А ваши графские короны
Не стоят медного гроша!
О леди Клара Вер-де-Вер!
Вы свежи, молоды, здоровы,
А утомление легло
На ваши гордые ресницы,
На ваше гордое чело!
Однообразно, бесконечно
Идут для вас за днями дни,
И вот вы ставите от скуки
Сердцам наивным западни!
О леди Клара Вер-де-Вер!
Не зная, что с тобою делать,
Вы умираете с тоски;
Но неужель к вам не стучатся
Рукою робкой бедняки?
Войдите в хижины… начните
Учить вы грамоте сирот,
А уж на нас рукой махните,
Мы — неотесанный народ!
‹1864›
Перевод А. Н. Плещеев.
Умирающий лебедь
Покрыта травою, пустыная, дика,
Широко тянулась степная поляна,
В одежде печальной седого тумана.
С журчанием тихим катилась река.
По ней умирающий лебедь несется,
И жалоба громко его раздается.
Ужь полдень; томительно ветер степной
Шумит в тростниках, и скользя над волной
Склоняет головку лилеи речной.
Вдали подымалися синие горы,
И снежных вершин их сверкали узоры;
И бледен и холоден был небосклон;
Плакучая ива росла одиноко,
И слышался ветра в ветвях ее стон;
Рябилися волны; над ними высоко
Играючи ласточка вольно летит;
И тиной канава покрытая спит,
Болотную зелень прорезав далеко;
И радужной краскою тина блестит.
И странною радостью скрытой в печали
Наполнил окрестности лебедя стон,
То с полною ясностью слышался он,
То тихим роптанием стоны звучали
И к небу взлетал замирающий звук,
И дикого лебедя гимн погребальный
То трелился слабо мелодией дальней,
То снова яснел приближаясь. Но вдруг
Послышался песни ликующий звук,
В слиянии смелых и странных созвучий.
Так шумно народ торжествует могучий,
При звоне литавры и арф золотых,
И гул неумолчный восторгов живых
Из тесной столичной ограды несется
В долины, где пастырей песнь раздается,
Когда отдохнув от работы дневной,
Любуется пастырь вечерней звездой.
И влажные мхи, и ползущие травы,
И ветви плакучия ивы седой,
И зыбь тростниковая тихой канавы,
И берег звенящий, размытый волной.
И цвет серебристый болотных растений
В прудах и заливах пустыни немой, —
Все залито было волной песнопений.
Перевод Е. Е.
Эдвард Грей
Эмму Морланд из ближней деревни
Я повстречал на тенистой аллее.
"Ты не женат ли? — она спросила,
Свободно ли сердце Эдварда Грея?"
Так говорила мне Эмма Морланд;
Горько рыдая, ответил ей я:
"О Эмма Морланд, любовь отныне
Не властна над сердцем Эдварда Грея".
"Эллен Адэр меня любила,
Ослушавшись отца и мать.
На хладном холме у могилы Эллен
Нынче мне привелось рыдать".
"Робость Эллен я счел гордыней,
Бежал за море, ее кляня;
Мною, безумцем, владела злоба,
А она умирала ради меня".
"Жестоки, жестоки слова мои были!
Жестокий удар готовил себя я!
"Столь вздорной гордячке, — ей объявил я,
Не затронуть сердце Эдварда Грея!"
Ныне в отчаянье прошептал я,
Рухнув на дерн, что свеж и зелен:
"Я раскаялся в каждом слове;
Отзовись, молю тебя, Адэр Эллен!"
Тогда же углем на замшелом камне
Я начертал, подняться не смея:
"Здесь покоится тело Эллен Адэр,
И здесь же — сердце Эдварда Грея".
перевод Светлана Лихачева
Леди Клер
Оделся лилиями дол,
Синела даль небесных сфер.
Лань белоснежную привел
Лорд Рональд в дар для леди Клер.
Держу пари, разлада тень
Не омрачила встречу ту
Ведь отделяет только день
От свадьбы юную чету.
"Его не знатность привлекла,
Не вотчины моей размер
Я, только я ему мила",
Так радовалась леди Клер.
"Что это был за кавалер?"
Старушка-няня говорит.
"Кузен мой, — молвит леди Клер,
Нас завтра брак соединит".
Она в ответ: "Господь всеблаг!
Вот справедливости пример!
Лорд Рональд — лорд твоих земель,
А ты, дитя, — не леди Клер".
"О нянюшка, твои уста
Не в лад с рассудком говорят!"
"Все — истина, — клянется та,
Ты — дочь моя, как Бог есть свят!
Дочурка графа умерла
В младенчестве, не утаю.
Я крошку предала земле,
А графу принесла свою".
"Не след так поступать, не след,
О мама! — дева молвит ей.
Чтоб обойден был столько лет
Достойнейший среди мужей".
