Стихотворения
" Для человека национальность — "
Для человека национальность —
и не заслуга,
и не вина.
Если в стране
утверждают иначе,
значит,
несчастна эта страна!
?
Баллада о таланте, боге и чёрте
Все говорят:
«Его талант — от бога!»
А ежели — от чёрта?
Что тогда?..
Выстраиваясь медленно в эпоху,
ни шатко и ни валко
шли года.
И жил талант.
Больной.
Нелепый.
Хмурый.
Всего Гомера знавший назубок,
Его считал
своею креатурой
тогда ещё существовавший
бог.
Бог находил, что слог его прекрасен,
что на земле таких —
наперечёт!..
Но с богом был, конечно, не согласен
тогда ещё не отменённый
чёрт.
Таланту чёрт шептал:
«Опомнись,
бездарь!
Кому теперь стихи твои нужны?!
Ведь ты, как все,
погибнешь в адской бездне.
Расслабься!
Не отягощай вины».
И шёл талант в кабак.
И —
расслаблялся.
Он пил всерьёз!
Он вдохновенно
пил!
Так пил,
что чёрт глядел и умилялся.
талант
себя талантливо
губил!..
Бог
тоже не дремал!
В каморке утлой,
где — стол,
перо
и пузырёк чернил,
бог возникал
раскаяньем наутро,
загадочными строчками
дразнил…
Вставал талант,
почёсываясь сонно.
Утерянную личность
обретал.
И банка
огуречного рассола
была ему нужнее,
чем нектар…
Небритый.
С пересохшими губами.
Упрямо ждал он
часа своего…
И строки
на бумаге
проступали,
как письмена, —
отдельно от него.
И было столько гнева и напора
в самом возникновенье
этих строк!..
Талант, как на медведя,
шёл
на бога!
И чёрта
скручивал
в бараний рог!..
Талант работал.
Зло.
Ожесточённо.
Перо макая
в собственную боль.
Теперь он богом был!
И был он чёртом!
А это значит:
был
самим собой.
И восходило солнце
над строкою!..
Крестился чёрт.
И чертыхался бог.
«Да как же смог он
написать
такое?!»
…А он
ещё и не такое
мог.
?
Школьным учителям
Удачи вам, сельские и городские
Уважаемые учителя!
Добрые, злые и никакие
Капитаны на мостике корабля.
Удачи вам, дебютанты и асы, удачи!
Особенно по утрам,
Когда вы входите в школьные классы,
Одни — как в клетку,
Другие — как в храм.
Удачи вам, занятые делами,
Которых не завершить всё равно.
Крепко скованные инструкций кандалами
И окриками из РОНО.
Удачи вам, по-разному выглядящие,
С затеями и без всяких затей,
Любящие или же ненавидящие
Этих — будь они трижды! — детей…
…Вы знаете,
Мне по — прежнему верится,
Что, если останется жить земля, —
Высшим достоинством Человечества
Станут когда — нибудь учителя!
Не на словах, а по вещей традиции,
Которая завтрашней жизни под стать,
Учителем надо будет родиться.
И только после этого стать!
Он, даже если захочет, не спрячется:
На него, идущего ранней Москвой,
Станут прохожие оборачиваться,
будто на оркестр духовой!
В нём будет мудрость талантливо — дерзкая.
Он будет солнце нести на крыле…
Учитель — профессия дальнего действия,
Главная на Земле.
?
[Текст не выверен по печатным источникам]
" Красивая женщина — это профессия. "
Красивая женщина — это профессия.
И если она
до сих пор не устроена,
её осуждают,
и каждая версия
имеет своих
безусловных
сторонников.
Ей,
с самого детства вскормлённой
не баснями,
остаться одною
а, значит, бессильною,
намного страшнее,
намного опаснее,
чем если б она не считалась
красивою.
Пусть вдоволь листают
романы прошедшие,
пусть бредят дурнушки
заезжими принцами.
А в редкой профессии
сказочной женщины
есть навыки,
тайны,
и строгие принципы.
