Километровая высота не оставляла противнику ни единого шанса на выживание.
Вернув гондоле материальность, я опустился на пол, прислонившись к стене, и стал наблюдать. Переборки, как и прежде, были прозрачными.
На мостике воцарилась нездоровая суета.
Капитан и его помощники ругались, ожесточённо жестикулировали, но даже не пытались выходить в эфир с помощью радиопередатчика. Ещё бы, они находились в тылу врага. А мир был погружён в предрассветную мглу.
Не дожидаясь, пока командир экипажа отдаст приказ разворачиваться, я вызвал через Ольгу армейского телепата Кереджа — города, расположенного неподалёку от столицы. Скинул образ одного из верхних тамбуров, тем самым открыв доступ на борт прыгунам. И тут же сбросил через проницаемые полы весь экипаж Халифата во главе с капитаном дирижабля.
Гондола полностью опустела.
А свято место, как известно, пусто не бывает.
Через несколько минут в тамбур телепортировались люди, умеющие управлять подобными махинами. Среди них были пилот, моторист и навигатор. Элита диверсионных групп. Парни, которые умеют не только ножами размахивать, но и сажать цеппелины любого тоннажа.
Да, забыл сказать, что дротики и големы обрушились на замаскированные склады Халифата, где хранились мехи, автозаправщики и всякая бронированная хрень. Чего добру пропадать…
Покинув арсенал, я направился в рубку.
Через несколько часов мы совершим посадку в Тегеране, и командование Добровольческого Корпуса получит трофейный дирижабль.
Я же займусь следующими целями.
Городские бои — вот что я ненавижу сильнее всего.
В прошлых жизнях не раз приходилось видеть, как цветущий и спокойный городок превращается в руины из-за того, что два недоноска, наделённых властью, решили между собой устроить заварушку. Страдают всегда мирные жители. Иногда жестокость просто запредельная. Когда армия победителей входит в город, пощады не жди. Женщины, дети, старики… с ними никто не считается.
Запомните одну простую вещь: если к вашему городу приближается вражеское войско, валите нахрен. Куда подальше. Не оглядываясь. И даже думать не смейте, что всё образуется и будет, как раньше. Будет, но без вас.
Этот городишко под названием Нир был настолько крохотным, что и на карте не сразу отыщешь. Вот только битвы в его окрестностях кипели нешуточные. В итоге большинство местного населения эвакуировали, а самые упёртые ушли в крепость и стали помогать солдатам Корпуса. Нир занимал какую-то очень важную позицию, отсюда можно было контролировать железную дорогу и газовую трубу, проходящую через Тегеран. Так что сеча шла уже много недель с переменным успехом. Но вот сегодня Госпожа Удача решила повернуться передом к Халифату. Во всяком случае, так было до моего судьбоносного визита.
В Нире всё было настолько хреново, что я вооружился «Сумраком», выбрал себе позицию поудобнее и взялся за отстрел тех, кто портил феншуй имперцам. Вообще, хорошим вариантом могла бы стать крепость, ибо она располагалась на некотором возвышении, но там со снайперской винтовкой светиться нельзя ни при каких обстоятельствах. Поэтому я предпочёл водонапорную башню, в основание которой встроился Бродяга. Проверенная схема, такое мы уже делали.
У меня было несколько окон, выходящих на все стороны света, но облюбовал я западное. Именно оттуда сейчас пёрли вражеские соединения, теснившие потрёпанные силы ДК. А хуже всего было то, что с большого расстояния по пригородам работал геомант. И я потратил уйму времени, опираясь на Федю с Проектором, прежде чем обнаружил этого ублюдка.
Геомант сидел в броневике на двухкилометровой дистанции.
Вот вам и первая проверка реальной дальнобойности «Сумрака». Одно дело — знать, что с этой винтовкой устанавливаются мировые рекорды. Другое — творить подобные вещи своими руками. В качестве боеприпаса я использовал проверенный Cheytac, с каббалистическими цепочками, но это не всё. Пришлось модернизировать имеющийся образец, встроить в ложу алюминиевое шасси.
Не стану детально расписывать баллистику и все вычисления, которые я проводил. Скажу лишь, что никогда не причислял себя к лучшим снайперам планеты, на рекорды и в прошлой жизни не претендовал. Но у меня было улучшенное зрение одарённого, я сделал броневик прозрачным и использовал свой немалый боевой опыт. Характеристики боеприпаса тоже были улучшены с помощью очень хитрых Знаков.
Точная дистанция составляла две тысячи сто метров.
И я разнёс голову любителю землетрясений, сделав бронемашину бесплотной.
Почти сразу прекратился хаос в пригородах. Столбы пыли от разрушенных зданий ещё поднимались, когда я перезарядил винтовку и выбрал следующую цель. Группа помятых мехов прикрывала мужика на мотоцикле, в котором я узнал мощного и чрезвычайно опасного кинетика. Этот тип сталкивал между собой имперских шагателей, обрушивал на них здания, швырялся машинами и здоровенными камнями. У гарнизона крепости, насколько я понял, закончились прыгуны, так что ушлёпка никак не получалось вырубить. Что ж, я разворотил ему грудную клетку с полутора километров — чудовищная сила вышвырнула мужика из седла байка, и больше тот уже не поднялся.
