Я включила воду в раковине и подождала, пока Оскар умоется, осторожно касаясь щеки, на которой был синяк.
– Он должен сильно болеть, – сказала я.
Оскар пожал плечами. Я подумала, что мисс Джордан правильно поступила, заставив Оскара рассказать, как он получил эту отметину на лице. Он очень мало разговаривал со мной, но у мисс Джордан было четыре месяца, чтобы заслужить его доверие, а меня он знает всего несколько часов. Я надеялась, что со временем Оскар начнет верить мне и откроется.
Оскар вымыл руки и почистил зубы, после чего я протянула ему его пижаму.
– Помочь тебе переодеться, или мне подождать снаружи? – проявляя уважение к его личному пространству, спросила я.
– Я хочу спать в моей одежде, – сказал Оскар, немедленно встревожившись. – Пожалуйста, позвольте мне спать в моей одежде. – Его глаза наполнились слезами.
По моей спине пробежала ледяная дрожь. Я надеялась, что ошибаюсь, но когда ребенок не хочет раздеваться, это может быть признаком того, что он подвергался сексуальному насилию.
Глава третьяЗащищая Оскара
Обеспокоенная тем, как Оскар отреагировал на необходимость переодеться на ночь, я взяла его пижаму, и мы пошли в спальню. Определенно, я не стала бы заставлять его, но надеялась, что смогу уговорить переодеться и также узнаю причину, по которой он не хочет этого делать. Объяснение могло быть абсолютно невинным, хотя, будучи весьма опытным приемным родителем, я сомневалась, что это так.
На улице все еще было светло, и я спросила Оскара, любит ли он спать с задернутыми шторами, или их лучше слегка приоткрыть. В первую ночь у меня дома я всегда спрашиваю детей о таких вещах, как и о том, как им нравится их спальня. Подобные маленькие детали помогают им устроиться на новом месте, в чужой для них комнате.
Оскар ответил:
– Я сплю с задернутыми.
– Хорошо.
– Ты любишь спать с включенным или выключенным светом? Я могу приглушить свет немного, если хочешь. – Я подумала, что, если сделаю обстановку в его комнате более привычной для него, Оскар сможет почувствовать себя более защищенным.
Он не ответил, так что я показала ему, что имела в виду, выключив и включив свет, а затем приглушив его.
– Включить или выключить? – спросила я снова. – Или приглушить?
– У меня дома он часто включается и выключается, – сказал Оскар. – Я от этого просыпаюсь.
– Ты хочешь сказать, что свет мигает? – Я была слегка озадачена. Я подумала, что, возможно, он жил в густо застроенном районе, где фары машин светят в окно спальни, или, может, поздно ночью вспыхивает и гаснет неоновая вывеска.
– Они постоянно его включают, – проговорил Оскар.
– Кто?
– Люди в доме.
– О. Что это за люди, милый?
Он снова умолк. В приемном родительстве очень часто бывает, что ребенок неохотно делится личным, и приемные родители (и социальные работники) вынуждены стать детективами и осторожно выведывать у него информацию. Также нам нужно быть чуткими к ситуациям, когда ребенок начинает о чем-то рассказывать, поскольку то, что он в действительности пытается сказать, может оказаться неочевидным.
– Эта комната – твоя спальня, и здесь будешь спать только ты, – подчеркнула я, надеясь, что это поможет ему почувствовать себя в безопасности. – Я не буду входить в твою комнату и включать свет, если ты не захочешь. Ты можешь держать дверь открытой или закрытой – как тебе хочется. Когда нужно будет вставать в школу, я постучу в твою дверь, чтобы разбудить тебя, и тогда ты можешь крикнуть: «Войдите!»
– Вы постучите в мою дверь, – повторил Оскар, словно он не понимал, что я имею в виду.
– Да, вот так. – Я вышла, приоткрыла дверь, постучала и сказала: – Это Кэти. Можно войти? И ты говоришь: «Да, входите».
Я показала ему еще раз, и на второй раз он отозвался:
– Да, входите.
– Прекрасно, – сказала я. – Молодец. Помни, это твоя комната. Ты здесь хозяин. Хорошо?
Он кивнул и, думаю, в этот момент начал осознавать, что будет здесь в безопасности, так как его лицо стало менее напряженным, и Оскар принялся рассматривать комнату. В отсутствие его вещей в ней было особо не на что смотреть: мебель, постеры на стенах. Я принесла сюда коробку с игрушками и несколько мягких игрушек. Сейчас Оскар немного расслабился, и я подумала, что могу попросить его переодеться. Мне правда нужно было переодеть его на ночь, чтобы выстирать его школьную форму, и к тому же, я не хотела, чтобы он привыкал к одежде, в которой ходил днем.
– Оскар, я подожду снаружи, пока ты переоденешься в пижаму и ляжешь. Потом, когда будешь готов, можешь сказать: «Войдите!» Не дожидаясь, пока он откажется, я вышла за дверь, прикрыла ее и постояла немного. Через несколько минут раздался тихий голос Оскара:
– Я в кровати. Вы можете войти. – Я улыбнулась.
Несмотря на разрешение, прежде чем войти, я постучала.
– Прекрасно, – сказала я, собрав одежду Оскара. – Я постираю ее, и завтра, когда ты пойдешь в школу, она будет готова.
– Вы отвезете меня в школу? – спросил Оскар; его личико выглянуло из-под одеяла.
