лего каюк,
кубики не вставляются в кубики.
Разочарованный: засуньте себе их в задницу —
туда, где я теперь.
В жопе темно и скучно,
кто бы подсветил фонариком?
Много подручного материала,
но из говна строить не хочется:
опять всё рухнет.
Этот, с фонариком, меня успокаивает:
потихоньку всё образуется,
и к жопе привыкнуть можно.
С Новым годом
У меня где-то на губах вертится Новый год
я поздравляю
и слышу примерно такое же: «И ты иди туда же»,
и улыбаюсь в ответ,
как разделанный мандарин,
съешьте меня
под игристое,
оно уже морем в берегах стекла
пенится,
стучит океаном внутри
старый год,
уходя,
бросает: «Пока!»
Корчится,
хлопает дверью,
забывает перчатки,
он вернётся за ними
скоро,
я не хотел бы.
Ответственность
На него легла ответственность,
он не ожидал такого поворота событий,
не думал, что так быстро,
она придавила его всей грудью,
нечем было дышать,
как же тяжело,
когда её так много,
так сразу,
так откровенно,
ведь могла же она и покривляться
ради приличия,
набить себе цену.
Нет, она распласталась
бессовестно:
– Бери меня,
я твоя!
– Ответственность, послушай:
ведь не могу же я тебя так просто взять
на себя?
– Можешь.
Не ты ли клялся, что любишь больше жизни,
только я вижу,
что ты уже испугался,
смой дерьмецо сомнений и страха,
и ты не пожалеешь,
в крайнем случае,
я
буду тебя жалеть,
иногда.
Я люблю тебя
– Я люблю тебя, —
сказала она ему
и не поверила своим словам.
– Я тоже тебя люблю, —
сказал он ей
и тоже не поверил своим словам.
Вот откуда рождается недоверие у влюблённых:
сколько раз он и она ещё произнесут их?
Некоторые слова созданы
для того, чтобы им не доверять.
Купирование
Поезд длинною в скуку,
констатация судеб,
в купе только двое,
звоночки в мозгу,
вся мораль к чертям собачьим,
беру трубку,
случайная связь,
как будто кто-то ошибся номером,
короткая, на
несколько поцелуев,
несколько слов вертятся,
и гудки —
ничего личного,
у случайности, в отличие от любви, нет физиономии,
я не помню её лица.
Что такое большая любовь
Большие города?
Здесь реакция происходит быстрее.
Большие проблемы?
Пожалуй,
больше ничего нет на свете?
Больше ничего, ты прав,
большие сиськи?
Цинично, но без комментариев.
Большая цена?
Шедевр.
Большая ответственность?
Как к этому относиться.
Большая необходимость в ней?
Почти всегда.
Большая зависимость?
Смертельная.
Большая разница?
С чем?
С большой дружбой —
пропасть.
Большая энциклопедия?
Смешанных чувств.
Большие глаза?
Сквозь большие слёзы
радости,
горя,
отчаяния.
Ну заверните,
я попробую.
Полный Дали
Люстра закрыла глаза на спальню,
ноги выскочили из штанов,
как из припаркованной машины,
тело вошло по пояс в кровать,
покрывшись одеяла пылью,
он лёг на бок
спать,
лицо стекло по подушке
и образовало лужу,
мысли, бродячее бродячих собак,
искали ночлега,
в лузы закатились глаза,
сон вошёл в ночь и в человека,
ночь не могла без сна.
Дервиш
Верю. А ты мне веришь?
Слово облезло, как дервиш.
Знаешь. И я признаю.
Ад – это близко к раю.
Надо. Мне тоже надо
тёплое тело рядом.
Любишь. Я тоже влюбчив,
в этом есть что-то сучье.
Будешь. Я тоже буду
долго жить и занудно.
Сдохнуть. Кому не страшно?
Завтра станет вчерашним.
Ляжешь. Я тоже возле,
брошенные в навозе.
В 11.30 сразу за углом или то, чего мы не хотим видеть
Я вошёл поправить счета,
в кассе толпился народ,
поочерёдно они
что-то протягивали в окошечко
без герани на подоконнике
из пуленепробиваемого стекла
с пуленепробиваемой тёткой,
что их объединяло?
