Нет, не должно участи народа
Находиться в княжеских руках!
Убедительным подтверждением этих слов служит рассказанная в поэме история жизни крестьянина Закро, жестоко отомстившего своему барину за его бездушное, бесчеловечное отношение к судьбе крестьянина.
Отец Закро, больной и старый, потерявший трудоспособность, обратился к князю с просьбой отпустить сына, служившего у барина пастухом, и разрешить ему помочь своей бедной семье, находившейся на краю гибели. В ответ на эту просьбу помещик обрушился на беспомощного старика с руганью и угрозой:
Пес дрянной!
Палкой я тебе напомню, кто ты!
Ты еще поговори со мной —
Погоди, мою узнаешь ярость.
Я на возраст твой не посмотрю.
В ответных словах возмущенного старика как бы звучит голос всей крестьянской бедноты, полный гнева и возмущения:
Нищета мою терзает старость,
Гибну я и правду говорю:
Князь мой заживо меня хоронит…
…Сына мне призвать нельзя родного,
А когда я слезы лью скорбя,
Не даешь мне вымолвить и слова!
Вот какая правда у тебя!..
Осмелившегося возразить барину старика насмерть засекли розгами. Потрясенный гибелью отца, Закро убил ненавистного князя и убежал в лес, чтобы присоединиться к прославленному «разбойнику» Како — врагу дворянства, защитнику угнетенных и обездоленных.
Мужественный поступок Закро является в поэме выражением боевого духа крестьянства, восставшего в защиту своих попранных человеческих прав и достоинства, своих жизненных интересов. Поэт, восхищаясь подвигом благородного мстителя, устами Како восхваляет Закро, поднявшего руку на свирепого тирана:
Твоему отцу — почет и слава!
А тебе — хвала, свершивший месть,
Муж достойный! Гордость и отрада
Матери, чье молоко пошло
Впрок тебе! Да будет ей награда
В небесах!
В ответ на эту восторженную похвалу Закро произносит слова, выражающие мысль поэта о том, что справедливая месть, защита с оружием в руках своих прав и достоинства составляет долг всякого человека:
Нет, похвалы не стоит
Сын несчастный, мстящий за отца:
Трус и храбрый местью успокоят
Одинаково свои сердца.
Вся поэма звучит гимном мужеству и отваге сынов трудового народа, восставших против грубого насилия, против диких порядков крепостничества.
Ореолом славы окружен в поэме образ народного мстителя, бесстрашного мятежника Арсена, ставшего любимым героем грузинского народного эпоса. В этой поэме впервые в грузинской художественной литературе воплотился исторически конкретный образ Арсена Одзелашвили. В диалоге Закро и Како выражена любовь народа к этому легендарному герою, поборнику свободы и правды, непримиримому врагу тиранов и грабителей:
Наш Арсен, защитник наш, в преданье
Превратясь, дошел до наших дней;
Скорбь моя, отрада, упованье —
Наш Арсен, душа души моей!
Образом его благословенным
В отрочестве был я вдохновлен,
В сновиденьях я бывал Арсеном,
Да послужит нам примером он!
Како и Закро стали как бы побратимами Арсена и так же, как он, любимы народом.
Нелегко жилось в лесу этим заступникам угнетенных, лишенным крова, гонимым и преследуемым, постоянно находившимся под угрозой смерти. В беседе со своим вновь обретенным другом «разбойник» Како характеризует свой образ жизни:
Чутким сном забудешься, как заяц,
И во сне тебя терзает страх,
Голодаешь, в зарослях скитаясь,
День и ночь — оружие в руках.
Однако и такая жизнь была блаженством для измученных помещичьей кабалой отважных крестьян, ибо только в лесу могли они вздохнуть свободно:
Всё же легче бремя жизни трудной
Там, где мы хозяева себе.
Даже добытая путем таких жертв свобода составляла мечту для стонущего под господским гнетом крестьянина. Аробщик с завистью смотрит на Закро, идущего в лес присоединиться к «разбойнику» Како:
Зависти незваной не противясь,
Прошептал аробщик: «Вот счастливец!»
И вола ударил он в сердцах,
И, тряхнув с досады головою,
Двинулся дорогою глухою
С той же скорбной песней на устах.
В образах Како и Закро Илья Чавчавадзе воплотил идеи вооруженного сопротивления крепостного крестьянства насилию и издевательству со стороны помещиков. Во всей литературе критического реализма не много найдется положительных образов, с такой силой звавших народ на справедливую месть, дававших трудовому народу такие примеры для подражания.
