Я поэмы пишу - и посланья любви
И отраву минувшего слабо рука ворошит.
Я листаю страницы, где нету ответа, увы,
На вопросы, которые мы не смогли разрешить.
Пеплом времени гаснут мгновенья и падают вниз.
Я мечтаю о том, кто назавтра забудет меня,
Словно сто листопадов, кружат мемуаров листы
И порхают над бледным челом уходящего дня…
Пред очами ночи...
Пред очами ночи склонился ветер
И отдал тишине свою скрипку. Город
Стих. Лишь молились часы на башне
Дремлющему на печке глухому Богу.
Были бледны дети. Плакали долго,
В мамину черную шаль уткнувшись лицом.
А когда заснули - картина над изголовьем
Поняла, что приснится им страшный сон.
И снился Бог им, вышедший из Танаха,
Он стоял на пустынной площади - жалкий, бессильный.
А плывущие над столицей часы на башне
Смеялись над ним и длинным своим языком дразнили.
Медленная песня
Вплывает танца звук в стакан вина,
Укутан вечер звездной чешуей,
По облаку слегка скользит луна -
В его глазу широком - чистою слезой.
Между стволами осень подкралась,
Часы прощанья в дар мне принеся.
И сотни язычков - ночное пламя -
Мой тихий смех последний осветят.
В мое вчера не верю я, твой взгляд
Содержит правду завтрашнего дня.
Цветок страдает около меня,
Вдруг осознав, что он любил тебя.
Развеяла клубы тумана
Наука о любви, которая небес-
конечна. И рука меж двух стаканов
Рвет тот цветок. Конец...
Перевод с иврита: Стас Могилевский
ПЕСНИ КОНЦА ПУТИ Перевод Иосифа Шутмана
АЛЕФ
Дорога прекрасна эта – сказал подросток.
Трудна как дорога! – так юношей позже сказал он.
Длинна так дорога – мужчина сказал усталый.
Присел отдохнуть старик на краю дороги.
Окрасил закат седину золотым и червонным,
Вечерней росой трава блестит и ласкает ноги,
Последняя птица дня над ним поёт: ты вспомни –
Красива, трудна в чём, длинна как была дорога?
БЭТ
Сказал ты: день мчится за днём, а ночь – за ночью.
И вот уже дни проходят – сказал ты только.
Смотри: вечера и Утра глядят в твои окна,
И скажешь: нет всё-таки новых вещей под солнцем.
И вот уже ты постарел, и вернулся на крУги,
Сосчитаны дни: десять дней умножаешь нА семь,
Ты знаешь уже: каждый день – последний под солнцем,
Ты знаешь уже: новый день каждый раз под солнцем.
ГИМЕЛЬ
Меня научи, мой Б-г, благословлять чудеса –
Секрет листа, что засох, и глянцевитость плода,
Свободу эту: смотреть, и чувствовать, и дышать,
И знать, и желать, и горечь испить неудач.
Научи – пусть с моих губ слетают привет и хвала,
Когда с утром приходит свет, а с ночью – мгла,
Пусть не будет мой день как вчера или позавчера,
Пусть не будет привычным мой день – никогда.
Перевод с иврита Иосиф Шутман
СПЯЩАЯ ЦАРЕВНА
Зелье сонное в яблоке скрыто
–Задремать на века, на века.
На хрустальном гробу раскрытом
Пляска света и тени легка.
Чрево гроба хрустального вскрыто,
И над ним пролетят века,
Только солнце и ветер открыто
Губ холодных коснутся ледка.
А еще промелькнет над нею
Вереница ночей и дней,
И воюющие, и изменники
В распре, в мире, в крови, в огне.
И предстанет в саду забвения
Эта сказка, спящих сонней,
И не тронут ее изменники,
Не придут вояки за ней.
Хлад победный успокоения
И успенья вечная сень,
Увяданья меж и цветения
Лишь качнется хрустальная тень.
В озаренье, смежающем очи,
Как в покое озерных вежд,
Только тихо оно кровоточит,
Сердце темных, тайных надежд.
Да придет ли, прибудет ли странник
По путям перепутанных лет,
Разобьет ли хрустальные грани,
Принесет ли любовь и привет?
Что за звуки шагов спешащих?
Это он, это он один.
Блажен пробуждающий спящих,
К царевне пришел царский сын.
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
РЕЧЬ ЖЕНИХА
Встань, невеста, встань, невеста,
Жизнь стучит в твою могилу.
Встань, невеста, встань, невеста,
Прокляни или помилуй.
От любви зарделись щёки,
Угадав и стыд, и негу.
Будь женой мне, вот и сроки.
Встань, проснись, белее снега.
Пробуждения слезные росы,
Сколько лет уж слеза не текла?
Как поставишь ноженьки босы
Ты на землю в осколках стекла?
