После недолгих обсуждений, Хуан заметил решительно:
– В лодке, конечно, сподручнее, Диого. Я за лодку. А мачту с парусом ты успеешь сделать?
– Не я один, а все вместе. Особенно Аликино. Он же рыбак, и значит, знаток моря и управится с лодкой. Да и я не лыком шит в этом деле. Так договорились относительно лодки?
– Договорились! – дружно отозвались друзья.
После этого Диего стал часто ездить в Чёрную башню, где и мастерил с Хуаном или Понсио мачту и парус. Никто из родных ничего не знал, полагая, что Диего занят развлечениями.
А в среду Ласаро заявил, что намерен отдохнуть в Чёрной башне всей семьёй. Это подтолкнуло Диего срочно поехать туда, чтобы спрятать все имеющиеся улики его деятельности. Это было легко и никто потом ничего не заподозрил.
Мелиса была по-прежнему грустна и молчалива. Она подурнела, и это сильно беспокоило мать Марселу. Часто говорила дочери:
– Не надо так переживать, доченька. Вот увидишь, всё окажется не таким страшным и неприятным, как тебе кажется. Я сама выходила замуж за старика и легко родила тебя. И жила в достатке и довольстве. Смирись и перестань изводить себя бесплодными переживаниями. Смотри, Диего, и тот успокоился и занят своими делами. Мы с отцом этому только рады и благодарим Господа за такое благоволение к нам.
Мелиса согласно кивала, но вид её говорил об обратном.
Она все больше замыкалась в себе и почти не выходила из своей комнаты. Лишь в Чёрной башне она позволила себе один раз искупаться в море, и то в одиночестве, не позволив матери приблизиться.
Избегала Диего, а тот, славно озлясь окончательно, тоже не стремился сблизиться. Юноша по-прежнему часто задумывался об их отношениях, и всякий раз озлобление брало верх, особенно когда вспоминал о её просьбе оставить её и не приближаться к ней.
Когда до свадьбы осталась всего неделя, Ласаро вызвал его к себе.
– Диего, через неделю у Мелисы свадьба. Возьми пятьдесят крузадо и подбери ей подарок покрасивее, какой сочтёшь лучшим. Негоже тебе отказать ей в этом. Бери, бери!
– Спасибо, дядя, – выдавил Диего из себя с явным неудовольствием. Последний с удивлением посмотрел на Диего.
– Ты чем-то недоволен, Диего?
– Лишь то, дядя, что мне надоело сидеть без дела и ничем не помогать тебе. Этак я вовсе разленюсь.
Ласаро замолчал, обдумывая услышанное. Потом молвил уверенно:
– Ты прав, Диего. После свадьбы мы с тобой обсудим это. Обещаю тебе работу. Если получится, то я тебе могу отдать на откуп часть своего дела. И ты покажешь, на что способен. Но это не так скоро. Договорились?
– Конечно! Спасибо! Я очень рад, дядя!
– Тогда займись подарком. Времени достаточно.
Диего взял мешочек с монетами и удалился, с трудом сохраняя спокойствие и самообладание.
В своей комнате он подсчитал свои сбережения и дар Ласаро. Проговорил себе под нос:
– Почти сотня крузадо. Отлично! С ними мы обязательно чего-то добьёмся. Все говорят, что в Вест-Индии легко достичь успеха. И мы его достигнем обязательно! Всё уже готово. Надо еды побольше заготовить и пару уток прихватить живых для поддержания нашего духа. Суарес не будет возражать.
Он уже купил оружие для всех. Аликино с ним обращался плохо, остальные сносно, неплохо справлялся Хуан. У каждого оказалась шпага, кинжал и пистолет с припасами к ним. Все это хранилось в укромном месте у Чёрной башни и всегда с лёгкостью могло перекочевать в лодку.
За три дня до свадьбы товарищи собрались в последний раз посмотреть на лодку и прикинуть, что нужно сделать ещё. Рано утром, ещё солнце не взошло, Диего с Хуаном встали искупаться и поговорить о предстоящем походе в Испанию.
– Что за судно, Диого? – Хуан указал на горизонт, где виднелся небольшой кораблик арабского типа. – Дрейфует, вроде бы.
Диего присмотрелся. Было ещё недостаточно светло и судно виделось не очень чётко.
– Алжирский, наверняка. Паруса убраны. Ты верно сказал – лежит в дрейфе. С чего бы это ему находиться у наших берегов?
– Может, поживиться схотел говядиной? Видать, с провиантом дела плохие.
– Посмотрим, что дальше будет. Если так, как ты сказал, то они уже шлюпку должны были спустить. А ничего такого не видно. Ладно, пошли искупаемся – и за работу, пока солнце не стало палить,
Они купались, поглядывали на кораблик. Тот оставался на месте без признаков жизни. Стоял он не далее, как в полумиле от берега. Диего пожалел, что не захватил с собой подзорную трубу.
– Можно было бы узнать, чего тут околачивается алжирское судёнышко. Тонн на семьдесят будет, как считаешь?
– Я в этом плохо разбираюсь. Аликино бы точно сказал. Пошли посмотрим шлюпку. Посмотришь, что я успел сделать, Она спрятана в камнях, подальше от башни. Пусть и Суарес ничего не заподозрит до времени. Хотя это всё равно ничего не меняет.
Шлюпка лежала вверх килем. Прикрытая травой и камнями рядом лежала мачта с тросами и рей с парусом. Четыре весла лежали поблизости.
– Видал? Осталось в последний день доставить провиант и можно отправляться в путь. Полагаю, что дня за четыре мы будем в Испании.
– А что за порт ты выбрал?