"Ах, детка, — няня говорит,
Не выдавай секрета зря!
Лорд Рональд все себе вернет,
С тобою встав у алтаря".
"Коль нищенкой родилась я,
Я не приму на душу ложь.
Прочь, дорогая кисея,
Прочь, бриллиантовая брошь!"
"Ах, детка, — няня говорит,
Будь мудрой, сохрани секрет!"
"Узнаю, — молвит дочь, — чужда
Мужчинам верность — или нет!"
"Что верность! — няня говорит,
Среди мужчин земля в цене!"
"Он все получит, — молвит дочь,
Пусть это стоит жизни мне".
"Но поцелуй родную мать,
Что ради дочки солгала!"
"Ох, мама, мама, — молвит дочь,
Как эта мысль мне тяжела!
Но нежно я целую мать
В залог прощенья и любви.
А ты объятья мне раскрой
И дочку в путь благослови".
Она оделась в грубый холст,
Отринув имя леди Клер,
И, с белой розой в волосах,
Пошла вдоль рек, холмов и шхер.
Лань, что дремала в уголке,
Бела, как вешних лилий цвет,
Приникла к девичьей руке
И резво побежала вслед.
Лорд Рональд вышел на порог:
"О леди, что за маскарад!
Той, что прекрасна, как цветок,
Пристал ли нищенский наряд?"
"Наряд простого полотна
Смиренья должного пример.
Та, что в лачуге рождена,
Не вправе зваться леди Клер".
Лорд Рональд к ней: "Оставь игру!
Я — твой, в делах и на словах!
Лорд Рональд к ней: "Оставь игру!
Твои слова внушают страх".
И пред лицом его она
Не опустила ясных глаз.
Не дрогнув, встала перед ним
И няни повторила сказ.
Тут звонко рассмеялся он,
К ее щеке прильнув щекой.
"Раз мне благоволит закон,
А ты — обойдена судьбой,
Раз ты обойдена судьбой,
А я — наследный лорд и пэр,
Ты завтра станешь мне женой
И примешь имя леди Клер".
перевод Светлана Лихачева
Мерлин и Луч
О Странник Моря,
Ты, что с причала
В тени утеса,
Ты, что не сводишь
С седого Мага
Глаз изумленных,
Я есмь Мерлин,
И умираю,
Я есмь Мерлин,
Ведомый Лучом.
Могуч Волшебник,
Что на рассвете
Меня разбудил
И Чарам наставил!
Велик Магистр
И дивны — Чары;
В ту пору над долом
В начале лета,
Над горным кряжем,
По лицам смертных,
Вокруг, повсюду,
Песне покорен,
Струился Луч.
Раз Ворон, каркнув,
Взвился навстречу;
Варваров племя,
К магии слепо,
К музыке глухо,
Меня проклинало.
Язвил меня демон;
Свет затмился,
Земля померкла,
Песня угасла,
Шепнул Магистр:
"Следуй на Луч".
Тогда вслед песне,
Над пустошью дикой
Скользя, и видя
Эльфа лесного,
Тролля пещеры,
Грифона, гнома,
И танцы Духов
В пустынных лощинах,
И призраков горных,
И игры драконов
У вод журчащих,
Под гул певучий
Шумных потоков
Искрился Луч.
Вниз с горной кручи
И по равнине,
Искрясь и мерцая
На водной глади,
На светлой иве,
Пашне и поле,
Девах невинных,
Детях болтливых,
Над домом, садом,
Косарем, жницей,
И по румяным
Лицам батрацким
Пронесся Луч.
Тогда, в лад песне
Гордой и звучной,
Привел меня Луч
В город и к замку
Владыки Артура;
Коснулся златого
Креста над храмом,
Блеснул над Ристалищем,
Вспыхнул, метнувшись
От шлема к шлему,
И вот на челе
Артура безгрешного
Помедлил Луч.
Тучи и тьма
Камелот укрыли;
Сгинул Артур,
Куда — я не ведал;
Меня возлюбивший
Король — бессмертен;
Ибо из тьмы,
Неслышно, неспешно
Луч, что померк
До стылого блика,
По льдистой пашне,
Сквозь лес увядший,
Потек в долину,
В обитель тени,
И разгораясь
Из тусклой искры,
Медленно, плавно
Кружась в лад песне
До боли нежной,
Тени коснулся,
Уже не тени,
Одетой Лучом.
Ширясь, светлея,
Луч вдаль унесся,
С песней обвенчан,
Что в мире звучит;
Слабея, медля,
Стар и измучен,
Но вслед влекомый,
Я видел: где он
В пути касался
Села иль града,
В саду умерших,
Что под Крестами,
Безжизненный холм
Одевался цветом;
Так я дошел
До пределов мира
Окончен путь мой,
Но смерть отрадна,
Ибо силою Чар