Идёт она молча
по улице трепетной,
сидит как на троне
с друзьями заклятыми.
Приходится жить —
ежедневно расстрелянной
намёками,
слухами,
вздохами,
взглядами.
Подругам она
улыбается весело.
Подруги ответят
и тут же обидятся…
Красивая женщина —
это профессия,
А всё остальное — сплошное любительство.
?
" Если вы есть — будьте первыми, "
Если вы есть — будьте первыми,
Первыми, кем бы вы ни были.
Из песен — лучшими песнями,
Из книг — настоящими книгами.
Первыми будьте и только!
Пенными, как моря.
Лучше второго художника
Первый маляр.
Спросят вас оробело:
«Кто же тогда останется,
Если все будут первыми,
Кто пойдёт в замыкающих?»
А вы трусливых не слушайте,
Вы их сдуйте как пену,
Если вы есть — будьте лучшими,
Если вы есть — будьте первыми!
Если вы есть — попробуйте
Горечь зелёных побегов,
Примериваясь, потрогайте
Великую ношу первых.
Как самое неизбежное
Взвалите её на плечи.
Если вы есть — будьте первыми,
Первым труднее и легче!
?
[Текст не выверен по печатным источникам]
Байкальская баллада
Их напрасно весь день искали.
Вдалеке
от привычных дорог
катерок посадило на камни.
Уходил на дно
катерок.
Экипаж катерочка —
четверо,
да ещё пассажирка одна…
Видно, так судьбою начертано,
что вода
чересчур холодна.
Знали все
(зачем утешаться
и надеяться на чудеса?) —
в этом климате можно держаться
на поверхности
полчаса,
а потом…
Да ну его к чёрту!
Всё равно не спасётся никто…
Капитан
взглянул на девчонку:
— Парни,
ей-то это
за что?!
Мы
пожили не так уж мало,
а она
всего ничего…
Но ведь есть на катере
мачта!
Это ж —
лодка на одного!..
И не надо, сестрёнка, плакать…
Мы немножко
обманем смерть…
А она:
— Не умею плавать… —
Он:
— Тебе и не надо уметь!..
Мы привяжем тебя,
спеленаем —
не утонешь во веки веков…
Только ты постарайся, родная,
доплыви за нас,
мужиков.
Может, холод взять не успеет…
В общем,
кончим этот базар!
Передашь наши письма на берег.
Приготовься.
Я всё сказал…
…Первый написал коротко:
«Извини за почерк —
холодно.
Извини за кляксы —
мокро.
Так и потонуть
можно.
Если не придёт к нам
спасенье,
выйди замуж.
Твой Сеня…»
А второй
на лоб сдвинул шапку.
Передал письмо.
Ножкой шаркнул.
А в письме:
«Натаха!
Рыдать погоди!
Слёзы
неполезны для красавицы…
Мы ещё поплаваем!
Всё впереди!
Всё впереди,
кроме задницы…»
Третий
к рубке вздыбленной
плечом привалился,
шевелил губами —
широк да невезуч.
То ли — матерился,
то ли — молился,
то ли — что-то важное
учил наизусть.
«Бывшая жена моя,
кончай свою делёжку —
простыни-подушки,
чашки-сапоги…
Сбереги Алёшку!
Алёшку.
Алёшку.
Сбереги мне
сына.
Алёшку
сбереги…
Знаю, что меня ты
любила
понарошку.
Но теперь —
хоть мёртвому! —
перечить не моги:
сбереги Алёшку.
Алёшку.
Алёшку.
Я тебя прощаю.
Алёшку сбереги!..»
А четвёртый
буркнул нехотя:
— Некому писать!..
Да и — некогда…
…Письма спрятаны в целлофане.
(Лица мокрые,
будто в крови.)
Помолчали.
Поцеловали.
И сказали глухо:
— Живи… —
Подступившие слёзы вытерши,
привязали,
сказали:
— Выдержи… —
оттолкнули,
сказали:
— Выплыви… —
И смотрели вслед,
пока видели…
И плыла она по Байкалу.
И кричала,