И неба вышние моря
Вечерним пурпуром горели!..
Душа горела, голос пел,
В вечерний час звуча рассветом.
Я шел к блаженству. Путь блестел
Росы вечерней красным светом.
18 мая 1899 (1910)
«Гроза прошла, и ветка белых роз…»
Гроза прошла, и ветка белых роз
В окно мне дышит ароматом…
Еще трава полна прозрачных слез,
И гром вдали гремит раскатом.
20 мая 1899 (8 октября 1919)
«Сама судьба мне завещала…»
Сама судьба мне завещала
С благоговением святым
Светить в преддверьи Идеала
Туманным факелом моим.
И только вечер — до Благого
Стремлюсь моим земным умом,
И полный страха неземного
Горю Поэзии огнем.
26 мая 1899 (1910)
ПОСЛЕ ДОЖДЯ
Сирени бледные дождем к земле прибиты…
Замолкла песня соловья;
Немолчно говор слышится сердитый
Разлитого ручья.
Природа ждет лучей обетованных:
Цветы поднимут влажный лик,
И вновь в моих садах благоуханных
Раздастся птичий крик.
1 июня 1899 (1916?)
«Когда же смерть? Я всё перестрадал…»
Когда же смерть? Я всё перестрадал,
Передо мною — мир надзвездный.
Отсюда — юноше, мне Сириус сверкал,
Дрожал и искрился над бездной.
Прими, стоцветная звезда!
Прими меня в свой мир высокий,
Чтоб я дрожал и искрился всегда
Твоею мощью одинокой!
Дай мне твой свет — пустыню озарить,
Спасти от боли, от юдоли!
Дай сладкий яд мне — стражу отравить!
Дай острый луч мне — двери отворить!
4 июня 1899 (Апрель 1918)
«Я стар душой. Какой-то жребий черный…»
Я стар душой. Какой-то жребий черный
Мой долгий путь.
Тяжелый сон, проклятый и упорный,
Мне душит грудь.
Так мало лет, так много дум ужасных
Тяжел недуг…
Спаси меня от призраков неясных,
Безвестный друг!
Мне друг один — в сыром ночном тумане
Дорога вдаль.
Там нет жилья — как в темном океане —
Одна печаль.
Я стар душой. Какой-то жребий черный —
Мой долгий путь.
Тяжелый сон — проклятый и упорный —
Мне душит грудь.
6 июня 1899
«Там, за далью бесконечной…»
Там, за далью бесконечной,
Дышит счастье прошлых дней.
Отголосок ли сердечный?
Сочетанье ли теней?
Это — звезды светят вечно
Над землею без теней.
В их сияньи бесконечном
Вижу счастье прошлых дней.
8 июня 1899 (1918)
«Не проливай горючих слез…»
Не проливай горючих слез
Над кратковременной могилой.
Пройдут часы видений, грез,
Вернусь опять в объятья милой.
Не сожалей! Твоим страстям
Готов любовью я ответить,
Но я нашел чистейший храм,
Какого в жизни мне не встретить
Не призывай! Мирская власть
Не в силах дух сковать поэта.
Во мне — неведомая страсть
Живым огнем небес согрета.
Тебя покину. Скоро вновь
Вернусь к тебе еще блаженней
И обновлю мою любовь
Любовью ярче и нетленней.
8 июня 1899
«Я был влюблен. И лес ночной…»
Я был влюблен. И лес ночной
Внушал мне страх. И я дичился
Болот, одетых белой мглой,
И конь, пугливо, сторонился.
Так мало лет прошло с тех пор,
А в сердце — пусто и бездольно.
Когда въезжаю в темный бор
Ночной порой, — мне только больно.
18 июня 1899 (1918)
НАКАНУНЕ ИВАНОВА ДНЯ…
Накануне Иванова дня
Собирал я душистые травы,
И почуял, что нежит меня
Ароматом душевной отравы.
Я собрал полевые цветы
И росистые травы ночные
И на сон навеваю мечты,
И проходят они, голубые…
В тех мечтаньях ночных я узнал
Недалекую с милой разлуку,
И как будто во сне целовал
Я горячую нежную руку…
И катилися слезы мои,
Дорогая меня обнимала,
Я проснулся в слезах от любви
И почуял, как сердце стучало…
С этих пор не заманишь меня
Ароматом душевной отравы,
Не сберу я душистые травы
Накануне Иванова дня…
24 июня 1899
Иванов день
«Зачем, зачем во мрак небытия…»
Зачем, зачем во мрак небытия
Меня влекут судьбы удары?
