Сбросила хитон, как у дорийцев…[15]
Бегу я от нее, как будто я кукушка.
Заботишься одна о слишком многих ты.
Сплетясь бедром к бедру.
Не мою деву нежную…
Мальчик с видом девическим,
Просьб моих ты не слушаешь
И не знаешь, что душу ты
На вожжах мою держишь.
…Тех кудрей, что так чудесно
Оттеняли нежный стан.
Но теперь — совсем ты лысый,
А венец кудрей роскошный
Брошен мерзкими руками
И валяется в пыли.
Грубо срезан он железом
Беспощадным, я ж страдаю
От тоски. Что будем делать?
Фракия ушла от нас![16]
Гривою тряся фракийской…
Ты остриг красу безупречную нежных волос…
Клеобула, Клеобула я люблю,
К Клеобулу я как бешеный лечу,
Клеобула я глазами проглочу.
Пифомандр меня снова сразил
Любовью, хоть я от Эрота спасался.
В двадцать струн на магадисе,[17]
Левкаспид, пою твоей юности цвет.
Кто это, к юношам
Милым взор обратив, всем существом флейт полузвук ловит?[18]
О ты, трижды вспаханный, Смердис!..
Я б хотел сойтись с тобою: ты имеешь нрав приятный…
Ты же был ко мне непреклонен.
Ибо мальчики за речи полюбить меня могли бы:
Я приятно петь умею, говорить могу приятно.
…но стройность бедер
Покажи своих, о друг мой!
И спальня — не женился он, а замуж вышел в спальне той.
Варварскую речь смягчи ты, Зевс, его.
ВОИНСКИЕ МОТИВЫ
Изо всех друзей отважных вопль мой первый — о тебе:
Юность отдал ты, чтоб рабства город не узнал родной.[19]
Любит жестокий Арес тех, кто в бою не гнется.
Города стены — венец его; ныне они погибли.
Полные слез он возлюбил сраженья.
И вот наш Елисий снова
Свой щит черногрозный щиплет…
Бросив свой щит на берегах речки прекрасноструйной.[20]
А кто сражаться хочет,
Их воля: пусть воюют!
РАЗНОЕ
Раньше ходил в рубище он и в старой шляпе войлочной,
Вместо серег в мочках ушей носил кусочки дерева;
Облезлой бычьей шкурою
Плечи одев (шкуру содрал он со щита негодного),
Жил среди шлюх плут Артемон, среди торговок мелочных,
Нечестно добывая хлеб;
Часто на брус шею он клал и колесом пытаем был,
Часто ему шкуру витым спускали со спины бичом
И выдирали бороду.
Ну а теперь Кики сынок ездит в повозке, золото
Носит в ушах, темя покрыв слоновой кости зонтиком,
Как женщины…[21]
Еврипилу русому забота —
Артемон и его носилки.[22]
Десять месяцев прошло уж, как Мегист наш благодушный,
Увенчав чело лозою, тянет сусло слаще меда.
Симала я в хоре узрел — с пектидой он был прекрасной.
Изготовителя мазей Стратти да
Спросил я, чего он чванится.
Говорит Таргелий, что ты мечешь диск
Искусно.
Я поднял чашу полную в честь Эрксиона
С белым султаном — и осушил ее…
Подобно чужеземцам вы приветливы:
Лишь кров вам нужен да очаг нагревшийся.[25]
Когда-то были доблестны милетяне…[26]
Засовом смысла нет створки дверей запирать:
Спокойно спи и так.[27]
И не то чтобы стоек,
Ни чтоб граждан приветить.
Не воссияло тогда еще среброликое им
Убежденье.[29]
Случку ослов с лошадьми
Изобрели мисийцы.[30]
Вовсе не наше, к тому ж не прекрасно…
Отобрал большое сокровище.