Перезарядив винтовку, я сосредоточился на близких объектах.
Должен признать, моя сегодняшняя охота здорово укрепила позиции защитников Нира. Осматривая окрестности через окуляр оптического прицела, я заметил, что кое-где наплыв вражеских солдат удалось сдержать, а в некоторых районах противника окружили либо отбросили на несколько кварталов, принуждая к перегруппировке. А как ориентироваться на поле боя, если нет связи со штабом и главнокомандующим? Правильно, никак.
Выстрел.
Шустрый мета, размахивающий топорами в опасной близости от нашего криокинетика, больше ничем не размахивает. Таков путь.
Следующая пуля остановила пилота «Гефеста», за которым уверенно вышагивала колонна из восьми «Тигров». Лишившись своего таранного монстра, «Тигры» заняли круговую оборону и тут же подверглись замораживающей атаке. Выстояли, но прилетело от геоманта. Улицу мощно тряхнуло, по асфальту зазмеилась трещина, уцелевшие руины домов начали складываться. А потом откуда ни возьмись пришли «Витязи» и покрошили врага в салат при поддержке средней силы кинетика.
В одном из западных кварталов сработала каббалистическая ловушка, установленная Чёрным Оком. Механизм был простым и чрезвычайно эффективным: как только по улице проходила колонна мехов. управляемых одарёнными, запускалась цепочка расширения. Асфальт буквально взрывался под ногами у шагателей, и те проваливались в образовавшуюся яму. Защитники крепости, естественно, были предупреждены о закладке. После срабатывания цепочек по улице ударил пирокинетик, а затем объявились големы с бензопилами и начали добивать выживших.
Кстати, о големах.
Этого добра хватало с двух сторон, но лишь поначалу. Несколько дней обе стороны бросали друг на друга отряды искусственных тварей, вооружённых молотами, копьями, палицами и топорами. Големы крушили друг друга, иногда добирались до заправщиков или охраняемых бронемашин, но при столкновениях с мехами терпели неудачи. Сейчас у обороняющихся остались лишь те големы, которых они припасли на чёрный день, а у покойного генерала закрома опустели.
И вот я наблюдаю, как из крепости выдвигаются несколько сотен големов, разбиваются на три группы и топают на зачистку разрозненных сил противника. Кто-то из халифатских командиров понял, что дело дрянь, и отправил на перехват соединение из дюжины мехов, сопровождаемых отрядом копьеносцев.
Делать нечего, я перезарядил винтовку и через пару минут свалил с копыт ещё одного «Хтона». Затем пришлось валить «Истребителя», схлестнувшегося с двумя нашими «Борисфенами». «Истребители», доложу я вам, чрезвычайно опасны. Выпускаются эти машины в Наска, что лишний раз подтверждает участие заокеанской империи в персидской заварушке. Мехи этого класса продаются лишь союзникам, да и то в урезанном функционале. А всё потому, что современный «Истребитель» имеет керамическое напыление, защиту от широкого спектра температурных перепадов, отклоняющее поле, чтобы отбиваться от прыгунов, повышенную манёвренность и прыгучесть… Я уж молчу про двуручные бензопилы, которые можно использовать вместо коловратов!
В общем, один из «Борисфенов» сразу получил таранный удар в грудь и выбыл из игры, а второй попытался маневрировать и уклоняться, но прилетело в сгиб правой руки, и сервоприводы заклинило. А потом вражеского пилота настиг мой карающий крупный калибр. Фонарь забрызгало кровищей, словно внутри миксер включили! Мех застыл с занесённой пилой — та ещё работала, прокручивая цепь по направляющей шине.
А потом ближайшие дома начали разваливаться.
Я заворожённо наблюдал через прицел за работой высокорангового кинетика. Железобетонная плита, на которой держался балкон, выломалась из стены, расшвыривая кирпичи и штукатурку, устремилась к одному из уцелевших «Тигров». Пилот не успел среагировать — и его снесло с чудовищной силой, проломив броню и покорёжив фонарь. Не думаю, что после такого удара человек сумеет выжить…
Второй «Тигр» начал съёживаться, будто его комкали невидимые ладони великана. С такой лёгкостью школьник сминает лист, вырванный из тетради. Ощущение потусторонней жути усиливалось из-за бесшумности происходящего. На километровом расстоянии я видел картинку, но не слышал скрежета, грохота, лязга стали и рёва бензопил. Смерть находилась далеко от меня.
Мех деформировался до состояния спрессованной шарообразной массы. Не прошло и секунды, как чудовищная сила швырнула эту груду металла в копейщиков, сминая их ряды. Людей в доспехах давило так, словно на муравейник рухнуло ядро средневековой мортиры. Асфальт проломило, во все стороны разбежались трещины, над местом побоища взметнулась пыль…
И в этой пыли возникли тёмные силуэты русских «Витязей».
Вот так выглядят боевые действия в альтернативном двадцатом веке.
Перевожу винтовку в другой сектор, чтобы увидеть, как на центральной улице схлестнулись два отряда тяжёлых пехотинцев. Это классическая бойня, там нет одарённых, нет мехов и бронемашин с дисковыми пилами. Только две линии копьеносцев, за спинами которых держат строй мечники. Все со щитами, в тяжёлых доспехах, закованы чуть ли не с ног до головы.
