В 1872 г. в Вятке губернским земством было основано Вятское земское училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и приготовления учителей. Следует заметить, что в Вятской губернии земство имело сравнительно демократический характер. Оно еще продолжало пользоваться правами земских учреждений, достигнутыми в результате реформ 60-х годов XIX в. Ставя своей основной задачей развитие народного образования, вятское земство большое внимание уделяло подготовке учителей.
Вятское земское училище было одним из лучших средних учебных заведений. Его программа была шире программ реальных училищ. При нем существовали двухклассная образцовая школа для педагогической практики, производственные мастерские, опытное сельское хозяйство, физический, химический и естественноисторический кабинеты, библиотека. Состав учащихся состоял из детей крестьян, мещан, духовенства, купцов, чиновников. Четырехлетний курс обучения давал солидное общее и техническое образование. Основное внимание было обращено на изучение технологии, механики, столярного, кузнечного, слесарного ремесел и отраслей сельского хозяйства.
Сочетание теоретических и практических занятий, чередование классных занятий с работой в производственных мастерских, на опытном поле способствовали улучшению здоровья учеников, прививали им любовь к физическому труду. Общая атмосфера и быт в училище были демократическими. В составе преподавателей были образованные, передовые люди. Власти враждебно относились к Вятскому земскому училищу. Они называли его «учреждением с сомнительной репутацией» и разными мерами притесняли учителей и учеников, что вынудило некоторых покинуть это образцовое учебное заведение. В 1880 г. оно было превращено в обыкновенное реальное училище.
В Вятское земское училище в сентябре 1874 г. и поступил Степан Халтурин. Профессиональное призвание Халтурина быстро определилось. Именно здесь родилось его влечение к столярному ремеслу, и он за один год показал такие способности, что его товарищи по занятиям шутя говорили: «На твоей полировке и блоха не вскочит — ноги скользят», а лучшие мастера отмечали: «Золотые руки у Степана». Впоследствии, где бы ни работал столяр Халтурин — в модельном ли цехе крупного петербургского завода или в царском дворце, о нем всегда отзывались как об искуснейшем мастере своего дела.
Пребывание в Вятском училище способствовало не только профессиональному развитию юноши. Именно здесь определились главные стороны его характера, получили развитие высокие моральные качества.
Так же как и в начальном училище, Халтурин целиком отдался чтению книг по разным отраслям знаний. Кроме специальной, он много читал художественной литературы.
Политическому пробуждению местной учащейся молодежи в значительной степени способствовали политические ссыльные. Отдаленная от центра Вятская губерния, тогда почти самый обширный по территории и населению край Российской империи, — издавна стала местом политической ссылки. Приток ссыльных значительно усилился в 60 — начале 70-х годов. В Вятской губернии находилось под политическим надзором несколько сот политических ссыльных. По данным местного краеведа, в 1872–1875 гг. число поднадзорных колебалось от 521 до 391 человека{5}.
Вятский губернатор писал о том влиянии, которое оказывали политические ссыльные на молодежь: «Ссыльные политической неблагонадежности, в большинстве своем люди образованные, исподволь разводят на месте ссылки знакомства с разными семействами, в особенности же с их детьми, воспитывающимися в учебных заведениях и… зачумляют их своими вредными идеями, а более восприимчивых — делают своими учениками и проповедниками своего зловредного учения между товарищами и подругами молодых людей». В другом докладе министерству внутренних дел губернатор сообщал: «Не будет преувеличением сказать, что вся так называемая вятская интеллигенция, начиная от духовенства и кончая учителями народных школ, воспитывалась под оппозиционным влиянием политических ссыльных»{6}.
Большое влияние на местную интеллигенцию оказывал, в частности, виднейший издатель России второй половины XIX в. Ф. Ф. Павленков. Н. А. Рубакин, известный прогрессивный издатель, писал о нем: «…Павленков весь свой век кипел и злобой и негодованием против старого режима… Павленков был одним из тех фанатичных издателей, которые поставили своей задачей создать книгу в целях создания кадров глубоко честных (да, не только сведущих и умных, но и честных) созидателей нового строя борцов против строя старого»{7}. Современные исследователи характеризуют Павленкова как «демократа-просветителя с революционной направленностью»{8}.
В следственных материалах говорится о его связях с Н. Г. Чернышевским, В. А. Обручевым, М. Л. Михайловым и другими революционными демократами 60-х годов.
