Молоть старухи!
И все же дочери я рад,
Хоть родилась ты невпопад
И за тебя грозит мне ад
И суд церковный. –
В твоем рожденье виноват
Я безусловно.
Ты – память счастья юных лет.
Увы, к нему потеряй след.
Не так явилась ты на свет,
Как нужно людям,
Но мы делить с тобой обед
И ужин будем.
Я с матерью твоей кольцом
Не обменялся под венцом,
Но буду нежным я отцом
Тебе, родная.
Расти веселым деревцом,
Забот не зная.
Пусть я нуждаться буду сам,
Но я последнее отдам,
Чтоб ты могла учиться там,
Где все ребята,
Чьих матерей водили в храм
Отцы когда-то.
Тебе могу я пожелать
Лицом похожей быть на мать,
А от меня ты можешь взять
Мой нрав беспечный,
Хотя в грехах мне подражать
Нельзя, конечно!
Любовь и бедность
Любовь и бедность навсегда
Меня поймали в сети.
Но мне и бедность не беда,
Не будь любви на свете.
Зачем разлучница-судьба –
Всегда любви помеха?
И почему любовь – раба
Достатка и успеха?
Богатство, честь в конце концов
Приносят мало счастья.
И жаль мне трусов и глупцов,
Что их покорны власти.
Твои глаза горят в ответ,
Когда теряю ум я,
А на устах твоих совет –
Хранить благоразумье.
Но как же мне его хранить,
Когда с тобой мы рядом?
Но как же мне его хранить,
С тобой встречаясь взглядом?
На свете счастлив тот бедняк
С его простой любовью,
Кто не завидует никак
Богатому сословью.
Ах, почему жестокий рок –
Всегда любви помеха
И не цветет любви цветок
Без славы и успеха?
Что делать девчонке?
Что делать девчонке? Как быть мне, девчонке?
Как жить мне, девчонке, с моим муженьком?
За шиллинги, пенни загублена Дженни,
Обвенчана Дженни с глухим стариком.
Ворчлив он и болен, всегда недоволен.
В груди его холод, в руках его лед.
Кряхтит он, бормочет, уснуть он не хочет.
Как тяжко пробыть с ним всю ночь напролет!
Брюзжит он и злится, знакомых боится,
Друзей сторонится – такой нелюдим!
Ко всем он ревнует жену молодую.
В худую минуту я встретилась с ним.
Спасибо, на свете есть тетушка Кэтти –
Она мне дала драгоценный совет.
Во всем старикану перечить я стану,
Пока он не лопнет на старости лет!
Сватовство Дункана Грэя
Дункан Грэй давно влюблен,
И в ночь под рождество
К нам свататься приехал он…
Вот это сватовство!
Приехал в праздничную ночь
Хозяйскую посватать дочь,
Но был с позором прогнан прочь.
Ха-ха! Вот сватовство!
Затылок взмок у жениха,
Ха-ха! Вот сватовство!
А Мэгги будто бы глуха –
Не слышит ничего.
Он заводил с ней разговор,
Глаза и нос ладонью тер,
Топиться бегал через двор.
Вот это сватовство!
Любовь отвергнутая зла.
Вот это сватовство!
У парня рана зажила –
Вот это сватовство!
– Я, – говорит, – не так уж глуп,
Чтоб превратиться в жалким труп
Из-за того, что ей не люб! –
Ха-ха! Вот сватовство!
А Мэгги кличет докторов,
Вот это сватовство!
Она больна, а он здоров.
Вот это сватовство!
Что злой недуг с людьми творит!
В ее груди огонь горит,
А взгляд так много говорит…
Вот это сватовство!
Был добрый парень – Дункан Грэй.
Вот это сватовство!
Он скоро сжалился над ней,
Вот это сватовство!
Не мог он грех на совесть взять –
Лишить любимой дочки мать.
Он едет свататься опять…
Вот это – сватовство!
Молитва святоши Вилли
О ты, не знающий преград!
Ты шлешь своих любезных чад –
В рай одного, а десять в ад,
Отнюдь не глядя
На то, кто прав, кто виноват,
А славы ради.
Ты столько душ во тьме оставил.
Меня же, грешного, избавил,
Чтоб я твою премудрость славил
И мощь твою.
Ты маяком меня поставил
В родном краю.
