Советские технари, гуманитарии, люди с высшим образованием оказались в первых рядах жаждущих чуда и верящих бредням.
«И я так нарисую!»
Пятый раз из музея похищают «Черный квадрат» Малевича! И пятый раз сторож дядя Вася успевает к утру восстановить картину (анекдот).
А если серьезно, то даже нарисовав черный квадрат точь-в-точь, как у Малевича, вы останетесь в истории искусства всего лишь жалким эпигоном великого мастера.
Народ в России живёт всё беднее, поэтому книги всё меньше покупают
Неужели?
«Сколько ночей мы в наших детских кроватках, обернув свечу рожком из толстой бумаги, чтобы свет нас не выдал, и не смыкая глаз до рассвета, читали Виктора Гюго! А народ привлекала человечность его книг, все, что в них говорило чувству. Брошюровщица в рабочем халате, золотильщица, в прическе у которой застряла золотая пыльца, отрывали два су от завтрака, чтобы купить последний вышедший из печати выпуск „Отверженных“».
Просто давно уже нет таких писателей, ради которых стоило бы отрывать два су от завтрака…
Гений и дух времени
Не следует говорить: гений на целое столетие опередил свое время и т.д.
Это только укрепляет дураков в горделивом сознании того, что их мнение и определяет дух времени.
Но ведь дух времени воплощается именно в гениях.
Поэтому будем говорить так: люди такого века в таких-то и таких-то своих воззрениях на целое столетие отстали от своего времени, воплощённого в гениях этой эпохи.
Брут с трёх ракурсов
Шекспир изобразил Брута совершенством всех человеческих добродетелей.
Жаль, что нет зеркал,
Способных твоему представить взору
Сокрытые достоинства твои,
Чтоб ты свое мог видеть отраженье!
Не раз жалели лучшие из римлян,
За исключеньем Цезаря, что Брут
Не хочет глаз открыть, когда повсюду
Царят насилие и произвол.
Данте отвел тому же Бруту теплое место в самом последнем отделении последнего адского круга, дальше Каина и рядом с Иудой.
61 «Тот, наверху, страдающий всех хуже, —
Промолвил вождь, – Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже.
64 А эти – видишь – головой вперёд:
Вот Брут, свисающий из чёрной пасти;
Он корчится – и губ не разомкнет!..».
В комментариях к «Божественной комедии» сказано, что если Иуда – предатель Божественного величия, то Брут (и другой заговорщик, Кассий) – предатели величества земного.
Беспристрастная история увидела в нем впечатлительного и тщеславного республиканца, который в свободное от подвигов время занимался ростовщичеством и стал одним из самых богатых людей в Риме…
Муж Айседоры
Есенин на Западе известен только как муж Айседоры. Есть их совместная фотография, которая называется: Isadora Duncan And Her Poet Husband.
Это не умаляет его значения, но даёт правильный калибр. Есенин – явление чисто русское, во многом даже провинциально-русское. Он и у нас-то популярен сверх меры главным образом по причине особо нежного отношения населения к пьяной лирике и златокудрым рубаха-парням с поэтической балалайкой. Что до его отношений с Айседорой, то в них он был низок самой гнусной низостью: напивался, бил её… В общем, она с ним узнала всё о том, что такое любить по-русски и кто такой пьяный русский хам. Хорошо, что незлобливая женщина оказалась.
Казус Горького
У Горького вы не найдете трагедии бытия.
Весь Горький – это трагедия быта, социальности. Человек, поднявшийся с социального дна, верит, что ключ ко всем проблемам – в социальном переустройстве.
Весь художественный аппарат Горького приспособлен исключительно для изображения дикой, некультурной России. В этой области он – уверенный мастер. А вот изобразить подлинного интеллигента, художника, вроде Блока или Бунина, ему не под силу.
Для изображения душевной жизни у него нет никаких дарований.
Пророк эпохи элементарных идей, индустрии, внешней цивилизации, безметафизической житейщины. «Служите удобству и пользе человечества и да не будет у вас иных богов!»
В последние годы сделал попытку отойти от примитивной, пафосной декларативности, но социальный проповедник все-таки одолел в нем художника.
И именно самая ходульная, агитационно-пропагандистская часть наследия Горького стала считаться вершиной его творчества и вошла в школьные программы.
Поэтому не из первого ряда писатель. По сути, публицист, а не мыслитель.
А как личность, историческая фигура – да, крупная.
Национальный гений и национальный дух
Выразителем национального духа обычно считается писатель, менее всего пропитанный этим самым духом. Ведь вопрос следует ставить не так: что русского в Пушкине, английского в Шекспире, немецкого в Гёте? – а так: что пушкинского в русских, шекспировского в англичанах и т. д.
