Мое появление в этом маленьком царстве китайской моды ознаменовал звон колокольчика, привязанного к двери и нежный женский голосок откуда-то из подсобки, сообщил, что продавец сейчас подойдет.
— Ой! — Увидев меня Алена, та самая девушка, которой я в свое время вручил деньги, слегка замялась. — Здравствуйте. Вы за деньгами? Я отдам, я честно все отдам, но через месяц.
— Здравствуйте Алена. — Очаровательно улыбнулся я девушке, казалось она стала выглядеть еще более уставшей. — Я вовсе не за деньгами. У меня вот. — И я продемонстрировал ей свои ноги, обутые в тапки, намокшие зайчики выглядели какими-то особенно грустными и печальными. — В общем я остался без обуви и почти без одежды.
Девушка несколько секунд изучала мои тапки, после чего расхохоталась, да так искренне и заразительно, что уже через секунду я сам присоединился к ней.
— Какой у Вас размер? — Наконец отсмеявшись поинтересовалась она.
— Сорок третий. — Услышав это девушка лишь кивнула и умчалась куда-то в подсобку, вернувшись с несколькими брендированными оранжевыми коробками.
— Вот! — Она поставила их передо мной и пододвинула пуфик, чтобы я мог сесть. — Не смотрите на бренды, это вьетнамские подделки, но как утверждает поставщик, шьют их на том же заводе, что и оригинал, не знаю уж насколько это правда, но обувь действительно качественная. Что-то еще нужно? Я могу принести, пока Вы меряете.
— Да. — Интенсивно закивал я. — Все нужно! Много! Джинсов две пары, спортивный костюм, шорты, футболок десять пар, пять для дома пять красивых. — Услышав это девушка лишь усмехнулась. Туфли нужны кожаные и костюм деловой, чтобы не совсем уж как огрызок на работе выглядеть, нижнего белья десять пар и носок двадцать. — Девушка приподняла бровь.
— Вы совсем без вещей к нам приехали что ли? — Впрочем, вдаваться в расспросы она не стала, окинув меня пристальным взглядом, определяя на глаз мой размер, она просто удалилась в подсобку и пока я мерял кроссовки, которые подошли, кстати, идеально, подобрала мне все, что было нужно. После чего я быстро померял то, что она мне принесла и вытащил из кармана пачку купюр.
— Сколько? — Коротко спросил я, девушка немного постеснялась, говоря, что не может брать с меня денег, но в итоге все же огласила сумму, которую я тут же ей и отсчитал.
— Чудо клиент. — Снова рассмеялась она. — Пятнадцать минут и купил весь гардероб, не спорил не вредничал, рассчитался без торга.
— Это да. — Я довольно осматривал новые кроссовки. — Я такой, на еду и шопинг времени тратить всегда было жалко.
— Эх, а я вот шмоточница. — Грустно вздохнула девушка. — Бывает в Новосибирске целыми днями по модным бутикам хожу, меряю все присматриваю, потом правда все равно на оптовке закупаюсь, там дешевле в разы и зачастую качество лучше. А Вы к нам на долго? Мы когда встретились, я подумала, что Вы командировочный и уедете на следующем поезде.
— На долго. — Кивнул я. — Примерно на год. У меня контракт с Институтом, я ваш новый полицейский, что делами Института занимается.
— Ой. — В глазах девушки отразился страх. — Простите. А Ивана уволили что ли?
— Нет. Я в усиление.
— Жаль. — Протянула она, но потом словно опомнилась. — Я не про то, что Вас наняли, я просто… в общем…
— Приставал? — Она грустно кивнула, мне почему то хотелось верить, что она просто страдает от настойчивых приставаний моего коллеги, а не то, что она хранит на него обиду после того, как он ее поматросил и бросил, девчонка мне нравилась, было в ней что то… настоящее, не такое, как в Яре или Василисе, черт да вот именно, она же и была настоящей, не идеальной красоткой, а обычной, пусть и хорошенькой, но не мисс вселенная. — С Иваном решим. — Пообещал я ей.
— Да я уже сама решила. — Отмахнулась девушка, — Просто он не понимал с первого раза, и с десятого не понимал и даже с сотого, он же как видит женщину, так не отстает, привык получать любую, вот и оставил мне после себя не приятное впечатление, слава богу переключился на следующую, а я теперь просто стараюсь ему на глаза не попадаться.
Мы еще мило поболтали, но все хорошее заканчивается, и я с сожалением сообщив Алене, что мне пора на работу, нагрузился пакетами с одеждой и двинулся к отделу, где уже назревал бунт.
На перевернутой урне. Словно Ленин на броневике стояла та самая старушка, что не пустила меня на работу и вещала.
— Да сколько же можно терпеть унижение! Товарищи! Скажите мне! Доколе!
— До какого Коли? — Перебил я ее, стараясь спрятаться в толпе зевак и посетителей так, чтобы старая грымза не поняла, что это именно я задал вопрос.
— Ни до какого Коли! — Вызверилась она. — Я имею в виду, покуда?
— Кто паскуда? — На этот раз перед выкриком я сместился на два шага влево и чуть изменил голос, один из зевак заметил мои манипуляции и усмехнулся.
— Я говорю, сколько мы еще будем терпеть безответственность и произвол властей. Сколько нам еще ждать этого их полицейского или этого блохастого пса.
— Покуда? — Выкрикнул я, поддерживая бабку.
— Кто это там меня обозвал? — Старуха цепким взглядом пробежалась по зрителям, а мужик рядом со мной откровенно заржал.
