Девушки, ведь вы мне улыбнулись сами,
Опьянились тихим и прозрачным днем;
Хорошо мне снегом умываться с вами
Здесь, в благословенном городе моем!
1917
Перевод А. Голембы
«Вышел я нынче в зарю и в росу…»
* * *
Вышел я нынче в зарю и в росу.
Встречный, тебе свое сердце несу!
Ветви ломаются, шепчет трава.
Эх, озорная моя голова!
Улица, домик и низкий плетень —
Вышел сегодня я в солнечный день.
Гулко колеса стучат по камням,
Цокот копыт обгоняет меня.
Искры взлетают, дрожит синева.
Эх, озорная моя голова!
Птицы вокруг хлопотливо снуют,
Вьют торопливо очаг и уют.
Звонко щебечут о том и о сем.
— С ласковым утром! С ликующим днем!
Гнездышки ваши скрывает листва…
Эх, озорная моя голова!
Тихо стою на поляне пустой
И обрастаю шумящей листвой.
Птицы мелькают, звеня и кружась,
Каждый их щебет — привет и рассказ.
Полно, умолкните, птиц голоса!
Всё уже знаю и понял я сам.
Вышел я нынче в зарю и в росу.
Встречный, тебе свое сердце несу!
1917
Перевод С. Левмана
«На заре я был разбужен…»
* * *
На заре я был разбужен
Звонкой песней петушиной,
Росной россыпью жемчужин,
Свежестью рассветных глаз.
Словно каплю дождевую,
Ночь меня здесь обронила,
Окунулся в темноту я —
И заря меня нашла.
В ликованье побежали
Мне навстречу все дороги,
Понеслись безбрежных далей
Солнечные янтари.
И упал я, утомленный,
Словно капля дождевая,
И проспал, прильнув влюбленно
К сердцу алому зари.
И склоняюсь я, счастливый,
К солнцу, травам и дорогам,
Глаз один закрыт лениво,
Широко открыт другой.
Распростерся я дремотно
На горячем солнцепеке,
И гляжу я беззаботно
Вдаль и ввысь перед собой.
И вселенная, быть может,
Позаботится о юном,
Что лежит на жестком ложе,
С вольным ветром говоря.
В добрый час, предвестник алый
Благодатного рассвета!
Ночь меня здесь потеряла,
И нашла меня заря.
1917
Перевод С. Левмана
«Выйди утром в поле, брат мой…»
* * *
Выйди утром в поле, брат мой,
Будто на крыльцо.
Обувь скинь
И мни ногами
Землю
И дождю отдай лицо.
Дождем напейся вдосталь — и потом
На землю упади сырым листом.
Распахни свою рубаху
И прильни к земле душистой —
Тело к телу.
Так останься...
Выйди в город, брат мой,
И в ночи
Светом захлебнись
И новой волей.
Посреди вселенной
Прокричи:
— В поле золотом, в широком поле!..
1917
Перевод Д. Маркиша
«И молод день, и прям…»
* * *
И молод день, и прям,
И высь бурлит, блестя,
И ветерок упрям,
И я еще дитя!
И радость — в зовах дня,
И легок шаг и путь.
— Эй, ветер! Ты меня
Умчи куда-нибудь!..
Пестра, как праздник, даль.
Так что же из того,
Что жжет меня печаль
Порога моего?
И радость в зовах дня
Меня толкает в путь…
Кто б ни был ты — меня
Умчи куда-нибудь!
И молод день, и прям,
И высь слепит, блестя,
И ветерок упрям,
И я еще дитя.
1917
Перевод Д. Маркиша
«Утром пробуждаются сонные поля...»
* * *
Утром пробуждаются сонные поля...
Плечи расправляя,
От хлеба золотая,
Тихо раскрывается тучная земля.
Смотрит, щурясь зорко... Где-то вдалеке
Скирд ряды кривые, и сколько их — не счесть,
Словно убежавшие, от кого — невесть.
Вздыхает теплая земля,
И ветерок сонлив и тих.
Заря спустилась на поля
И снова усыпила их.
Но ветерок издалека
Откуда-то приходит,
С обрубком крика петуха,
С глухим обрывком рева
Медлительной коровы —
И шепчет колоскам,
В зарю одетым,
Что травы меж собой шушукаются где-то...