Ведь разбился сон и разбился гроб,
И разбиты покоя чары
Ты придёшь ко мне, пробудившись, чтоб
Жизнь принять от меня, словно кару
Ведь повырубил сказочный сад лесоруб
Наступил сладкой дрёме конец
И отныне тебе дни тревоги и - груб,
Страстной ночи терновый венец.
И быть может, взмолишься, невеста моя:
Кто вернёт мне мой сон чистоты?
И проклятьем заменишь хвалу:
Будь же проклят, будивший, ты!
Ведь пойдёшь ты по терниям, плача от ран,
Ведь не сыщешь ровного места,
Ибо это назвали мы жизнью, сестра,
Пробудись, пробудись, невеста!
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
БЛАГОСЛОВЕНИЕ НЕВЕСТЫ
Сердце не вернёшь
К дрёме на века,
Ибо свет хорош
И зрячесть сладка.
Славься вновь и вновь,
Нарушитель снов,
Пробудивший боль
И проливший кровь,
За восторг и тугу,
Мои горечь и мёд -
Полной чашей в кругу
-Душа воспоёт.
Славь того, кто дал свет,
Славь того, кто спас,
Дарит день привет,
Ночи мрак угас.
Славен милый мой,
Ибо дал губам
Прошептать «Прости»
Родным гробам
Ты, душа, воспой
-Ты теперь сестра
Миру тех, кто с тобой
Не спит у костра.
1949
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
ПРОЩЕНИЕ
Ты пришла, чтоб открыть глаза мне,
тело твое - взгляд, окно, зеркало.
Ты пришла, как к сове зренье
когда ночью
темным-темно.
Каждый волос, ресницу я знаю,
имя дал наготе я твоей,
что в ночи аромат собирает -
запах детства - хвоя и клей.
Были б муки -
под парусом белым
отправил бы их в твою мглу.
Так позволь преклонить колени
на прощения берегу.
Автор перевода неизвестен
МЫ - ПРОТИВ
Еврейская невеста перед нами
В подвенечном платье от Армани.
Жених: «В заграничном!? Под хупу?
Такую замуж не возьму!»
Запищали малыши: «Из чужой стороны
нам пеленки не нужны!
Даешь в еврейскую постель
Пеленки Эрец Исраэль!»
Мы не шутим, то - закон,
Каждый знает: должен он
Лишь еврейское носить,
Чтобы патриотом быть.
Иль наготы принять обет,
Чтобы не было нам бед.
Автор перевода неизвестен
О СЧАСТЬЕ
Это счастье! И как его вынести всё же
Мне, ненастьям обученной жизнью?
Из окна одиночества каждый прохожий
Мне как весть из далёкой отчизны.
Ещё свет по глазам не ударил и рядом
Не воздвигло сияние стену
Перед уличным людом и голодом взгляда,
Пред чужой и влюблённой Вселенной.
И я стану как те, что проходят по небу
на свинцовых ногах . Как скажу я «Не надо»
Тебе, позднее, хрупкое счастье и небыль,
Луч весенний в сезон листопада.
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
ЭТА НОЧЬ
1
Это те, которые уснули —
Их сердца молитва защищала,
Ответвлялась от лозы полночной,
Обвивала снящиеся сабли.
Отворим, подобно няне, двери,
В комнату заглянем и увидим
Тишину над спящими глазами
И в самих них — свет почти спокойный.
Но твои глаза подобны уткам,
Вспугнутым охотничьей собакой —
Я покоя над тобой не вижу,
У тебя не прижилась молитва.
Встану стражем у твоей постели,
Встану стражем — и приснюсь, возможно.
2
И всего-то — пожарам открытое сердце,
И всего-то — молитва одна:
В глубину этой ночи закончить смотреться,
Если падать — то сразу до дна.
Для чего ты плетешь мне про вечную верность? —
Я не Родина, даже не мать…
Ночь качает деревья… Абсурдна нетленность,
Тленно все: ветер, шторы, кровать…
Прекращай сомневаться. Решай уже лучше…
Через сколько-то будущих лет
Я тебя буду помнить — как помнят игрушку
Детства, или — армейский кисет.
Автор перевода неизвестен
ДЕРЕВЬЯ
СОСНА
Этот голос замолкает зимою,
Этот голос не успею дослушать,
Но — под соснами растут мои дети,
И — деревья им поведают что-то.
Я же только на снегу прочитаю
Обращение к весне и ко звездам,
Обращение ко льду, что уходит,
И — к заснувшей между глинами песне.
Только сосны, пронизавшие воздух,
Знают небо и подземные глуби,
Знают глупую тщету обращений,
Адресованных ничьим адресатам.
Я сажала вас, о сосны, растила,
Между вашими — мои скрыты корни —
Так поведайте мне, что будет дальше
И — когда же успокоится сердце.
Автор перевода неизвестен