– Да, и заберу тебя. А сейчас я хочу, чтобы ты попытался уснуть. У тебя был очень утомительный день. Поцеловать тебя на ночь? – Я всегда уточняю такие вещи, иначе подобное предложение может оказаться неприятным вторжением в личное пространство ребенка и напугать тех, с кем плохо обращались.
Оскар выглядел встревоженным. Он покачал головой.
– Все в порядке, поцелуй – это необязательно. Я просто пожелаю тебе спокойной ночи, и увидимся утром. Позови, если я тебе понадоблюсь. – Я уложила его и пошла к выходу. – Оставить дверь открытой, закрытой или немного приоткрытой? – спросила я его снова.
– Закрытой, – сказал Оскар.
– Хорошо.
Оставив свет в комнате приглушенным, я ушла, убежденная, что с Оскаром происходит гораздо больше, чем кто-либо из нас предполагал.
Спустившись вниз, я положила одежду Оскара в стиральную машину и проверила сайт его школы, чтобы уточнить, во сколько начинаются и заканчиваются занятия. Затем я занялась записями в своем дневнике, пока у меня была такая возможность. Все приемные родители в Великобритании должны вести ежедневные записи о жизни ребенка или детей, о которых заботятся. В таких записях речь идет о встречах, сведениях о здоровье детей и их благополучии, учебе, важных событиях и любых сведениях о прошлом детей, которые те могут предоставить. Помимо того, что дневник отображает успехи ребенка, он может выступать в качестве памятной записки. Когда ребенок покидает приемного родителя, эти записи собираются в файле социальной службы. Некоторые приемные родители печатают дневники на компьютере, но я – и тут я не одинока – предпочитаю вести их от руки и затем отправлять по электронной почте резюме как часть ежемесячного отчета социальному работнику ребенка и моему супервизору.
Я написала в отчете о том, как забрала Оскара из школы, указала, что он хорошо поел, отметила, как он переживает пребывание под опекой, добавив его комментарии – там, где это уместно. Отчет должен быть объективным, поэтому я не написала о своих предположениях о том, что в жизни Оскара происходило гораздо больше, чем кто-либо знал. Пока что они были не более чем догадкой – время покажет, насколько она верна. Закончив с заметками, я положила папку с дневником в запирающийся ящик в гостиной к другим важным документам.
Поднявшись наверх, я тихонько проверила, как там Оскар. Он быстро заснул. После я некоторое время беседовала с Адрианом, Паулой и Люси. Они считали, что Оскар – милый мальчик, но выглядит очень обеспокоенным – «как будто на его плечах лежит тяжесть всего мира», сказала Паула. С учетом того, что Оскар только что попал под опеку, это было неудивительно, независимо от других вещей, которые могли случиться в его прошлом. Я сказала детям, что надеюсь, что со временем Оскар сможет расслабиться и будет выглядеть немного счастливее, как произошло с другими детьми, о которых мы заботились. Как правило, дети весьма устойчивы и адаптируются к переменам. Я считаю всех их маленькими героями.
Зная, что Оскар, вероятно, будет чувствовать себя в первую ночь у нас некомфортно, я отправилась спать сразу после десяти вечера. Я никогда не отключаюсь полностью, когда в доме появляется новый ребенок. Сплю вполглаза, прислушиваясь на случай, если он проснется, испуганный, не зная, где он, и нуждаясь в поддержке. Я проверила, как дела у Оскара, около двух ночи, и когда я встала в шесть утра, он все еще спал. Так он и проспал до семи, когда я мягко разбудила его в школу.
– Где я? – спросил Оскар, садясь в постели.
– Ты у меня, в моем доме. Я Кэти, – сказала я спокойно.
– Ах да, я помню. – Он потер глаза.
Теперь я ждала, что он спросит, когда сможет увидеть свою маму, как делает в такой ситуации большинство детей. Он почти не упоминал о ней вчера вечером и сейчас тоже не стал этого делать. Просто встал, воспользовался туалетом, и потом я оставила его переодеваться в школьную форму, которую выстирала ночью. Сегодня я куплю ему форму на смену, так как одной мы не обойдемся, а пришлют ли Оскару вещи из дома и когда это сделают, неизвестно. Иногда родители отправляют вещи детей сразу – если они не слишком сильно расстроены и злы из-за того, что их ребенка отправили под опеку – другие не делают этого, и тогда я заменяю комплект вещей.
Я ждала в коридоре, пока Оскар одевался, затем забрала его вниз завтракать, беседуя с ним и ободряя его. Хотя он не слишком много говорил, он по-прежнему выглядел встревоженным. Когда мы спустились, Адриан и Люси уже сидели за столом. Они поздоровались с Оскаром. Он посмотрел на них с опаской. Пауле не нужно было уходить так рано, как Адриану и Люси, и она должна была спуститься через некоторое время. В будние дни члены моей семьи обычно сами готовят себе завтрак, а в выходные, когда у меня больше времени, я часто делаю завтрак на всех.
Прошлым вечером за ужином Оскар сел рядом с Адрианом, там, где я накрыла для него, но сегодня утром он, кажется, намеренно обошел это место и сел с другой стороны стола. Он устроился рядом с Люси, которая сидела от Адриана дальше всех. «Это честь для меня», – улыбаясь, сказала Люси, также заметив, что Оскар пересел. Обычно рядом с Люси было место Паулы, но Паула не будет против.