Меня начали окружать со всех сторон.
Криво ухмыльнувшись, извлекаю меч из трости на обратном хвате.
Делаю два шага вперёд, вырываю из глазницы кинетика нож и выпрямляюсь, обводя холодным взглядом своих противников.
В этот момент под сводами холла звучит приказ:
— Хватит!
Гвардейцы замерли, выставив перед собой оружие. Мечи, секиры, моргенштерны, куча парной азиатщины.
— Стойте на своих местах, — повторил голос.
Я уже видел человека, взявшего ситуацию под контроль. Низкорослый широкоплечий аристократ, в меру упитанный, но довольно крепкий и не лишённый изящества. Одет в серый костюм-тройку, у пояса — изогнутая сабля. Я сразу определил венгерскую ковку. Века примерно семнадцатого. Определил по рукояти — расширяющейся крестовине и колпачку. Вряд ли это фамильное оружие, Новосильцевы не относились к шляхте. Скорее, трофей. Добытый героическим предком на полях сражений.
Человек, к которому я приехал вести переговоры, показался мне усталым и немного склонным к употреблению разных напитков. Мастер Багус сказал, что в его Роду культивируется телепатия.
Граф посмотрел мне в глаза с высоты балкона.
Знаем мы эти психологические фокусы.
Особенно в сочетании с попыткой пробить ментальные блоки.
Я спокойно выдержал взгляд главы Рода, не проронив ни единого слова. И продолжая держать клинки обнажёнными. Прозрачность стен позволяла мне видеть всю картину. Приближающихся к дому гвардейцев, спускающихся в подземный гараж под прикрытием охранников жену и троих детей.
— А вы умеете красиво ездить в гости, барон, — лицо Новосильцева тронула холодная усмешка. — Чем обязан столь раннему визиту?
— Откровенно говоря… — я демонстративно убрал нож в чехол, а меч в трость. — Не такое уж и раннее время. Почти обед, господин Новосильцев.
— Хм, — граф бросил взгляд на наручные часы. — Не помню, чтобы я приглашал вас к столу. И да, парковка у нас в другом месте.
— Это я знаю. Под усадьбой. Там сейчас ваша жена, граф, спешно усаживается в бронированный «Фрезе Адамант».
Щека Новосильцева дёрнулась.
— Угроза?
— Отнюдь. Я бы сказал, будничная констатация факта. Мы так и будем стоять здесь? Или пригласите меня в кабинет для приватной беседы?
Граф колебался.
— Не бойтесь, — успокоил я аристо. — Я приехал не за тем, чтобы вас убивать. Есть разговор, не терпящий отлагательств. А ваши люди у ворот зачем-то проявили неуважение и попытались меня убить. Вот и причина переполоха.
Через несколько секунд гвардейцы начали убирать оружие и расходиться, бросая на меня косые взгляды.
Значит, отдано мысленное распоряжение.
— Прошу, — Новосельцев кивком указал на лестничный пролёт. — Боюсь, моё гостеприимство оставляет желать лучшего. Слуги в дальнем крыле, боятся выйти.
— Ничего страшного, — я направился вверх по ступенькам. — У вас тут довольно прохладно, если сравнивать с Фазисом. А чай я и дома могу попить.
Обменявшись сомнительными любезностями, мы направились по коридору второго этажа в дальнее крыло, откуда поднялись ещё выше и вскоре оказались в неожиданно скромном графском кабинете. Скромном, но уютном.
Кабинет Новосильцева предстал передо мной камерным, даже интимным пространством — словно запертый ларец с секретами, спрятанный за показной роскошью особняка.
Просторный, но не подавляющий. Высокие дубовые панели стен, тёмные, будто впитавшие века табачного дыма и политических интриг. Над камином — портрет в полный рост: суровый мужчина с орлиным профилем, в мундире петровских времён. Основатель Рода, должно быть. Взгляд настолько живой, что кажется — вот-вот губы шевельнутся, и он прикрикнет на нас за бесцеремонное вторжение.
Сам камин — чугунный, массивный, с гербом Новосильцевых на фронтоне. Огонь в нём потрескивает ровно, без суеты, отбрасывая блики на полированный паркет. Рядом — два кожаных кресла, потёртых, но не потрёпанных. Видно, хозяин любит здесь сидеть, размышляя под шуршание страниц и тихое потрескивание дров в каминной пасти.
Письменный стол — не современный стеклянный монстр, а добротный антиквариат. На нём — чернильный прибор с позолотой, стопка бумаг под прессом в виде бронзового дракона, старый телефон с диском.
Но главное — книги. Они везде: в резных шкафах до потолка, на этажерках, даже стопками на полу. Старые фолианты в коже, современные тома в суперобложках, рукописи в папках с гербовыми печатями. Чувствуется, что это не бутафория для статуса, а рабочий инструмент. Пахнет кожей, воском и лёгкой плесенью — аромат настоящей истории.
Окна — узкие, стрельчатые, с витражами. Сквозь сине-золотые стёкла льётся приглушённый свет, рисуя на полу узоры, словно следы невидимых существ. На подоконнике — герань в глиняном горшке. Неожиданно просто для графской резиденции.
Новосильцев прошёл к столу, жестом предложив мне сесть.
— Ну, барон, — он щёлкнул серебряной зажигалкой, поднося огонь к трубке с длинным чубуком. — Теперь объясните, ради чего устроили это… представление.