1917
Перевод Д. Маркиша
«Благословил деревья синий вечер…»
* * *
Благословил деревья синий вечер
И — отошел.
Прошелестев, скользнула тьма на землю —
Как черный шелк.
Идет
Со всех окраин ночь навстречу
Издалека, с небес, из-под земли,
И на груди безмолвно прячет вечер.
И исчезает с ним вдали.
И ночи всё вокруг внимает —
И человек, и лошадь, и трава...
Но шепчет ветерок едва-едва,
И машет небу мельница немая.
1917
Перевод Д. Маркиша
«Я не знаю, где я…»
* * *
Я не знаю, где я —
Дома ли,
Или, может, на чужбине…
Я бегу!
И распахнута рубаха.
Необузданный, ничей,
Свет смешал я с тьмой ночей.
Мчу сквозь судьбы и сердца —
Без начала, без конца…
Мое пенистое тело
Пахнет ветром, ветром дня.
«Миг» зовут меня...
Разбросав привольно руки,
Мир я обнимаю жадно,
И гляжу в немом восторге
Вдаль и ввысь перед собой!
Так, в распахнутой рубахе,
Разбросав привольно руки,—
Я не знаю, я не знаю,
Где мой дом, а где чужбина,
Я начало иль конец…
1917
Перевод Д. Маркиша
«Как только я встаю…»
* * *
Как только я встаю —
Я день бужу.
Я в мир необозримый выхожу,
Мчусь по полям,
По коридорам улиц!
Слух веселит мне красный трубный вой,
И гребень петуха — он мой,
И в бодром мире
Все уже проснулись.
Высь — голуба, а дали желтоваты.
И свежесть, в сердце хлынув, гонит лень,
Пьянит меня, несет меня куда-то...
Я слышу, как, встречая новый день,
Собаки лают и мычат телята.
И я причастным к утру быть хочу:
Беззвучно лаю и мычу...
И вот иду в рассвет,
Равнина неоглядна.
И землю я обнюхиваю жадно,
А мир следит за мной,
А мир идет за мной —
С улыбкой солнечною,
С песней озорной.
1917
Перевод Д. Маркиша
«О, кто вам рты залил клокочущею лавой…»
* * *
О, кто вам рты залил клокочущею лавой,
Утесы древние, гранитная семья?
Кто вас передо мной расставил величаво?
Вы знаете ль меня, — вас вопрошаю я!
Кто вас вынашивал в мучениях, громады
Многоголовые, чьи в облаках венцы?
О, кто вам грудь давал? О, кто, скажите, в яды,
В безвыходность для вас обмакивал сосцы?
О, чье вы полчище? Что дремлете покорно?
Кто путь вам преградил? Эй, север, юг, восток
И запад, — слышите, кто вас, будя упорно,
Не может пробудить, хотя б на краткий срок?
Вы, копий острия уставившие в тучи,
Кто стан ваш, рыцари, усердно вылеплял?
Кто ваши звенья в цепь скрепил рукой могучей
И после вас обрек на гибельный обвал?
1917
Перевод Д. Бродского
ОКУНЬ СЧАСТЬЯ ЗОЛОТОЙ
ОКУНЬ СЧАСТЬЯ ЗОЛОТОЙ
Лунной грустью,
Лунной дремой,
Тишину ведя с собой,
К моему подкрался дому
Росный вечер голубой.
Он возник в оконной раме,
Дымно-синими цветами
Затянул мое окно.
Как же свет оно пропустит?
Кем, бредущим в тихой грусти,
Будет найдено оно?
Кто же, кто за ним ютится,
Тонкорукий, луннолицый,
Околдован синью той?..
Скорбь живет под этим кровом,
За столом сидит сосновым,
На полу сидит в углу,
В голубую смотрит мглу.
С тихим схожа рыболовом,
Странной тешима мечтой,
Скорбь, закинув руки в дали,
Как две удочки рыбачьи,
Стережет — не приплывет ли
Из бездонных вод печали
Окунь счастья золотой...
1918
Перевод Л. Руст
«Ладоней мисочки уже полны до края…»
* * *
Ладоней мисочки уже полны до края
Водой Днепра, и как чиста она!