Ужели всё, и даже жизнь моя —
Одни мгновенья долгой кары?
Я жить хочу, хоть здесь и счастья нет,
И нечем сердцу веселиться,
Но всё вперед влечет какой-то свет,
И будто им могу светиться!
Пусть призрак он, желанный свет здали!
Пускай надежды все напрасны!
Но там, — далёко суетной земли,—
Его лучи горят прекрасно!
29 июня 1899 (1910)
«И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны…»
И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны.
Идет гроза, блестят вдали зарницы,
Чернеет ночь, — а песни старины,
По-прежнему, — немые небылицы.
Я знаю — лес ночной далёко вкруг меня
Простер задумчиво свои немые своды,
Нигде живой души, ни крова, ни огня,—
Одна безмолвная природа…
И что ж? Моя душа тогда лишь гимн поет,
Мне всё равно — раздвинет ли разбойник
Кустов вблизи угрюмый черный свод,
Иль с кладбища поднимется покойник
Бродить по деревням, нося с собою страх…
Моя душа вся тает в песнях дальных,
И я могу тогда прочесть в ночных звездах
Мою судьбу и повесть дней печальных…
14 июля 1899
«Когда кончается тетрадь моих стихов…»
Когда кончается тетрадь моих стихов,
И я их перечту, мне грустно. Сердце давит
Печаль прошедших дней, прошедших слез и снов,
Душа притворствует, лукавит
И говорит: «Вперед! Там счастье! Там покой!»
Но знаю я: ни счастья, ни покоя…
Покой — далек; а счастье — не со мной,
Со мной — лишь дни и холода и зноя;
Порой мне холод душу леденит,
И я молчу; порой же ветер знойный
Мне душу бедную дыханием палит,
И я зову — бессчастный, беспокойный…
15 июля 1899
«Готов ли ты на путь далекий…»
Готов ли ты на путь далекий,
Добра певец?
Узрел ли ты в звезде высокой
Красот венец?
Готов ли ты с прощальной песней
Покинуть свет,
Лететь к звезде, что всех прелестней,
На склоне лет?
Готовься в путь! Близка могила, —
Спеши, поэт!
Земля мертва, земля уныла,—
Вдали — рассвет.
18 июля 1899
«Я — человек и мало богу равен…»
Моей матери
Я — человек и мало богу равен.
В моих стихах ты мощи не найдешь.
Напев их слаб и жизненно бесславен,
Ты новых мыслей в них не обретешь.
Их не согрел ни гений, ни искусство,
Они туманной, долгой чередой
Ведут меня без мысли и без чувства
К земной могиле, бедной и пустой.
О; если б мог я силой гениальной
Прозреть века, приблизить их к добру!
Я не дал миру мысли идеальной,
Ни чувства доброго покорному перу
Блажен поэт, добром проникновенный,
Что миру дал незыблемый завет
И мощью вечной, мощью дерзновенной
Увел толпы в пылающий рассвет!
18 июля 1899 (1918)
«Сомкни уста. Твой голос полн…»
Ειυε γενοιμην ουρανος ως πσλοις
ομασιν εις βλεπω.[1]
Сомкни уста. Твой голос полн
Страстей без имени и слова.
Нарушить гимн воздушных волн,
Стремящих вверх, к стопам Святого.
Пускай в безмолвных небесах,
Как факел, издали сияет
Огонь огней в твоих очах
И звезды ночи вопрошает.
А я, ничтожный смертный прах,
У ног твоих смятенно буду
Искать в глубоких небесах
Христа, учителя Иуды.
26 июля 1899 (1910)
ПЕРЕД ГРОЗОЙ
Закат горел в последний раз.
Светило дня спустилось в тучи,
И их края в прощальный час
Горели пламенем могучим.
А там, в неведомой дали,
Где небо мрачно и зловеще,
Немые грозы с вихрем шли,
Блестя порой зеницей вещей.
Земля немела и ждала,
Прошло глухое рокотанье,
И по деревьям пронесла
Гроза невольное дрожанье.
Казалось, мир — добыча гроз,
Зеницы вскрылись огневые,
И ветер ночи к нам донес
Впервые — слезы грозовые.
31 июля 1899 (8 октября 1919)
«Сомненья нет: мои печали…»
Сомненья нет: мои печали,