— Я имею в виду, доколе! — Снова заорал я влекомый азартом, надо сказать голос у бабки был для митингов поставлен отлично, видимо при Советах, она была активисткой.
— Вот и я говорю! Доколе! — Снова завелась она и погрозила небу кулаком.
— До какого Коли? — Опять вмешался я, народ вокруг заржал в голос, бабка на урне стала пунцовой, она наконец то высмотрела супостата, и уставилась на меня ненавидящим взглядом. — Бабушка, Вы чего, собственно, хотите?
— Порядка! — Заорала она. — Времени уже девять двадцать, а мента этого на месте нет. Народ, собрался, ждет его, а он поди пьянствует или распутствует. Мы требуем соблюдения наших прав и свобод.
— Подождите, — Снова перебил я старуху. — Но ведь именно Вы пол часа назад не пустили меня на рабочее место, препятствовали тому, чтобы я приступил к своим обязанностям, а теперь устроили митинг, баламутите народ, мусорку перевернули! Люди добрые. Посмотрите на нее, да эта бабка провокатор! Хватайте ее все, она сейчас тут речей против действующей власти на рассказывает, а вас привлекут за несанкционированный митинг. — Народ вокруг откровенно ржал.
— Так! Что тут происходит? — Рядом со мной появился наряд полиции, сопровождаемым на мое счастье Сан Санычем, капитан был традиционно хмур и слегка помят. — Дим! Ну что опять то?
— Вот! — Я указал на бабку пытавшуюся слезть с перевернутой урны. — Раскрыл антиконституционный заговор, задерживаю агента иностранной разведки, предположительно Германской.
— Ты работать сегодня собираешься? — Взгляд Сан Саныча стал еще более уставшим, и я понял, что дальше дурачиться не стоит, прошествовал к дверям отдела, открыл их и картинно поклонившись толпе сообщил.
— Граждане! Объявляю о начале приемного дня.
Заявления я вернул быстро, последней в очереди оказалась та самая бабка, которая, теперь уже подобострастно заглядывая в мои ясные очи, она приняла свои бумаги и тут же удалилась.
— А мне говорят. — Подал наконец то голос, все время сидевший за соседним столом капитан. — Народ, институтский отдел штурмом берет, решили линчевать нового полицейского, а тут всего то делов, опоздание.
— Да не опоздание. — Я рассказал ему всю историю, про тапки зайчики, про то, как бабка не пустила меня на работу, и даже про жуткую секретаршу Василисы. Слушая меня, Сан Саныч откровенно ржал.
— А вот знаешь, верю. Каждому слову верю, и что баба Маша тебя на работу не пустила и в ужас при виде Златы, у меня самого от нее мурашки по спине, причем вроде как актриса эта, Наталья Варлей, что панночку в Вие играла, красотка, но нет, образ так с детства в мозгу отпечатался, что я при виде Златки сам время от времени вздрагиваю, но вот тапки зайчики это слишком, это перебор, ну не может быть, что ты в таких по городу шастал.
Я молча вытащил из-под стола один из пакетов и вывалил его содержимое к ногам капитана, зайцы выглядели ее более несчастно, зато лицо капитана озарилось счастливой улыбкой, и он рассмеялся как ребенок, тыча в тапки карандашом.
— Хватит ржать, — Прервал я его. — Лучше расскажите, что там по делу о покушении на меня.
— Да ничего пока. — Пожал плечами полицейский. — Запрос в военкомат только с утра отправил, теперь они неделю будут его изучать, он же длинный, там слов то знаешь сколько. Затем поднимать дела, это еще месяц, после запрашивать разрешения на предоставления каждого дела в штаб округа, потом ругаться, что никого разрешения запрашивать было не нужно, полгода минимум и у нас будет список подозреваемых.
— Как-то не очень оптимистично. — Хмыкнул я.
— Ну как есть. — Полицейский придвинул свое кресло поближе ко мне. — Зато честно. Но может ты мне сможешь чем-то помочь? Расскажи, с кем конфликтовал, с кем вообще познакомился тут, что делал? Чем занимался эти дни?
Я рассказал все, исключая интимные подробности, полицейский очень заинтересовался моим взаимодействием с Институтскими, особенно тем, как я толкнул русалку на продажу своих фото через интернет и главное историей кота баюна на златой цепи, из-за чего несколько граждан Караваева оказались на больничной койке.
— Кто мог знать, что ты причастен к авантюре с золотой цепью? — Напрямую спросил полицейский.
— Да никто почти, волк может быть, Руся, которой я и посоветовал это, Василиса точно знала, она мне это предъявляла.
— Да уж. Не густо. — почесал подбородок полицейский. — Руся твоя никому из городских рассказать не могла, она их недолюбливает по понятным причинам, удивительно еще, что она с тобой заговорила, волк тоже отпадает, он слишком занят тем, что у народа пирожки клянчит, а Василиса, она с тобой нянчится, бережет тебя.
— Это Василиса то бережет? — Удивлению моему не было предела. — Да она несколько дней назад меня убить хотела.
— Бережет! — Уверенно сообщил полицейский. — Помнишь, как она ко мне в отдел примчалась, после того как мы тебя в кабаке приняли? А в больницу? Да еще и с редким зельем, к титьке своей тебя щечкой прижимала. — Сан Саныч придал голосу издевательских ноток, но мгновенно стал серьезен. — Точно говорю, нянчится она с тобой, нужен ты ей для чего-то.