Не даётся реализм
Американским писателям (да и киношникам) никак не дается реализм (как художественный прием и направление). Пытаясь изобразить реальность жизни, они становятся романтичны, сентиментальны, плаксивы и в конце концов неубедительны.
Стейнбек скорее жёсток, чем реалистичен. Это их другая беда.
Ирония – главное отличие искусства
Искусство, видимо, отличается от этики и религии тем, что может взглянуть на вещи и самого себя иронически (сохранив ту же проблематику, которая роднит его с этикой и религией).
Например, Лукиан Самосатский – в противоположность стоикам и христианам.
Искусство связано с увечьем и страданиями
Соловью, чтобы он божественно пел, выкалывают глаза, человека – кастрируют.
Достоевский советовал молодым писателям посидеть в тюрьме.
Значит ли это, что искусство напрямую связано с увечьем и страданиями?
Литературный и разговорный язык
В XIX веке писатели и поэты стремились приблизить литературный язык к разговорному (Дружинин в середине столетия писал, что задача русского писателя – начеканить словесную монету, которая со временем войдет в повседневный оборот), сейчас – наоборот: лучшие писатели ХХ века, как правило, очень «книжны».
Любопытно, что образцами и тем, и другим служат одни и те же авторы – классики.
Высший тип русской культуры
Среди древнейших родов российского дворянства лишь 36 являются русскими по происхождению, а 551 род – выходцы из других стран, в основном из Орды и Литвы. Это произошло потому, что московские князья вели целенаправленную «миграционную политику»: присоединяя какое-то княжество или соседнюю область, всю тамошнюю элиту перевозили и расселяли вокруг Москвы, чтобы держать ее под контролем. Со временем она включалась в государственную структуру Московского государства.
Во времена Ивана Грозного родовой аристократии был нанесён первый сильный удар – множество княжеских и боярских родов было выведено чуть ли не под корень, у других отняли родовую землю. Беда нашей аристократии в том, что ни в XVI, ни в XVII веке ей так и не удалось законодательно закрепить свои свободы и привилегии, которые затем неизбежно распространились бы на всё остальное население. А цари продолжали уничтожать ее, оттирать на задний план. О сподвижниках Петра I современники уже писали, что это были люди из «самого низкого шляхетства».
На протяжении XVIII века для выдвижения наверх стало важным не происхождение человека, а его близость к престолу. Развилась система фаворитизма, позволявшая даже недворянам в одночасье прыгнуть «из грязи в князи». Пушкин находил ненормальным, когда страной правят выскочки или потомки выскочек, а древние дворянские роды захудели и оттеснены от дел. Со времён Николая I дворянство фактически было отстранено от управления бюрократией, наполовину немецкого происхождения. И, наконец, 1917 год подвёл кровавую черту под историей русской аристократии и русского дворянства в целом.
Революционно-демократическая печать навешала на дворянство ярлыки белоручек, растленных и никчёмных людей. Но, что характерно, оказавшись в эмиграции никто из князей и «графьёв» не погиб с голоду. И ведь отнюдь не потому, что вывезли с собой какие-то несусветные богатства (хотя было и такое, конечно), – выжили они потому, что умели работать своими руками и головой. Кстати, и в застенках ЧК они умирали гораздо достойнее, чем пресловутая «ленинская гвардия» в 1937—1938 годах…
В русской истории аристократии не удалось занять подобающего места. Но у неё есть огромные заслуги в выработке таких основополагающих ценностей, как честь, достоинство, патриотизм. Уже древнерусские князья выражали горячее желание «пострадать за землю Русскую», то есть потрудиться во славу её.
Вместо родовой аристократии в XVIII—XIX веках стала формироваться «аристократия духа», если придерживаться терминологии Бердяева. Это творцы, которые создают духовные ценности нации.
Правда, не стоит путать их с интеллигенцией, которая бесконечно далека от какой бы то ни было аристократии – как родовой, так и духовной.
Интеллигентами в самом общем смысле считают людей, которые живут умственным трудом. Со второй половины XIX века под это определение подпадали те, кто интересовался вопросами бытия и переустройства мира, как правило, придерживаясь демократических убеждений. Наши мыслители начала ХХ века заметили, что одна из черт интеллигенции – оторванность от корней, критическая настроенность по отношению к прошлому России. Кроме того, «классический» русский интеллигент не религиозен (ситуация здесь стала меняться не так давно). Наконец, он непрактичен – не дай бог вручить интеллигентам бразды управления: государственный корабль тут же летит на скалы.