Павленков был другом П. Л. Лаврова, сотрудником издаваемого им «Энциклопедического словаря». Он был дружен с Д. И. Писаревым, издавал его сочинения. При аресте у Павленкова были найдены фотографии Герцена, Чернышевского, Михайлова и Прудона. Павленков был посажен в Петропавловскую крепость, а в марте 1869 г. был выслан в Вятку, где пробыл до 1877 г. Здесь он вскоре приобрел широкий круг знакомых из числа передовой вятской интеллигенции. Это были владелец библиотеки для чтения и типографии А. А. Красовский, участник революционного движения 60-х годов врач и публицист В. О. Португалов, педагог П. Н. Блинов, будущая писательница М. Г. Селенкина, политические ссыльные М. П. Бородин, В. Ф. Трощанский, В. И. Обреимов, С. Хохряков и др.
В донесениях жандармов сообщалось, что у «Павленкова часто собираются молодые люди, на которых он имеет большое влияние, что он знаком и дружен с лицами, привлеченными к дознанию о государственном преступлении, что через него выписывают в Вятскую губернию книги, имеющие противоправительственное направление», что из окружения Павленкова «может составиться тесный кружок, не совсем благонадежный в политическом отношении»{9}.
12 сентября 1874 г. у Павленкова был произведен обыск и изъяты 70 писем, главным образом от политических ссыльных. Арест его и заключение в Вятском тюремном замке, где он пробыл год, были широко известны, особенно участникам нелегальных кружков учащейся молодежи. Организаторами их были политические ссыльные В. Ф. Трощанский, студент Петербургского политехнического института и бывший гимназист М. П. Бородин.
В этих кружках читались запрещенные произведения революционных демократов — Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. Молодежи были известны и знаменитые «Исторические письма» (1868–1869) П. Л. Лаврова, в которых развивались мысли о долге интеллигенции перед народом и особой роли «критически мыслящих личностей» в развитии общества.
Популярной в то время была книга о Пугачеве, написанная П. А. Кропоткиным и Л. А. Тихомировым. В конспиративных целях она была издана под названием «Емелька Пугачев, или любовь казака».
Широкое распространение в кругах революционно настроенной молодежи получила книга П. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России» (1869). Книга была издана легально, но, узнав о ее популярности, власти запретили ее распространение.
К. Маркс проявил огромный интерес к книге Берви-Флеровского. 24 марта 1870 г. Маркс писал членам русской секции Первого Интернационала об этой книге: «Это настоящее открытие для Европы… Это — труд серьезного наблюдателя, бесстрашного труженика, беспристрастного критика, мощного художника и, прежде всего, человека, возмущенного против гнета во всех его видах, не терпящего всевозможных национальных гимнов и страстно делящего все страдания и все стремления производительного класса. Такие труды, как Флеровского и как вашего учителя Чернышевского, делают действительную честь России и доказывают, что ваша страна тоже начинает участвовать в общем движении нашего века»{10}.
В кружок революционно настроенной молодежи Степан Халтурин вступил вскоре после начала его занятий в земском училище. Из рапорта вятского полицмейстера губернатору весной 1875 г. узнаем, что ученики земского училища, которые проживают на своих квартирах, почти каждый день устраивают в доме политического ссыльного Хохрякова и домах некоторых учеников «сходбища», где «проявляются между ними стремления к распространению противоправительственных идей. Приобретая разными путями книги противоправительственного содержания, они передают их для чтения из рук в руки, стараясь не только посеять преступную мысль в среде своих товарищей, но и домогаются проникнуть в народ»{11}. В приложенном к донесению списке учеников — участников «сходбищ» упоминается в числе других имя Степана Халтурина.
Власти с самого начала недоверчиво относились к земскому училищу и уже в 1874 г. произвели в учебном корпусе и квартирах учеников обыски и привлекли к следствию ряд учеников.
Через две недели после поступления Степана в училище у бывшего ученика Павла Кудрявцева при обыске были найдены рукописные песни «возмутительного содержания» и книги: «Положение рабочего класса в России», «История французской революции», «Деятели сорок восьмого года», «История одного города», «История политической литературы», «Рабочий вопрос и средства его разрешения», «Русские общественные вопросы», «История Соединенных штатов», сочинения Добролюбова.
У Клавдии Кувшинской были найдены книги: «Историческое развитие Интернационала», «Государственность и анархия», «Сила солому ломит». В том же 1874 г. у М. П. Бородина, энергично действовавшего в революционном подполье Вятки и установившего связь с местными рабочими с целью создания производственной артели, при аресте были изъяты ряд номеров органа русской секции Первого Интернационала — журнала «Народное дело», издававшегося в Женеве, и книга К. Маркса «Гражданская война во Франции». В то же время у актера Бронина (А. Г. Сидоренко) при обыске были обнаружены экземпляры журнала «Народное дело» и работа Герцена «Историческое развитие революционных идей в России»