Её, всю жизнь
считающую чужие купюры,
и ползущую червем
живую очередь
из нищих стариков и старух
с древним запахом —
с запахом того света
изо рта, от скелета,
гасящих свет,
телефон, квартплату
своего запущенного жилища,
среднего возраста женщин в чулках,
готовых надеть их на голову,
чтобы преступить
бедности ту черту,
дотаптывающих свою симпатичность
с грустными от рождения
детьми неврастении,
охранников кассы,
и остатков собственного мозга,
чего им не хватало в жизни?
Денег,
лица в окнах автомобилей —
как кактусы на подоконниках,
цветущие раз в году,
что их роднило с теми
в людской подземной реке,
в метро,
что образовали стены
или уже могилу
с видом на женщин, потерявших изюминку
из-за нудной бездарной работы,
на гастарбайтеров, потерявших родину,
на студентов – время,
на мужчин – мотивацию?
Что я не видел в этих разных глазах?
Я не видел мелочи —
счастья.
Свидание на одного
Листвой хлещет дождь,
мокрая сука осени,
как на серый столб,
клеит на меня свои объявления:
сдаётся мужчина,
одинокий, трёхкомнатный,
на длительный срок,
дорого,
звонить по телефону…
Никто не читает сегодня,
стою, жду, мокну,
зная,
что она уже не придёт.
Иногда лучше взять такси
Она стоит и ждёт,
а он всё не приходит,
необходимый,
на остановке много народу,
кто-то сел в маршрутку, кто-то в троллейбус,
но она терпелива,
ждёт именно того цвета, размера, комфорта.
Проходит весна, ещё весна,
оттаявшей садится в другой, тоже симпатичный,
но, проехав немного, узнаёт,
что он идёт по другому маршруту,
уныло выходит —
потеряно несколько лет.
Но она точно знает, каким должен быть он,
часто именно это мешает влюбиться по-настоящему.
Одна из причин
– Ты жене своей изменял?
– Было,
сам не знаю, хотелось какого-то блуда.
– А раньше любил?
– Я и сейчас люблю.
– Что в постели с другими?
– Всё одинаково.
– Зачем же тогда?
– Всегда кажется, что близкие недолюбливают.
Собаке
Накопилось за день,
снова выложил все проблемы
своей собаке,
мог бы и кошке,
но у меня собака,
они понимают – животные,
когда некому больше,
я всё высказывал,
пока она в миске искала ответы,
наконец, облизнулась:
– Пустое, —
отодвинула лапой:
и блюдо,
и то, что ты перечислил,
мелочи жизни,
я тебе помогу,
отныне зови меня не Шарик, а Шар —
то есть мир,
который с удовольствием ляжет к твоим ногам.
Бабочка
– Что, склеили меня
своим предложением
и мои крылья?
– Нельзя же всю жизнь так,
с такой красотой
порхая.
– Вы знаете,
я не буду покорной.
– Мне и не надо.
– А может, и стану,
только не время иголкой
прикалывать тельце хрупкое
к вашему,
просто любите
такую, как есть,
и не бойтесь меня —
я плохая.
Что тебе ещё нужно?
Если он так мало ест,
может быть, будет поменьше гадить мне в душу!
Думала она, сидя напротив
на первом свидании,
он был большим сочным поручительством
её счастливого будущего,
губы жевали слова, мясо салфетки – её губы,
губы всё стерпят,
поэтому они красные,
потом он попросил её руки,
она долго не давала,
она всё ещё давала другому –
тому, с кем жизнь не складывалась,
если с ним так трудно жить,
может быть, будет легко умирать —
фантазировала авантюра.
Но ведь счастливое будущее – шептала извилина,
да, да, я всё понимаю – хлюпало желание,
мне надо подумать – встала достопримечательность,
раз я так долго думаю,
то это точно не любовь,
на х… любовь
большая,
она у меня уже была.
Что мне ещё нужно?
Ещё больше.
Вкусное время
Обожаю есть поздно,
когда уже темно,
и тёмное вино
кладу в пустой бокал
себе,
ему
карман стеклянный
наполовину полон —
мелочь,
а приятно.
Я дома
не люблю одна,
и часто
ужинаю поздно долго
под музыку с окном.
Кофе на утреннем небе
«Какого чёрта всё так плохо,