Вместе с тем следует отметить, что Илья Чавчавадзе хорошо понимал, что индивидуальная месть отдельных храбрецов, неукротимый мятеж этих отважных поборников правды не могут привести к осуществлению большой цели — обновлению и переустройству жизни.
Герой поэмы Закро ясно сознает, что его пуля не залечит «раны сердца»:
Но, тоскующему, исцеленья
Не дала мне княжеская кровь.
Этими словами завершает Закро повествование о своем столкновении с князем, закончившемся убийством последнего. В поэме отображен тот период исторической жизни грузинского народа, когда предельно измученное трудовое крестьянство, еще не поднявшееся до уровня организованной, сознательной революционной борьбы, выражало свой протест и гнев лишь в формах стихийного сопротивления и индивидуальной мести.
В таких условиях Како и Закро являлись лучшими выразителями непокорности и свободолюбия народа. И поэт, создавая эти образы, выступал вдохновенным глашатаем непримиримости народа к феодально-патриархальному правопорядку.
И в поэтических творениях, трактующих философские проблемы общечеловеческого значения, Илья Чавчавадзе не отрывался от реальной почвы живой действительности и исходил из требований жизни и народных интересов. Такова его поэма «Отшельник», идейно-эстетическое значение и проблематика которой не ограничиваются рамками грузинской жизни и национальной культуры.
В этом замечательном эпическом творении Илья Чавчавадзе дал сугубо своеобразное художественное решение проблемы отшельничества, аскетизма, бегства человека от жизни, от общества.
Многие писатели в мировой литературе обращались к теме отшельничества (в различных его формах), ухода, бегства человека от реального бытия, создавали образы людей, разочаровавшихся в жизни, находившихся в глубоком конфликте с обществом.
Илья Чавчавадзе подошел к этой проблеме с позиции поэта-реалиста, сторонника действия и борьбы. Ведь еще в «Элегии» и «Записках проезжего» он выразил свою непримиримость к неподвижности, равнодушному бездействию. В философской поэме «Отшельник» поэт дал художественное обоснование обреченности попыток человека замкнуться в своем собственном мирке, оторванном от общества, от жизненных запросов и интересов.
Герой поэмы — отшельник, человек религиозных убеждений, расценивающий земную жизнь как «пристанище грехов», как «царство зла». Он решил бежать от человеческого общества, оставить «этот мир» во имя «мира того», покинуть земную жизнь,
Где день и ночь вослед за человеком
Влачится грех, коварный, словно вор,
Где истина, не принятая веком,
Обречена на гибель и позор;
Где всё превратно, временно и тленно,
Где нож на брата поднимает брат,
Где клевета, коварство и измена
Взамен любви вражду боготворят…
Такими сгущенными красками рисует Илья Чавчавадзе то социальное бытие, от которого бежал его герой — отшельник. Развивая сюжет, основанный на легенде, он выносит, по существу, суровый приговор социальной обстановке, в которой царят зло, корысть и насилие, взаимная вражда и несправедливость.
Вместе с тем он показывает, что отшельничество героя поэмы не результат какого-либо случайного обстоятельства, оно порождено определенным мировоззрением.
Большой художник должен был показать и все величие той силы, одно прикосновение к которой развеяло в прах столь продуманное и органически сложившееся убеждение монаха-отшельника.
Яркими, глубоко впечатляющими красками нарисовал поэт картину пещеры, в которой нашел себе убежище отшельник. Илья Чавчавадзе и здесь проявил большое мастерство поэтической живописи:
Там, где орлы, кочуя над Казбеком,
Не достигают царственных высот,
Где цепи гор блистают вечным снегом
И ледники не тают круглый год,
Где шум людской и суета земная
Не нарушают мертвенный покой,
Где только бури стонут, пролетая,
Да рев громов проносится порой, —
Давным-давно в скале уединенной
Отцы-монахи вырубили скит.
В таком царстве неприступной и не тронутой человеком природы поселился отшельник, чтобы подавить в себе все мирское, земное, жить только духовной жизнью, молитвами и божественными песнопениями.
Чуждаясь треволнения мирского,
Его душа воскресла средь могил,
И все желанья сердца молодого
Он глубоко в себе похоронил.
Но однажды, поздней ночью, в пещере отшельника неожиданно появилась заблудившаяся в горах пастушка. Она хотела укрыться от бури и темноты и дождаться наступления дня.
Когда б любовь явиться пожелала
В наш бедный мир, наверно, и она
О красоте иной бы не мечтала,
В девических чертах воплощена!..
…Кто б устоял пред этими очами,
Пред этим ликом, сладостным, как сон,
Пред этими волшебными устами,
Где поцелуй любви напечатлен?