ужила часть деревянной ладьи длиной в шесть с половиной метров, обложенную сырцовыми кирпичами. Судя по всему, она принадлежала знатному сановнику, жившему во времена царя Дена, то есть примерно в середине XXX века до н. э.[54]
Это не первая находка такого рода, но, возможно, наиболее древняя и точно наиболее задокументированная и изученная[55]. Раннединастические погребения лодок были раскопаны в Саккаре и Хелуане, однако подробных данных о них нет[56]. В 1991 году американская экспедиция под руководством Дэвида О’Коннора обнаружила в Абидосе на юге Египта еще 12 погребенных лодок, обложенных сырцовыми кирпичами, причем сырцовые конструкции имели длину от 19 до 26 метров. Хотя найденные кирпичные «саркофаги» с лодками располагались вблизи гробницы Хасехемуи, последнего царя II династии, ученые предполагают, что тщательно подготовленные к посмертному плаванию хозяина ладьи более древние и относятся к одной из близлежащих мастаб I династии.
В год открытия американцы вскрыли только одну сырцовую конструкцию и обнаружили там ладью с плоским дном. Затем работы в этой части некрополя прекратились. В 2000 году сырцовые конструкции над лодками вновь расчистили, в результате чего удалось обнаружить еще два похожих захоронения. На сегодняшний момент исследована лишь одна ладья – та самая, что была впервые вскрыта в 1991 году. Ее решили полностью расчистить и задокументировать по причине сильных разрушений внешней сырцовой оболочки и обнажения дерева. Ладья оказалась порядка 23 метров в длину и могла вместить около тридцати гребцов[57].
Что касается остальных ладей, то их американцы решили пока не трогать, чтобы сохранить ценные находки до появления новых технологий, которые позволят извлечь из памятников максимум информации. Вероятно, это правильное решение, и хочется надеяться, что абидосские лодки не постигнет печальная судьба второй солнечной ладьи Хуфу. А о ней мало кто знает. Обнаруженная в 1954 году вместе с первой ладьей[58], она оставалась запечатанной до 1987 года, когда в перекрытии помещения с кораблем по инициативе Американского национального географического общества просверлили отверстие для камеры, снявшей разобранное судно. Затем отверстие заделали. В 2008 году специалисты из Университета Васэда (Токио) взялись за изучение и реставрацию корабля. Но тут неожиданно выяснилось, что в камеру второй ладьи на протяжении десятилетий регулярно просачивалась вода из труб, подведенных к соседнему музею, где выставлялась первая ладья, в результате чего древнее дерево сильно пострадало.
С 2011 года начались работы по подъему деревянных деталей, которые успешно завершились в первой половине 2021 года. Сложенные когда-то в тринадцать слоев, детали судна разбирали и поднимали очень медленно, слой за слоем, придерживаясь в обратном порядке древней последовательности укладки. Перед разбором каждый слой фиксировался с помощью рисунков, фотограмметрии и лазерного сканера для получения 3D-модели. Затем каждая деталь многократно фотографировалась, зарисовывалась на месте, обмерялась и пропитывалась защитным составом. После подъема ее повторно сканировали, на этот раз отдельно от остальных, и отправляли в лабораторию, устроенную тут же, у подножия пирамиды Хуфу, где деталь попадала в руки реставраторов.
С 2021 года консервация и реставрация ладьи продолжаются в лаборатории нового Большого египетского музея в Гизе. Из-за плохого состояния дерева японским специалистам потребуется еще немало времени на подготовительные работы, прежде чем у них появится реальный шанс приступить к сборке корабля.
Уже сегодня ясно, что вторая ладья отличается по конструкции от первой. Например, там гораздо больше весел, причем они имеют вполне нормальный размер и, в отличие от весел первой ладьи, удобны в использовании. Ученые полагают, что если первая ладья могла быть церемониальной, то вторая, судя по всему, действительно ходила по Нилу. В ходе изучения и реставрации на деталях корабля удалось обнаружить медные элементы, а также множество отметок, которые оставили плотники и корабелы. После подъема ладьи участники проекта собираются изготовить трехмерные модели всех обнаруженных деталей, собрать из них корабль на компьютере и, только удостоверившись в эффективности найденного порядка сборки, рискнут повторить эту процедуру на практике с реальными деревянными частями. Египетские инспекторы улыбаются, глядя, как молчаливо и кропотливо трудятся их коллеги. «Только японцы, – говорят они, – способны на такую адскую работу».
