— Мы этого не знаем, — неохотно признал магистр. — Но ты узнаешь.
Ага, мы уже на «ты» перешли.
— Согласно каноническим записям нашего общества, — раздался старческий голос откуда-то справа, — Круг позволяет видеть вероятностные поля, приводимые в движение мойрами. Избранный сумеет засечь место, откуда Кормчие дёргают за нити судьбы. А также изменить линии самих Кормчих по заданному вектору.
А вот это уже интересно.
Технология.
У меня была подобная версия, когда я размышлял об источнике власти Совета Мойр. Горстка бессмертных — это всего лишь горстка бессмертных. Объединившись в тайное общество, они могут развиваться в определённом направлении. Вкладывать куда-то деньги, накапливать артефакты, возвышать над миром инквизицию. Но главный рычаг — это редактирование человеческих судеб. Простой бес априори не может это сделать ввиду ограничений, наложенных психотипом. Значит, несколько столетий или тысячелетий назад Кормчие завладели устройством, позволяющим вмешиваться в реальность на глубинном уровне.
И сейчас, если я правильно понимаю, передо мной находится аналогичное оборудование.
Вопрос в том, насколько безграничны возможности Серебряного Круга.
И насколько высоки шансы запустить этот агрегат при помощи Администратора.
Меня на сей счёт терзают определённые сомнения. Ничто ведь не мешало Администратору отдать мне приказ завладеть этой штукой, устранить всех, кто ему мешает и беспрепятственно активировать все оставленные Предтечами колонии. Есть и другие вопросы без ответов. Почему попаданцы из альтернативных вселенных не поддаются редактированию? Почему сами Древние сбежали с Земли около тридцати тысяч лет назад вместо того, чтобы запустить свои адские машины и справиться с неведомой угрозой? Почему вся карательная мощь Супремы не брошена на поиск и уничтожение артефакта, представляющего для Кормчих настолько экзистенциальную опасность?
Есть только один вариант.
Всё, что мне сейчас втирают, — пустышка.
Просто фанатики свято уверовали в непогрешимость своей доктрины.
— И какие у нас с мистером Джонсом гарантии, что вы отдадите Абсолют? — я сдвинулся на полшага вправо, стараясь удерживать британца в поле своего зрения.
— Никаких, — покачал головой магистр. — Но ты будешь оператором Круга. А это значит, что никто из нас не уйдёт безнаказанным, если нарушит своё обещание.
Логично.
Но при соблюдении двух условий.
Во-первых, артефакт должен работать. А во-вторых, выполнивший свою сверхзадачу Избранный вовсе не обязан оставаться в живых.
Я неспешно вложил нож в чехол.
Магистр и остальные заметно расслабились.
Даже Иезекииль Джонс перестал поигрывать тростью и упёр её острый конец в пол, бросив на меня победоносный взгляд. Абсолютно все собравшиеся были уверены, что соглашение достигнуто.
— Хорошо, — сказал я. — А теперь пора умирать.
С этими словами я шагнул внутрь Серебряного Круга, пересекая внешнее кольцо. Занял позицию в центре, выхватил наган и начал стрелять.
В комнате воцарился хаос.
Никогда ещё мне не приходилось так быстро переводить ствол. Первым упал британец, рванувший из трости свой клинок. Затем кровавыми брызгами разлетелась голова магистра. Ещё один тип, попытавшийся достать нож, отлетел к стене с развороченной грудью. Следующий выстрел заставил согнуться пополам мужика, потянувшегося к браслету на запястье. Один из фанатиков успел приблизиться к внешнему периметру Круга, но повторить фокус с прохождением через кольцо у него не получилось — я вернул артефакту проницаемость. Мужик споткнулся, выругался и тут же получил пулю в голову.
Хлопки.
Кровь.
Вопли.
Не прошло и десяти секунд, как все семеро адептов, включая шифрующегося Джонса, лежали на полу. Действовал я быстро, поэтому некоторые были ещё живы. Стонали, шевелились, скребли руками по ковру.
Вытряхнув гильзы в ладонь, я убрал их в поясную сумку.
Перезарядил наган и вернул его в кобуру.
Добивать никого не стал.
Покинув границы Круга, направился к распростёртому в дальнем углу старику, который читал лекцию про канонические записи. Тот лежал без движения, да и сложно шевелиться с отсутствующей частью черепа.
Мёртвые и полуживые адепты перестали подпитывать свои иллюзионы.
И сейчас мне открывалось истинное обличье фанатиков.
Все они были разными — по возрасту, полу и расовой принадлежности. Прямо мечта политкорректного голливудского режиссёра.
Присев на корточки, я перевернул старика на спину и достал из нагрудного кармана его пиджака медальон с рельефным изображением скарабея.
В мои руки наконец-то попал Великий Артефакт.
И в этот судьбоносный момент из дальнего угла гостиной послышался голос сэра Иезекииля:
— Сергей, я тебя умоляю. Ты же не думал, что это будет так просто?
Глава 2
Британец меня видел.
Что неудивительное, ведь его глаза скрывались за артефактными очками-консервами неизвестного происхождения. У меня возникло чувство попадания на слёт любителей стимпанка. Такие же очечи носили адепты Круга, которых я перестрелял. Все, без исключения.
Выпрямившись, я убрал медальон в один из карманов комбеза.
Неторопливо застегнул молнию.