Досылаю патрон в патронник.
И отправляю в небытие командира механизированного взвода, который пёр напролом, лихо перебираясь через завалы и баррикады.
Лишившись командира, турки попытались перегруппироваться, но хрен там. Наши ребята успели их окружить, и началась адская мясорубка.
Хмыкнув, я передёрнул затвор.
Веселье только начинается!
Глава 5
Турецкий телепат умер, так и не успев скрутить колпачок термоса. Жуткое это зрелище — безголовый человек с термосом в руках. Пальцы судорожно вцепились в металлический корпус, полброневика в кровище, командир и водитель что-то орут, прыгун телепортируется на броню с мечом наперевес…
Всё это бесполезно.
Потому что я снял телепата с дистанции в три километра.
Мой рекорд, поздравьте.
Перезарядив винтовку, я снова прицелился. Генерал, руководивший штурмом, по-прежнему находился в броневике. Удивительное спокойствие для человека, на глазах которого только что произошла неведомая хрень. Одним выстрелом я нарушил слаженную работу всех подразделений вражеского войска. А сейчас поставлю окончательную точку в этой битве.
Палец ложится на спуск.
Секунд тридцать я лежу неподвижно, выбираю момент.
Задерживаю дыхание.
Выстрел.
Пуля без труда прошивает нематериальную броню, и голова вражеского генерала разлетается кровавыми брызгами. Водитель броневика не выдерживает, рвёт с места, разворачивается и уматывает в противоположном от города направлении. По рытвинам, перепаханной мехами земле. Я больше не трачу ки на проницаемость обшивки, не вижу его лица, но в памяти остаётся искажённый от беззвучного вопля рот. Мужик в ужасе. Если он выживет, запомнит этот день навсегда.
Некоторое время вражеские части продолжают наступать. Мехи, ударные бронемашины с выдвижными пилами и коловратами, закованные в латы копьеносцы с ростовыми щитами, чеканящие шаг и наполняющие лязгом окрестности. Поначалу отсутствие генерала осталось незамеченным, но вскоре общая радужная картинка у Халифата начала разваливаться. Тактические операции отдельных соединений никак не согласовывались, и кое-где наши ребята сумели вклиниться, а затем и отрезать от основного войска целую бригаду мехов, по которым незамедлительно ударил геомант, после чего пошли работать обычные кинетики.
Перезарядив винтовку, я выбрал новую цель.
К центру Нира, несмотря ни на что, пёрла мощная группировка, включающая пару «Хтонов» и штук пятнадцать «Тигров» четвёртого поколения. Эти ребята на изи смели шестёрку наших «Витязей», после чего расшвыряли баррикады и покрошили в капусту тяжеловооружённых латников, пытавшихся выстроить стену щитов. Пирокинетики ничего сделать не смогли — вражины явно подготовились и вмонтировали в броню кучу защитных вставок. В основном, каббалистических. Вот бы мне такие машинки, мечтательно подумал я, прицеливаясь.
С шестисот метров я вообще никогда не промахиваюсь.
Выстрел.
Здоровенный и устрашающий «Хтон», занёсший дисковую пилу над поверженным противником, внезапно пошатнулся и стал заваливаться набок. Все процессы остановились, пила перестала вращаться. Ещё бы, управлять такой махиной без головы крайне проблематично!
В рядах штурмовиков что-то сломалось.
Мехи, до этого державшие строй и методично зачищавшие улицы от имперских солдат, начали перестраиваться. Думаю, полетел запрос на подкрепление, но ответить некому — радиста из штабного бронетранспортёра я тоже обнулил.
Второй «Хтон», споткнувшись на ровном месте, впилился фонарём в угол дома на небольшом перекрёстке, да так и остался — памятник, подпирающий балкон.
Перезарядка.
«Тигры» выдвинули на передний край бойцов с коловратами, но потеряли темп. Как следствие — получили удар от геоманта, а потом ещё и заморозку от криоса. Из соседних переулков выдвинулись «Борисфены», которые начали крушить вражескую технику длинными бензопилами. Я малость подсобил, сняв ещё одного пилота через проницаемый фонарь.
Следующие полчаса я потратил на методичный отстрел наиболее опасных вражеских одарённых. Все эти упыри, привыкшие работать на средних дистанциях, окопались в нескольких километрах от города под прикрытием мет, прыгунов и десятка тяжёлых шагателей. Пирокинетика я вычислил сразу — умник пользовался биноклем для более точного наведения на цель. И, должен признать, ему удалось устроить серьёзные пожары на западной оконечности города. Проблема мужика заключалась в том, что он вылез на крышу передвижного гусеничного штаба и тем самым подставился.
Бах.
Пуля разворотила череп умника на расстоянии в три тысячи сто метров.
Честно, не понимаю, зачем генерал решил засесть в персональном броневике. Штаб, как мне кажется, охранялся не в пример лучше. Думаю, это часть хитрой тактики халифатских мыслителей. Разделить офицеров, чтобы их тяжело было накрыть ударом геоманта. Опять же, мощный пирос третьего ранга спокойно испепелил бы эту неповоротливую хрень, атакуя по площади…