Григорий Явлинский, Сергей БрагинскийСтимулы и институты. Переход к рыночной экономике в России
Предисловие к русскому изданию
Урок состоит в том, что обходных путей (в реформах) не существует.
Эта книга была издана на английском языке шесть лет назад в Принстонском Университете (США). Она достаточно широко обсуждалась в мировых научных журналах, которые опубликовали в 2000 — 2003 гг. девять известных нам рецензий1. В России книга выходит спустя не только шесть лет после своего первого издания, но тринадцать лет после начала работы над ней.
Задержка с русским изданием была связана не только с занятостью авторов, которые, несмотря на неоднократные предложения издать работу на русском языке, долго не отвечали на них. В значительной степени издание книги откладывалось по причине нашего желания обновить аналитическую базу исследования и сделать новые обобщения с учетом тех изменений, которые произошли в российской экономике2.
Однако в итоге мы пришли к выводу, что полезно опубликовать книгу в оригинальном виде, снабдив ее необходимыми экономико-политическими комментариями. Комментарии, как правило, соотносят отдельные положения книги с изменениями, происшедшими в российской экономике и политической системе за последние годы.
Как выяснилось, общая логика исследования оказалась верной и основные закономерности, о которых идет речь в книге, подтвердились. Обновление статистической базы не повлияло бы на качественные выводы работы. Мы посчитали возможным предложить исследователям, преподавателям, экспертам и студентам монографию в том виде, в каком она вышла шесть лет назад.
Конечно, многое осталось в прошлом: бартер, постсоветское выживание предприятий. Предложения, высказанные в третьей части книги, тоже уже далеко не все возможны и сейчас могут показаться даже наивными. Например, предлагавшаяся система защиты частной собственности. Ряд предложений, такие, как соглашения о разделе продукции (СРП), были частично реализованы, но по причинам системного характера не дали результатов, на которые мы рассчитывали.
Однако метод, который мы применили, нам по-прежнему представляется верным: при разработке позитивной программы не придумывать искусственные новации, а направить в правильное русло, обеспечивающее рост эффективности, реально действующие процессы.
Но политический курс руководства страны не позволил реализовать на практике такой подход. Чтобы направить формирующиеся тенденции в нужном направлении в целом не хватило политической воли и понимания происходящего. Развитие пошло по неблагоприятному сценарию, который мы предполагали3.
Предложенные в работе теоретические экономические модели сегодня могли бы быть несколько усовершенствованы, но и в том виде, как это сделано, они достаточно полно и верно характеризуют сложные экономические процессы, описанию которых они посвящены.
В любой экономической системе ключевое значение имеют стимулы ее развития и темп движения. За счет каких факторов и условий развивается современная российская экономика? Это проблема представляется весьма актуальной именно потому, что сейчас действуют временные внешние факторы развития, а не внутренние, органически присущие экономической системе, которые и обеспечивают перспективу.
Решающее значение для экономического роста последних лет имели девальвация рубля в результате кризиса 1998 года, а также очень существенный рост цен после 2000 г. на нефть, газ, металлы и другие материалы и сырье. Когда мы завершали работу над книгой в 1998 — 1999 годах, федеральный бюджет России был равен бюджету города Нью-Йорка, он составлял примерно 20 млрд долларов. Если исходить из средних за последние двадцать лет мировых цен и сопоставить их с нынешними, то каждый год наша страна получает в подарок от мирового рынка не менее 50 млрд долларов. В результате в стране появился профицитный бюджет и реальные валютные накопления в существенных размерах. Конечно, при этом возникают проблемы с инфляцией, которая остается на достаточно высоком уровне, но зато полностью вытеснен бартер и при росте реальных доходов существенно увеличиваются накопления населения.
Очень немногие страны когда-либо в своей истории имели такие превосходные экономические возможности, как Россия в последние шесть лет.
Однако образовавшиеся относительно крупные финансовые ресурсы не трансформируются в инвестиции. Норма инвестиций у нас остается крайне низкой — она не превышает 20 %. При такой норме инвестиций совершенно невозможно обновлять основные производственные фонды и развиваться за счет внутренних источников.
Если и впредь динамика экономического развития будет определяться либо только кризисной девальвацией валюты, либо очень высокими ценами на нефть и сырье, наша страна не придет к желаемому состоянию экономики ни через 10, ни через 15, ни через 20 лет.