Летом 2021 года японцы начали сворачивать лагерь-ангар у пирамиды Хуфу. Это немного грустно, ведь на протяжении многих лет их экспедиция была нашим добрым и всегда гостеприимным соседом. Они трудились круглый год, и когда бы мы ни оказывались в Гизе, мы всегда знали, что к югу от пирамиды Хуфу стоит ангар, где прохладно и всегда можно рассчитывать на крепкий сладкий чай. Приезжая на раскопки, мы регулярно обменивались с японскими коллегами кулинарными подарками, бывали у них с визитами и каждый раз удивлялись их прогрессу, а они, в свою очередь, приходили в гости к нам. Проект по воссозданию второй ладьи продолжится, но теперь на территории Большого египетского музея. Туда же перевозят и первую ладью. Что касается сигарообразного здания музея, в котором долгое время она экспонировалась, то его разберут. И хорошо. Оно не только портило вид Гизы, но и служило дополнительным фактором разрушения древних памятников.
Страна золота и слоновой кости
Неподалеку от прекрасного Нубийского музея в Асуане, на высоком холме над Нилом, есть уютное кафе, среди посетителей которого вы редко увидите египтян-арабов. Здесь подают ароматный чай со специями, а из кухни доносятся тягучие мотивы песен забытого знойного края. Сидя у самого обрыва, невозможно оторвать взгляд от южной части горизонта, откуда мирно несет воды великая река. Здесь, среди скал первого порога или на берегу острова Элефантина для многих египтологов начинается Африка.
Контакты между жителями египетской и нубийской нильской долины были очень тесными еще задолго до создания централизованного египетского государства. В Додинастический период население южного Верхнего Египта и Нижней Нубии в культурном плане было весьма однородным. Однако с началом Раннединастического периода ситуация резко изменилась, что было связано, возможно, с политикой молодого египетского государства. С этого времени первый нильский порог стал естественной политической, а затем и культурной границей страны; на острове Элефантина появились укрепления. В начале Древнего царства (или даже ранее) зримым символом египетского господства в значительно обезлюдевших землях Нижней Нубии стали выросшие как по волшебству крепостные стены Бухена – поселения, расположенного уже в районе второго нильского порога.
Для египтян Нубия была воротами в Африку, принципиальным соперником и желанной добычей. Ее природные богатства в древности были колоссальны. Обычно считается, что основным источником египетского золота в III тысячелетии до н. э. были рудники в египетской Восточной пустыне. Однако и нубийские залежи золота определенно были известны египтянам эпохи строительства Великих пирамид. Некоторые месторождения Нубии разрабатывались по крайней мере с начала III тысячелетия до н. э., хотя нам точно не известно, люди какой этнической принадлежности там трудились. Были это египетские отряды или местные племена? Поскольку полноценных археологических исследований на ранних нубийских золотых месторождениях еще не проводилось, этот вопрос остается пока без ответа.
В качестве «страны золота» Нубия впервые упоминается в египетских источниках в конце V династии. В это время египтяне, теснимые новыми пришлыми племенами, носителями археологической культуры группы C, были вынуждены постепенно прекратить прямую эксплуатацию земель к югу от первого порога Нила и вернуться к более гибкой тактике кнута и пряника.
Другим ценным металлом, добывавшимся в Нубии, была медь. Крепость Бухен, основанная в нескольких километрах ниже второго порога, контролировала царем Снофру или другим более ранним египетским правителем, контролировала, судя по всему, торговые пути на юг, в Донголу, и являлась одновременно важным центром выплавки меди. Руда, найденная в Бухене, имела большое процентное содержание золота; видимо, ее источник располагался неподалеку, чуть выше по течению. В эпоху Древнего царства медную руду могли добывать и в районе Вади Аллаки. Кубан и Элефантина, вероятно, также являлись важными центрами выплавки меди из нубийской руды.
Кроме того, в Нубии находились месторождения поделочных камней, и только здесь добывали гнейс, который высоко ценился как материал для каменных сосудов и царских статуй. А еще, конечно же, земли к югу от первого порога были источником дорогих товаров, многие из которых поставлялись из глубинных районов Африки: слоновой кости, ценных пород дерева, страусовых перьев и яиц, шкур гепардов и пантер, благовоний и живых диких зверей.
Крепость, возвышающаяся над Африкой
Под мягкими известняками и песчаниками Египта, которые шли на возведение пирамид, гробниц знати и храмов, лежат древние твердые породы – граниты и диориты, – сформировавшиеся, когда наша планета была еще очень молода. Это докембрийское основание. Там, где оно выходит на поверхность современной нильской долины, сформировались знаменитые нильские пороги.
Естественной южной границей Египта на рубеже IV–III тысячелетий до н. э. постепенно стали живописные скалы первого порога, о которые разбиваются, покрываясь пеной, голубые воды Нила. Египтяне считали, что здесь бьет подземный источник, питающий полноводную реку; здесь начиналась и их земля.