Хотя…
Насчёт отсутствия одарённых я погорячился.
Вон по флангам носятся неуловимые тени, а там, где они прошлись, падают люди, обливающиеся кровью. Я предположил, что в операции задействованы четыре меты, и проследить за ними практически нереально. К счастью, эти берсерки сражаются на стороне ДК.
По всем западным кварталам шла битва.
Оторвавшись от оптического прицела, я осмотрел город, чтобы представить общую картину. Издалека доносился монотонным шум, в котором смешались лязг, грохот, рёв моторов и тяжёлое уханье големов, марширующих по тесным улочкам разрушенного Нира.
Да, за предыдущие жизни я насмотрелся на всякое.
И такого дерьма хватало.
Увеличивать отдельные участки мне не потребовалось. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: противник отступает. В привычном средневековье я бы замучался отстреливать всех этих конных рыцарей, никаких патронов на них не напасёшься. А здесь основной урон наносят мехи и одарённые. Причём у меня есть версия, что переломный момент наступил, когда я вынес генерала и телепата-связиста.
Тактическое отступление ещё не переросло в повальное бегство., но всё к тому шло. По городу вихрем носились прыгуны-диверсанты, вырезали зазевавшихся мечников и тут же исчезали, уподобившись ветру перемен. Кое-где рушились дома, из кладки выдёргивались камни, арматура, куски бетона. Весь этот мусор разлетался по сторонам, сокрушая вымазанных кровью и грязью солдат. Рычали бензопилы, ухали коловраты.
Несколько минут я наблюдал за тем, как штурмовые мехи цитадели расправлялись с вражескими бронемашинами. Вот турбированный «Скорпион» запрыгивает на броню, проминая её своей тяжестью, запускает коловрат и всаживает в передний скос — там, где обычно находится обзорная щель, укрытая двумя пластинами брони. Коловрат вгрызается в щель, взламывает броню, а дисковая пила во второй лапе «Скорпиона» разбрасывает искры, как в цеху металлургического завода… Мех ритмично бьёт в разные точки коловратом, и я понимаю, что к искрам добавляется кровь…
Город удалось отстоять.
Я начинаю неспешно собираться.
Здесь моя миссия завершена.
Разбираю и складываю винтовку в футляр, проверяю каждый элемент. Закрываю крышку, щёлкаю замками. Подбираю гильзы, раскиданные там, где я оборудовал позицию. Количество произведённых выстрелов я запомнил, и сейчас пересчитываю то, что осталось. Все гильзы упаковываю в матерчатый мешочек, ещё раз пересчитываю и плотно завязываю тесёмки. К таким вещам надо относиться с максимальной серьёзностью.
И да, увидеть меня вряд ли получится.
Каббалистический комбинезон и вот это вот всё.
Уже собираюсь подхватить футляр и спуститься вниз, к замаскированной двери в подземного Бродягу, когда ощущаю едва уловимое движение.
Лёгкое дуновение ветерка.
На инстинктах врубаю проницаемость.
И это спасает мне жизнь.
Глава 6
Светловолосый подросток в мешковатой одежде скользнул вперёд и молниеносным, выверенным движением рубанул меня по шее коротким мечом.
И меч, и одежда, и стиль боя — всё показалось знакомым.
Жуткое дежа-вю.
Как всегда, спасла проницаемость.
Лезвие прорезало тень, не причинив моим артериям и трахее ни малейшего вреда. Уплотнив руку, я выхватил из нарукавного чехла нож и ткнул в паренька, до боли напоминавшего… моё отражение в зеркале.
Противник уклонился.
Легко разорвав дистанцию, паренёк снова атаковал, используя одну из моих любимых комбинаций. Парировать бесполезно, да и нож против меча не канает.
Позволив вражескому клинку прорезать пустоту, я применил уже знакомый приём — погрузил убийцу в пол чуть ли не по колено. Восстановил материальность бетонной плиты, шагнул вправо, развернулся на носках и одним быстрым тычком завершил спор.
Удар ножом в висок.
После такого не выживают.
Парнишка обмяк, его колени подломились, а туловище упало на спину, заливая всё кровью. Меч вылетел из ослабевших пальцев, со звоном откатился в сторону.
Я выждал несколько минут, глядя на поверженного противника.
Мертвец вёл себя странно. Ни предсмертных конвульсий, ни других признаков ухода в мир иной. Его сразили, он упал. Всё. Глаза пустые, ничего не выражают. Мои глаза. И никаких артефакторных очков, позволяющих рассмотреть меня в защитном комбинезоне.
Присев на корточки, я вытер нож об одежду убийцы.
Убрал оружие в чехол.
И начал обыскивать труп, рассчитывая наткнуться на карманный иллюзион. Ничего не обнаружив, в недоумении выпрямился.
Чуть было не пропустил момент, когда тело парнишки начало… распадаться.
Одежда, тело — всё стало зыбким. Очертания заколебались, цвета поблекли, форма больше не держалась в заданных рамках. Нормальный, казалось бы, парень, быстро превращался в желеобразную серую массу. Я посмотрел на меч — тот расплылся подобно выброшенной на берег медузе.