Чем же вызвана ситуация, когда есть и возможности развития, и ресурсы, и резервы, но уверенности в том, что страна может все это использовать для решения своих главных задач, нет?
На наш взгляд, ответ на этот вопрос в значительной степени содержится в этой книге. Сегодняшние проблемы во многом являются следствием институциональной непрерывности, структурной предопределенности и советской наследственности, органически присущей современной российской экономике. Эти фундаментальные факторы были проигнорированы при проведении реформ, что оказало очень существенное влияние на сложившуюся экономическую систему. Когда мы об этом писали и говорили в 1990-е годы, с этим, как правило, не соглашались. Сейчас это общепризнанно.
Несмотря на то что авторы писали книгу как монографию в области экономической теории, она не является сугубо теоретическим трудом. Главная цель, которую преследует книга — это анализ и разработка элементов теории модернизации российской экономики. Поэтому основное содержание книги неразрывно связано с текущей экономической политикой и действующей политической системой в целом. Для того чтобы читателю было легче увидеть содержание книги в современном контексте, мы ниже изложим наше видение актуальной политической и экономической повестки дня. Иными словами, опишем то, что минимально необходимо для реального отказа от монополии сырьевой модели в российской экономике и экономического прорыва.
Начиная с первых попыток общественных перемен, робко обозначавшихся во второй половине 1980-х годов эвфемизмом «перестройка», и вплоть до сегодняшнего дня разговоры о «реформах» и их необходимости стоят в центре практически всех политических дискуссий как политической элиты, так и общества в целом. Вместе с тем остаются открытыми по меньшей мере два важнейших вопроса, а именно: 1) в чем, собственно, состоят или должны состоять реформы, необходимость которых признается почти всеми активными силами в обществе, и 2) является ли то, что реально происходит в нашем обществе, реформами или хотя бы подготовкой к ним.
Мы считаем, что не всякое общественное изменение есть реформы. Реформа, реформирование в общепринятом смысле этого слова — это сознательное и целенаправленное преобразование общества согласно некоторому осмысленному плану. Необходимо четкое видение и понимание того, каковы конечные цели, и что, как, в каком порядке и для решения каких задач будет или должно быть сделано. В противном случае это — не реформы, это просто констатация изменений, случайных или закономерных, но происходящих без или помимо участия политического класса.
Но даже если перемены проводятся сознательно, по нашему мнению, этого недостаточно, чтобы назвать их реформами, — необходимо также, чтобы их целью была модернизация общества, его усложнение и соответствие неким позитивным, исторически признанным целям и идеалам.
С этой точки зрения, реформ сегодня в России нет. Власть, которая говорит о реформах, — есть. Перемены в обществе — есть. А реформ — нет. Потому что никакой сознательной деятельности по модернизации российского общества и государства нынешняя власть не ведет. Те меры, которые она называет реформами (военная, административная, судебная, налоговая, социальная, ЖКХ и т.д.), не могут принципиально изменить ситуацию в соответствующих сферах с точки зрения их модернизации, то есть в плане эффективности, соответствия общественным задачам или идеалам и т.д. Те же изменения в позитивном русле, которые все-таки имеют место, происходят в лучшем случае при пассивном принятии их властью, а в ряде случаев — вопреки логике ее сознательной деятельности и даже при ее фактическом сопротивлении этим переменам.
Вместе с тем объективная потребность в реформах, своего рода общественный заказ на них не только не исчезает, но, напротив, становится все более очевидной. Это, возможно, пока не столь заметно на самом верху общественной пирамиды, где достижение и удовлетворение частных целей или интересов создает иллюзию движения в целом в правильном направлении. Однако на нижних и даже средних ее этажах острота проблем общественного масштаба уже не может быть заслонена мелкими частными приобретениями и успехами.
Столь же очевидно и то, что такого рода общественная потребность будет пробивать себе дорогу даже в условиях укрепившегося в последние годы общественного застоя, располагающего к конформизму и уходу от активных проявлений протеста. При всей гражданской незрелости и пассивности основных слоев и групп российского общества монополия власти на активные политические действия не может быть полной и всеобъемлющей. Рано или поздно наиболее неудовлетворенные и склонные к действию группы из социально и экономически активных слоев общества неминуемо выдвинут политическую силу с позитивной программой.