— Дай сюда, — велел Джонс. — По хорошему.
Не знаю, как этот упырь выжил после прямого попадания пули. Я целился в голову, и миллиардер был первым в списке. По всем законам жанра он не должен был выжить.
Значит, очередные артефакты.
— А если нет, то что?
Джонс спокойно извлёк из трости свою шпагу. Я заметил, что лезвие покрыто цепочками Знаков, линии между которыми начали светиться. Каббалистическая гравировка.
У меня было несколько секунд, чтобы оценить обстановку.
Я начал действовать сразу.
Вскрикнув, Иезекииль Джонс провалился сквозь внезапно утративший материальность пол. Склонив голову, я наблюдал, как он летит вниз, через семь этажей. И три подземных. Падает на бетон, разбивается насмерть…
Постойте-ка.
Кто это там поднимается, шарит руками в поисках оружия?
Он что, терминатор?
Айл би бэк?
Хмыкнув, я погрузил владельца заводов и пароходов по колено в бетон, после чего вернул покрытию вещественность. Хорошо иметь острое зрение, я ведь одарённый. Чем бы ни защитил себя мой противник, сейчас он был выведен из строя. Я перевёл взгляд на шпагу, поблёскивающую в нескольких метрах от британца. С такого расстояния клинок напоминал иголку. Миг — и оружие ныряет в бетон.
Шах и мат.
Разобравшись с непотопляемым англосаксонским флагманом, я расчехлил нож и прогулялся по комнате, методично добивая всех, кто ещё дышал, хрипел и шевелился. Вытер лезвие об одежду покойного магистра. А затем начал снимать с покойников артефакты, которые обнаружил в начале этого увлекательного трипа. Все до одного. Браслеты, медальоны, очки, если они уцелели. У одного фанатика устройство было зашито в рюкзак, пришлось вырезать.
Сложив добычу на покрытие закольцованного стола, я снял телепатический обруч.
Вызвал Бродягу.
Домоморф переместился на несколько ярусов вверх, оккупировал пустующую часть шестого этажа и выдвинул из себя рукав, поглощая всё добытое непосильным трудом. Серебряный Круг исчез внутри закругляющейся шахты, сложенной из белых кирпичей. Подчёркнуто грубая эстетика.
В шахте прорезался дверной проём.
Я шагнул вперёд, протягивая руку, а потом всё же решил усложнить жизнь дознатчикам, если таковые объявятся в «Кедре». Все трупы рухнули вниз, прямо через перекрытия, номера, отдыхающих и просто спящих постояльцев. Заметить пролетающие тела можно, но обычный человек спишет всю эту ересь на «перепил» или «надо иногда отдыхать».
Мертвецов я загнал глубоко под землю.
И бросил взгляд на ту часть паркинга, где был замурован британец.
Боги!
Эта скотина бесследно исчезла.
Я просканировал весь подвал, но обилие деталей затрудняло процесс. Да, перекрытия становятся прозрачными, но остаются бесчисленные нагромождения мебели и предметов интерьера, по комнатам снуют люди, где-то работают телевизоры. Всё это срастается в сплошную ткань и мешает вычленить нужную деталь.
— Вниз, — командую я, переступая порог. Тесное закругляющееся пространство повторяет контуры артефакта, собранного адептами. — Выпусти меня на парковку.
— Готово, — отвечает Бродяга.
Выхватываю наган, открываю дверь и оказываюсь на самом глубоком уровне паркинга. Именно сюда я низверг Джонса, вмуровал его в бетон, а потом потерял.
Камеры по-прежнему меня не воспринимают.
Оказавшись в гулкой пещере, подсвеченной мертвенными молочно-белыми квадратами, я осматриваюсь, удерживая наган на уровне живота.
Машины спят.
Никто не въезжает, не выезжает.
Куда же запропастился этот ублюдок?
Делаю прозрачными стены, а также перекрытия между подземными ярусами. Вижу коммуникационные хитросплетения, зашитые слоями штукатурки провода, вентиляционные шахты и технические люки.
Иезекииля Джонса нет.
Прогуливаюсь между рядами дорогих тачек, заглядываю под них, рассматриваю салоны. И ничего. Остановившись на том месте, где должен был застрять британец, поднимаю с пола записку.
Картонная визитка, на обратной стороне которой выведено шариковой ручкой:
«ДО ВСТРЕЧИ».
За окном — нескончаемый дождь.
Я задумчиво рассматриваю утопающие в серой мути вершины гор, изрешечённое отвесными струями озеро. Переключаю внимание на артефакты, разложенные на столе. Медальон со скарабеем, разные обереги, кольца, браслеты. И весьма необычные очки, с помощью которых подручные магистра справились с моей маскировкой. Хотелось бы их протестировать, но как? Федю, прикрытого иллюзией, через очки видно, а вот комбинезон у меня только один. И я не собираюсь делиться этим раритетом с кем попало.
А ещё у меня есть Серебряный Круг.
Правда, он собран не до конца.
Утром я попытался воткнуть в эту конструкцию пирамидку, но ничего хорошего не получилось. Да, я нашёл ячейку или слот, в который идеально укладывается девятый фрагмент. Но к запуску устройства подключение не привело. Из чего можно сделать нехитрый вывод: Джонс не соврал. Мне передали подделку, которая годится разве что на сувениры туристам.