Мечту заветную твою;
И вздох груди твоей широкой
Волнует также грудь мою!
Но время, друг! Перед тобою
Я сны твои разоблачу
И к жизни с бодрою душою
Тебя я вновь воззвать хочу.
Ты рано жизни наслажденья
Отверг далеко от себя
И в грудь вложил одно стремленье,
Одним дыша, одно любя!
Но если цель твоя напрасна,
Но если ложен вывод твой,
Чего ты ищешь ежечасно,
Ввек не достигнется тобой?
Но если ты нигде привета,
Нигде участья не найдешь
И от судей надменных света
Одно презренье обретешь?
Тогда пройдет очарованье,
Надежда минет долгих лет;
Глядишь назад: одно мечтанье!
Глядишь вперед: отрады нет!
Так где же цель суровой жизни?
Служенье праздное мечты!..
Но для себя, но для отчизны,
Но для других — что сделал ты?
Еще не поздно. Небо чисто,
Не веет в воздухе грозой,
Многостороння и цветиста
Дорога жизни пред тобой!
С высот мечты своей безумной
К нам в мир действительный явись.
Беседой легкою и шумной
Среди друзей одушевись!
Живи, как все, сдержи волненье,
Гляди на мир не свысока,
И ты найдешь успокоенье,
И станет жизнь тебе легка!
Но если будет цель стремленья
Всегда безумна и дерзка,
Ты не найдешь успокоенья,
И станет жизнь тебе тяжка.
Лицом к лицу я встречусь с нею
И смелый взор не опущу;
Не отступлю, не оробею,
Судьбе упорством отомщу.
Пойду вперед с своим стремленьем,
Исторгну помысл из глуши,
С неколебимым убежденьем,
Залогом искренним души!
И верю я: наступит время —
Хоть гром греми и ветер вей,
Но долетит благое семя
До почвы избранной своей.
Я не страшусь суда людского,
Я двину смело мысль вперед,
И далеко отгрянет слово
И слух внимательный найдет!
Крик близорукого участья
Меня не тронет, не смутит.
Я жду заранее несчастья;
Мне тайный голос говорит:
Терпи, Колумб, терпи и ведай,
Назло сомненью и врагам
Ты увенчаешься победой!..
Но быть грозе, греметь бедам!
1 ноября 1844
ГОЛОС ВЕКА
Много сил и твердой воли,
Ранних лет твоих в бреду,
Отдал ты ничтожной доле,
В жертву ложному труду...
С бодрым чувством юной мочи
Подвизался ты, — но верь,
Что сознаньем наши очи
Просветилися теперь!
Ваше царство пасть готово,
Ваше благо — вред и ложь,
Ваш закон — пустое слово,
Ваша деятельность — тож!
Но иной теперь стремится
Мир достигнуть высоты,
И грозят осуществиться
Наши давние мечты!
Но вижу я: печальный, утомленный,
Свои глаза ты обращаешь вновь
К той области от мира отрешенной,
Где властвуют искусство и любовь!
Но берегись, чтобы в обмане чувства
Не погубил ты лучших сил своих,
Чтоб в радостях возвышенных искусства
Не позабыл о скорбях ты людских!..
Не время вам теперь скитаться
В «садах Аркадии златой»:
Гражданский быт готов распасться,
Грозит вам близкою бедой!
В покое, в сладостном забвенье
Ужели станешь ты дремать,
Когда на славное служенье
Мы собираемся восстать?
Для нас искусство стало средством,
Науки путь избрали мы —
Грядущей радостью и бедством
Да преисполнятся умы!..
Услышь мой зов! ужели руки
Теперь ты сложишь навсегда?
Нет, в пользу дела и науки
Ты принесешь мечты и звуки
И жар обильного труда!
25 декабря 1844
«СРЕДИ УДОБНЫХ И ЛЕНИВЫХ...»
«Среди удобных и ленивых,
Упорно медленных работ,
Негодований говорливых,
Привычных зол и терпеливых
Надежд, волнений и забот —
Живем, довольные судьбою,
Браня судьбу. Досуга нет
Ни сладить с внутренней борьбою,
Ни дать взывающему к бою
Вопросу жизненный ответ.
Но жизни нашей ложь и бремя
Сознали мы; — чего ж мы ждем?
Ужели не приспело время,
Ужели мы, бросая семя,
Его плодов не соберем?»
И мне в ответ на это слово
Другое слово раздалось:
Оно неслыханно и ново,
Всей силой пламенного зова
В моей груди отозвалось!
И, вере уступая жгучей,
Стал также веровать и я
И современности могучей,
И близости еще за тучей
От нас таящегося дня.
Но время мчится, жизнь стареет
Всё так же света не видать:
Так незаметно дело зреет,
Так мало вас, которых греет
Любви и скорби благодать!