Щедрот подобных ожидать я
Не мог, как и мои собратья.
Мы все отмечены печатью
Шесть тысяч лет –
С тех пор как заслужил проклятье
Наш грешный дед.
Я твоего достоин гнева
Со дня, когда покинул чрево.
Ты мог послать меня налево –
В кромешный ад,
Где нет из огненного зева
Пути назад.
Но милосердию нет меры.
Я избежал огня и серы
И стал столпом, защитой веры,
Караю грех
И благочестия примером
Служу для всех.
Изобличаю я сурово
Ругателя и сквернослова,
И потребителя хмельного,
И молодежь,
Что в праздник в пляс пойти готова,
Подняв галдеж.
Но умоляю провиденье
Простить мои мне прегрешенья.
Подчас мне бесы вожделенья
Терзают плоть.
Ведь нас из праха в день творенья
Создал господь!
Вчера я вышел на дорогу
И встретил Мэгги-недотрогу.
Клянусь всевидящему богу,
Обет приму,
Что на нее я больше ногу
Не подниму!
Еще я должен повиниться,
Что в постный день я у девицы,
У этой Лиззи смуглолицей,
Гостил тайком.
Но я в тот день, как говорится,
Был под хмельком.
Но, может, страсти плоти бренной
Во мне бушуют неизменно,
Чтоб не мечтал я дерзновенно
Жить без грехов.
О, если так, я их смиренно
Терпеть готов!
Храни рабов твоих, о боже,
Но покарай как можно строже
Того из буйной молодежи,
Кто без конца
Дает нам клички, строит рожи,
Забыв творца.
К таким причислить многих можно.
Вот Гамильтон – шутник безбожный.
Пристрастен он к игре картежной,
Но всем так мил,
Что много душ на путь свой ложный
Он совратил.
Когда ж пытались понемножку
Мы указать ему дорожку,
Над нами он смеялся в лежку
С толпой друзей, –
Господь, сгнои его картошку
И сельдерей!
Еще казни, о царь небесный,
Пресвитеров из церкви местной.
(Их имена тебе известны.)
Рассыпь во прах
Тех, кто судил о нас нелестно
В своих речах!
Вот Эйкен. Он – речистый малый.
Ты и начни с него, пожалуй.
Он так рабов твоих, бывало,
Нещадно бьет,
Что в жар и в холод нас бросало,
Вгоняло в пот.
Для нас же – чад твоих смиренных –
Ты не жалей своих бесценных
Даров – и тленных и нетленных,
Нас не покинь,
А после смерти в сонм блаженных
Прими. Аминь!
Надгробное слово ему же
Святого Вилли жалкий прах
Покоится в могиле.
Но дух его не в небесах.
Пошел налево Вилли.
Постойте! Мы его нашли
Между землей и адом.
Его лицо черней земли.
Но кто идет с ним рядом?
А, понимаю, – это черт
С девятихвостой плеткой.
– Не согласитесь ли, милорд,
На разговор короткий?
Я знаю, жалость вам чужда.
В аду свои законы.
Нет снисхожденья у суда,
И минул день прощеный…
Но для чего тащить во мрак
Вам эту жертву смерти?
Покойник был такой дурак,
Что засмеют вас черти!
* * *
Со скрипкой черт пустился в пляс
И в ад умчал акцизного,
И все кричали: – В добрый час!
Он не вернется сызнова!
Мы варим пива лучший сорт
И пьем, справляя тризну.
Спасибо, черт, любезный черт, –
К нам не придет акцизный!
Есть пляски разные у нас
В горах моей отчизны,
Но лучший пляс, чертовский пляс
Сплясал в аду акцизный!
Послание к другу
Мой друг – лукавый, ловкий вор,
Не воровал ты до сих пор.
Зато сердца твой быстрый взор
Умеет красть.
Перед тобой любой затвор
Готов упасть.
И сам я устоять не мог.
Не раз к тебе, не чуя ног,
Шагал я по камням дорог
И грязь месил,
И ровно двадцать пар сапог
Я износил.
Ты создан был природой шалой
Из дорогого матерьяла.
Она тобою увенчала
Наш скудный век
И каждой черточкой сказала:
– Вот человек!
Сейчас я в творческом припадке,
Башка варит, и все в порядке.
Строчу стихи, как в лихорадке,