Дым заклубился, смешиваясь с запахом старой древесины. В воздухе повисло молчание — плотное, как бархатные портьеры на дверях.
Я уселся в кресло, положив трость на колени.
— Видите ли, граф, — начал я, глядя на тень от его профиля, пляшущую на стене, — иногда чтобы поговорить со львом, нужно сначала отшвырнуть шакалов…
Новосильцев не отреагировал на мою реплику.
И даже не извинился за табачный дым.
Правда, открыл фрамугу окна, чтобы впустить свежий декабрьский воздух.
— Итак, — граф резко развернулся, впившись в меня колючим взглядом, — вы здесь. Следовательно, знаете о происходящем. И что, вызовите меня на дуэль? Объявите войну? Просто так перережете глотку?
Версии графа меня откровенно рассмешили.
— Любезный Константин Демидович, вы всерьёз думаете, что человек с моей репутацией убивает при свете дня? Я бы не стал устраивать эту клоунаду. Вы бы не проснулись — вот и всё. Скажу больше: если я захочу вас ликвидировать, то и тела не найдут, и со мной не свяжут. Повторюсь: вы слушаете невнимательно. Цель моего визита иная.
— Может, раскроете карты, юноша?
Было видно, что мои слова Новосильцеву не понравились. Но он слишком хорошо знал, кто такой Кромсатель. Иезекииль Джонс снабдил графа подробными инструкциями.
Да, Константин Демидович Новосильцев незримо руководил Десятью Родами, при этом никак себя не афишировал. Но ликвидация графа была бы слишком простым и невыгодным для меня решением. И всё — из-за хитросплетения связей этого неприятного во всех отношениях человека.
— Охотно, — я закинул ногу за ногу, а трость прислонил к подлокотнику кресла. — Я приехал с царским предложением, от которого вы не сможете отказаться.
— Даже так, — граф выпустил дымное колечко и потянулся вниз, к ящикам письменного стола. В прошлой жизни я за такое убил бы. Но сейчас отреагировал спокойно, поскольку видел столешницу насквозь. — Излагайте.
Достав стакан и бутылку коньяка, граф плеснул себе на самое донышко.
— С вашего разрешения.
Я дождался, пока он не сделает первый глоток, а потом выдал:
— Расклад несложный. Я вас не трогаю и забываю о том, что вы стягивали к Фазису гвардии своих дружков. Взамен вы должны незамедлительно выйти из альянса и не лезть больше в мои дела с Джонсом. Да, чуть не забыл. Десятого числа меня принимают в Союз Вольных Родов. Попробуете наложить вето при голосовании — умрёте.
В кабинете повисла тишина.
Глава 31
Я не торопил своего собеседника.
Ждал, пока все слова будут обдуманы и услышаны.
Новосильцев был опытным игроком, умел держать удар и не выдавать своих истинных чувств. Разве что погружённый в себя взгляд показывал активную работу мысли.
— Молодой человек, — граф задумчиво покрутил в руке стакан, — вы хоть понимаете, о чём просите? Этот альянс создавался при непосредственном участии моего отца. Все, кто пострадал в минувшие дни от ваших действий, дружат семьями и…
— Мне плевать, как вы там дружите, — перебил я. — Когда принималось решение спровоцировать меня на дуэль и навязать войну, вы же не думали о своих так называемых друзьях? А я скажу, почему не думали. Потому что одно из ваших европейских предприятий, которое в Чехии моторы выпускает, вот-вот подвергнется процедуре банкротства. А Джонс предложил решить проблему, нажав на кое-какие рычаги. Так ведь?
Новосильцев впился в меня недовольным взглядом.
Впрочем, это ещё не конец партии.
— И вы решили использовать других членов альянса в собственных интересах, — продолжил я. — Понимая риски. Вас с удовольствием поддержали Пашков и Плещеев. И где они теперь? Никто не знает. А поддержали потому, что очень им хочется урвать мои родовые земли, влезть в Красную Поляну и организовать там горнолыжный курорт. Проект я видел, неплохая идея. Нюанс в том, что я стоял у этих ребят на пути.
— Барон, это домыслы, — широко улыбнулся Новосильцев.
— А мне без разницы, — я вернул собеседнику ответную ледяную улыбку. — Это МОИ домыслы. И, опираясь на них, я могу перебить всех, кого посчитаю нужным.
Последняя фраза достигла цели.
Граф посерьёзнел.
— Итак, — я погладил закругляющуюся рукоять меча-трости. — К чему мы придём?
— За мою смерть любой из членов альянса отплатит кровью, — отрезал Новосильцев. — У нас ещё достаточно сил, чтобы снести вашу хлипкую оборону, барон. Разведка докладывает, что вы укрепляетесь, но это не поможет. После формального объявления войны дни вашего Рода сочтены. И, к слову, я могу это сделать прямо сейчас. С телепатической трансляцией на главу дружественного Рода.
— А документы будут оформлены задним числом, — кивнул я.
— Разумеется, — Новосильцев вновь обретал былую уверенность. — В конце концов, вы — это всего лишь один человек. Сильный, дерзкий, не скрою. Но против всех нас…
Он покачал головой, давая понять о тщетности моих потуг.
— Поводом послужит моё вторжение, — начал я рассуждать вслух.