И дней былых недаром, мнится,
Тяжелый опыт учит нас,
Что много лет еще промчится,
Пока лучом не озарится
Давно предчувствуемый час!
Пока роскошный и достойный,
Заветный не созреет плод;
Пока неумолимо стройный,
Тяжелый, твердый и спокойный
Событий не свершится ход.
А сколько прежде поколений
Ждет вновь неправедность судьбы,
И бремя тяжкое стремлений,
И оскорбительность явлений,
И безутешныя борьбы!
7 февраля 1845
«ЗАЧЕМ ОПЯТЬ ТЕСНЯТСЯ В ЗВУКИ...»
Зачем опять теснятся в звуки
Вопросы, спавшие в тиши,
Всё те же образы и муки
Сосредоточенной души?
Зачем стиха волшебной чарой
Я не могу облечь сполна
Всю скорбь души, еще не старой,
Всю глубину ее до дна?
Когда кругом себя, тоскуя,
Гляжу на юность наших дней,
Былое время памятуя,
Теперь иное вижу в ней:
Ей веселится неохотно,
Ей слышен гром издалека,
И не живется беззаботно,
И ноша жизни нелегка!
Но не обманы, не мечтанья,
Не жажда счастья и надежд —
Самолюбивые страданья
Разочарованных невежд
Волнуют нас. Иное время.
Теперь иным полны умы, —
Зачем неправедное бремя
Условий ложных терпим мы?
И быстро ходит молодая
Великодушная молва,
Что человечество, страдая,
Кладет на всех свои права,
И что напрасно в жизни нашей
Мы скорби тяжкие несем
И пьем отраву полной чашей,
А чаши той не разобьем!
Что грех искать нам наслаждений,
Когда теперь сознали мы
Многозначительность стремлений
На божий свет — из мрака тьмы,
На животворную свободу...
Когда сказалися слова,
Провозгласившие народу
Принадлежащие права!
Но где звезда? Кто путь укажет?
Кто прорицать событий ход
Дерзнет — и жертвой смело ляжет,
Готовя нам богатый плод?
За опрометчиво прекрасный
Порыв — ужель господь судил
Пасть не одной младой и страстной,
Высокой жертве в цвете сил?
К чему? Быть может, мы избрали
Не путь, назначенный судьбой:
Еще таясь в туманной дали,
Он проложился б сам собой?
И то, чего мы так хотели,
Придется поздно позабыть:
Всю жизнь стремим к единой цели,
И к цели ложной, может быть?
Не легче ль ждать, влача оковы —
Их бремя вздорная мечта, —
Пока громадные засовы
Падут — и двинутся врата?
О нет! смотрю, в часы раздумья,
Я с негодующей тоской
На эгоизм благоразумья,
На возмутительный покой!
О нет! страданье благодатно
Пусть наш воспитывает век;
Пусть беспрерывно, безвозвратно
Стремится к цели человек!
Пусть сторожит тревожным слухом
Движенье всякое добра!
Блаженны алчущие духом:
Наступит жданная пора!
23 февраля 1845
«НЕ В БЛЕСКЕ ПЫШНОГО МЕЧТАНЬЯ...»
Не в блеске пышного мечтанья,
Не в ложном сладком полусне,
Не с красотой очарованья,
Бывало, жизнь являлась мне.
Но предан юному усердью
К трудам суровым бытия,
Казалось мне, с землей и твердью
Не прочь бы был сразиться я!
И для потехи оборонной
Готовил я, на всякий час,
Так много воли непреклонной,
Да сколько мужества в запас!..
Сначала бодро и упруго
Кипела деятельность сил,
Я душу — вредного досуга,
А сердце голоса лишил.
И рад я был в своей гордыне
Жить без отрады и в тиши,
Да всё идти!.. Слабеет ныне
Высокий строй моей души!
Когда напев забытых песен
Вдруг пронесется надо мной,
То мнится мне, что мир мой тесен,
Но что прекрасен мир иной!
Что много в жизни упоенья
Дарует образ красоты,
Что есть возможность увлеченья,
Что власти много у мечты!
Что тяжко иго сил железных
И что бездействие иных
Полезней всех трудов полезных,
Отрадней всех даров земных!..
Февраль 1845
«НЕТ, С НЕПРЕКЛОННОЮ СУДЬБОЮ...»
Нет, с непреклонною судьбою
Не мог я сладить, милый мой!
Я взять ее пытался с бою,
Но кончил тщетною борьбой
С упрямой Панина башкой!
И вот теперь один единый
Брожу по улице моей:
Еще не спущены гардины, —
Везде семейные картины
При блеске трепетном свечей!
А дома пусто, безотрадно,