– Ближайший порт Уэльва. Это приличный порт и там наверняка легко попасть на судно до Карибии, Хорошо бы наняться матросами. Всё меньше платить за проезд. Что скажешь? Ведь и ты что-то знаешь про морское дело,
– Согласен, Диого. Тут нечего и рассуждать. Деньги нам дальше пригодятся. Слышал, что там всё дорогое, привозится из Испании. Даже вино не разрешают там изготовлять. Дурачье!
– Да уж… А до Уэльвы легко дойти за неделю даже при слабом ветре. Мы выйдем поздним вечером, чтобы к утру прибыть в Ольян. Это совсем близко.
– Бывал там. А тебе не кажется, что лучше не заходить в Ольян. Ещё оставим след о себе. Стоит ли?
– Это уже меня не волнует, Хуан. Пусть ищут. Долго им обойдутся эти поиски. Или ты боишься родителей?
– Побаиваюсь. Вдруг поймают? Худо будет, Диого.
– Брось! Ты уже взрослый и не должен так бояться. Что они тебе могут сделать? Лишить наследства? Так и так его кот наплакал. Да и молодые ещё твои родные, и ты не один у них. Сколько тебе достанется? Сотня монет?
– Тебе хорошо рассуждать, когда у тебя никого нет. А мне как-то не по себе. Боязно мне от такого бегства.
– Только без нытья, Хуан! Хватит уже! Решили, отрезали, вот и давай дело делать без оговорок и оглядок назад, на родителей. Не маленький!
– Ладно уж. Черт с тобой! Однако судно продолжает стоять без движения, Что там происходит? Странно всё это. Ладно, всё! Прячем лодку и мачту, Диого, – предложил Хуан и сам стал маскировать их достояние.
– Пошли в сарай посмотрим, что можно прихватить ещё, – предложил Диего.
– Хорошо бы одеяла и плащи. Вдруг дождь будет. Укрыться-то негде будет. Или ты против? – Хуан вопросительно глядел на друга.
– Наоборот! Чего нам мучить себя? Посмотрим, как же!
Они обошли сарай и конюшню, приглядели циновку и попону для лошади, В доме Диего приготовил одеяло и дополнительную одежду, оставленную ещё в прошлый раз.
– Этого будет достаточно, – молвил Диего, оглядел узел и спрятал его подальше в кладовку. – Перед уходом возьмём. Пусть лежит пока.
– Откуда у вас тут столько мушкетов? – спросил Хуан, кивнув на стену, на которой висели четыре мушкета, сабли, шпаги и пистолеты. – Даже один арбалет! Он-то зачем?
– Ласаро любил оружие собирать. Можно взять этот арбалет. Стрелы лишь поискать. Где-то они были.
Три стрелы Диего все же нашёл, снял со стены арбалет и накрутил лук. С удовольствием прицелился. Щёлкнул спуск и тетива задрожала.
– Стрела далеко летит? – спросил Хуан.
– За сто саженей может вполне убить человека, – ответил Диего, вешая оружие на место. – И стреляет быстрее, чем мушкет раза в три. И без грохота.
– Чего ж тогда его запретил папа римский?
– Кто его знает. Вроде бы слишком жестокое оружие. Трудно вытащить из тела стрелу. Глупо как-то!
Они поздно пообедали, вышли на крыльцо и тут увидели, как то самое судно распускает паруса, поворачивая к берегу.
– Не по нашу ли душу сюда идут неверные? – в страхе спросил Хуан, указывая на море.
– Черт! Наверняка к нам! Гони сообщить Суаресам, а я соберу оружие – и в башню. Всех гони туда! И пусть скот, что остался, выгонят в поле. Может, сохранится так! И поспеши! Вон, гляди, в шлюпку садятся!
Пока Хуан бегал за Суаресами, Диего собрал мушкеты, арбалет, припас к ним и все это понёс в башню. В окно увидел, как шлюпка уже подходит к пристани. В ней сидело около десятка вооружённых людей.
Не успели Суаресы всем семейством войти в дверь башни, как алжирцы высадились на берег и побежали к дому. До него было саженей семьдесят.
– Закрывай дверь, Педро! – крикнул Диего работнику. – Всех детей наверх! С женой! А ты бери мушкет и тоже иди наверх. Посмотри, камни на площадках ещё лежат? Могут пригодиться. Хуан, заряжай мушкеты и пистолеты! Лезь повыше. Будем отбиваться!
Послышались крики и удары чем-то тяжёлым – разбивали двери комнат. Диего успел их закрыть. Вскоре удары послышались и в узкую дверь башни. С высоты второго этажа хорошо было видно, как судно подошло ближе, обрасопило3 паруса и остановилось в четверти мили от берега.
– Гляди, Хуан, на судне-то не больше шести человек осталось! – Диего указывал на стоящее судно.
– Ну и что с того? – спросил бледный Хуан. – Они и так с нами легко разделаются. Гляди, сколько их пришло сюда и все с оружием!
– Мы ещё посмотрим, что получится! В шлюпке осталась два человека. Значит, сюда пришли не более восьми, И далеко не у всех мушкеты имеются. Педро, погляди, дверь они ещё не выбили?
– Чего смотреть, сеньор? Слышите удары? Значит, держится.
– Диого, один побежал к шлюпке! – прокричал Хуан и кивнул на окно-бойницу, куда смотрел.
– Подкрепления просит. Сейчас я его пощекочу малость! – И Диего выставил на бруствер ложе мушкета. Тщательно прицелился и нажал спуск. Грохот выстрела и пороховой дым не позволили заметить результат выстрела. Но восьмилетний сын Суаресов завопил радостно: