавили ему локоть.
– Обыщи его, – подсказал коллега через голову Гета. – Если при себе что имеется, упрячем его. Напугаем как следует.
В два часа ночи вошел полицейский и разбудил Гетина.
– За тобой дядя пришел. Вставай.
– Дядя?
Полицейский повел Гетина по коридору и дальше – к столу дежурного. Йестин стоял чуть в отдалении, руки в карманах, взгляд устремлен на дверь.
– Тупой засранец, – буркнул он вместо приветствия.
– Что ты тут делаешь? Я звонил Данни в Глан Ллин.
– Вечер пятницы. Братец твой не в форме. Тебе повезло, что он позвонил мне, а не вашей мамаше.
– Простите, что вас побеспокоили в такой поздний час, мистер Томас, – сказала женщина в полицейской форме.
Йестин откашлялся.
– Плевать. Только давайте побыстрее, ладно?
Гетин видел, что дядя старается не смотреть на женщину-полицейского. Что-то не так было с его голосом, и держался он дерганно. Когда вышли из участка, Гет почувствовал, что нервная энергия валит от Йестина, будто пар, поднимающийся над кипящей водой.
– До дома тебя подвозить не буду, – буркнул Йестин, когда подошли к его «Ленд-Роверу». – Прогуляешься – тебе полезно.
– Ага. Ясно. Ну правильно. – Гет сковырнул с подбородка, прямо под губой, чешуйку запекшейся крови. Запустил обе пятерни в волосы. – Извини, что так вышло, – проговорил себе под нос. – И, ну, знаешь. Спасибо.
Холодный меловый свет фонаря выбелил лицо Йестина. Оттенил кожу немного в зелень. Показалось, что его сейчас вырвет.
– И это, Гетин… – сказал он тихо.
– Да?
Йестин коснулся запястья племянника, и Гет только сейчас заметил, что руки у дяди дрожат. Йестин медленно сжал пальцы, сдавил Гетину запястье. Тот поморщился.
– Больше никогда – никогда – не впутывай меня ни в какие дела с полицией. Ты понял? Никогда.
Вербное воскресенье, 1980
Йестин торчал в камере уже час или два, и наконец дверные петли дернулись. Опять эта баба-полицейский. Робертс? Смит? Забыл, как фамилия. Разговаривала с ним по-валлийски – уже кое-что – и попросила следовать за ней. Он чувствовал себя отвратительно грязным, до тошноты. Она провела его по длинному коридору, скрипя по ламинату уродливыми полицейскими туфлями. Ну и страшная же форма полагается этим женщинам-полицейским. Сразу и не скажешь, что под этой негнущейся синтетической юбкой скрывается телочка. В конце коридора женщина распахнула одну из дверей, постучав по панели из матового стекла. Указала на пустой пластиковый стул и вышла.
– Йестин Томас?
По ту сторону стола какой-то гад в штатском. Стрижка ежиком. Привлекательный, если вам нравятся мачо, у которых плечи надуты многочасовыми тренировками, а глазки – поросячьи, цвета воды, в которой мыли посуду. Йестин злобно выдвинул себе стул.
– Я не стану разговаривать с вами без переводчика, – сказал он на безупречном английском. Когда Гад в Штатском заговорил, Йестин уловил северный акцент. Манчестер? Йоркшир?
Гад ухмыльнулся.
– Не в ваших интересах посвящать кого-либо в то, о чем мы будем говорить, мистер Томас.
Йестин качнулся на задних ножках стула. Ему был двадцать один год. Хорош собой. Нахален. По-прежнему пьян – в достаточной мере, чтобы фонтанировать самоуверенностью даже в сложившихся обстоятельствах. Гад в Штатском щелкнул костяшками пальцев, как актер в плохом фильме про копов.
– Во сколько тебя доставили? В час ночи? В два? Впервые за решеткой?
Он пожал плечами.
– Драка, – продолжал Гад. – Порча имущества. Попытка нападения на полицейского…
– Ой, да ладно. Я его даже не ударил.
– Потому что был настолько пьян, что умудрился промахнуться. Но попытку очень даже предпринял. Не говоря уж о словесных оскорблениях.
Йестина опять обожгло гневом – точно так же, как и там, на тротуаре у «Подвалов».
– Словесные оскорбления? – возмущенно переспросил он. – Это я его оскорблял?! Да этот гребаный Sais обозвал меня деревней. Он же меня явно провоцировал!
Гад в Штатском улыбнулся.
– Забавно: больше никто из полицейских не слышал, чтобы констебль Тейлор использовал подобные выражения, ну а ты-то был в состоянии алкогольного опьянения. Я полагаю, мои коллеги провели тест на алкоголь в крови, когда тебя доставили в участок. А ты мастер набраться, а?