– Сердце и легкие в порядке, – сказала мне доктор. Затем обратилась к Оскару. – Хороший мальчик. А сейчас не мог бы ты лечь, чтобы я смогла пощупать твой животик? И я взгляну на твои руки и ноги. Ты сегодня ходил в туалет?
Оскар не ответил. Я сказала:
– Да, ходил, сегодня утром.
– Отлично. И он заботится о своей гигиене?
– Да, – подтвердила я.
– Ложись на спину, – сказала доктор Оскару, но он не пошевелился. – Больно не будет.
Оскар по-прежнему не двигался.
– Ложись, милый, – сказала я. – Это часть осмотра. Я подержу тебя за руку, если хочешь.
Он дал мне руку, и постепенно мне удалось успокоить его, однако я чувствовала, как сильно он напряжен.
– Он очень встревожен, – прокомментировала происходящее доктор Язди. – Он всегда такой?
– Он вел себя очень тихо с тех пор, как поселился у меня, но прежде не был таким напряженным.
– Ты не любишь врачей? – с улыбкой спросила Оскара доктор Язди.
Услышав это, Оскар окаменел.
– Это не займет много времени, – сказала она. – Давай посмотрим сначала на твои руки и ноги. – Она поддернула штанины его брюк до колен и осмотрела его ноги. – Они в порядке, – сказала она. Затем взглянула на его руки, подняла его свитер. Раскрытой ладонью она принялась легко надавливать на живот Оскара. Он закрыл глаза, задержал дыхание и поморщился. – Тебе больно? – Доктор остановилась, встревожившись.
Оскар не ответил, продолжая лежать с плотно зажмуренными глазами. Доктор бросила взгляд на меня и передвинула руку к нижней части его живота. Оскар застыл. Он был таким неподвижным и напряженным, что мне показалось на миг, что у него сейчас начнется припадок.
– Хорошо, этого достаточно, – сказала доктор. – Можешь слезать с кушетки.
Я помогла Оскару спуститься на пол.
– Судя по тому, что я вижу, Оскар здоров, но он очень тревожный. Я отправлю отчет его социальному работнику, – заключила доктор Язди. – Социальный работник может потребовать повторного медицинского осмотра через несколько месяцев, когда Оскар немного придет в себя и расслабится.
Я поблагодарила доктора и помогла Оскару надеть пальто, затем взяла его за руку, и мы вышли из консультационной комнаты. Меня совершенно не успокоили слова доктора о том, что Оскар здоров. Я всего один раз видела, чтобы ребенок был настолько встревожен и напуган на медицинском осмотре и не хотел снимать одежду, – когда мой подопечный был жертвой сексуального насилия. Внутри меня вновь зазвучали предупреждающие колокола, хотя, разумеется, это по-прежнему было не более чем подозрение. У меня не было никаких доказательств того, что оно верно, и я искренне надеялась, что ошиблась.
Глава пятаяТы знаешь этих мужчин?
По дороге домой из Центра здоровья Оскар вел себя так же тихо, как и по пути туда. Пару раз я спросила его, все ли с ним хорошо, не добившись сколько-нибудь активной реакции, и затем сказала, что хочу остановиться у супермаркета, чтобы он мог выбрать себе еду, которая ему нравится. Оскар не ответил, но я все равно отправилась в магазин, поскольку мне нужно было пополнить повседневные запасы: хлеба, молока, фруктов и тому подобного.
– Хочешь, ты повезешь тележку? – спросила я Оскара. Большинство детей обожают управлять тележкой в супермаркетах, иногда даже мешая другим покупателям. Оскар покачал головой, но ему понравилось идти рядом со мной, пока мы бродили взад-вперед между стеллажами.
– Скажи мне, если увидишь то, что тебе нравится, – сказала я. Не то предложение, которое я готова делать некоторым детям, так как в таком случае мы в итоге на выходе могли бы обнаружить себя с тележкой, полной чипсов, конфет, печенья и лапши.
Оскар не просил вообще ничего.
В этом супермаркете, как и во многих других, было много отделов, где продавалась еда из разных стран, и я указывала на них Оскару, надеясь, что он увидит что-нибудь, чего ему захочется, но этого не случилось. Оскар не интересовался едой и оставался погруженным в свои мысли. Когда мы добрались до хлебного отдела, я спросила, не видит ли Оскар булочки, которые ел на завтрак дома. Без всякого энтузиазма он взял пакет булочек на закваске с семенами и протянул мне.
– Хорошо. Что бы ты хотел взять в качестве начинки?
Оскар пожал плечами.
– Не имеет значения.
Я подумала, что когда социальный работник Оскара поговорит с его матерью, я смогу узнать, что Оскар любит и чего не любит. Все, что я знала сейчас, – то, что Эндрю сообщил дядя Оскара: никакой пищевой аллергии и специальных рекомендаций в отношении диеты. Но у всех детей есть пищевые предпочтения, которые я стараюсь учитывать – в пределах разумного. Пока что, однако, я купила те булочки, что взял Оскар, и еще немного ветчины и сыра для начинки, а также повседневные продукты, которые планировала купить. Оскар оставался молчаливым и задумчивым, когда мы закончили покупки, и потом, по дороге домой, в машине, я спросила его снова, было ли с ним что-то не так, но он покачал головой. Вдруг он спросил:
– Мне нужно будет пройти еще один медицинский осмотр?
– Да, возможно, потом. Большинству детей это нужно, но тут не о чем волноваться.
– Мне не нравится снимать одежду, – сказал Оскар.
– Я знаю. – Я бросила на него взгляд в зеркало заднего вида. – Почему?
Молчание. Оскар, хмурясь, смотрел в окно.
– Есть причина, по которой тебе не нравится раздеваться? – еще раз спросила я его. – Нам всем иногда приходится обнажаться, – чтобы принять душ, поплавать или когда мы посещаем доктора.
Последовала долгая тишина, после чего Оскар повторил:
– Мне не нравится снимать одежду.
– Я знаю, ты говорил. У этого есть причина?
Ответа не последовало, и тема была закрыта.
Когда мы вернулись домой, кроме нас с Оскаром, там никого не было, только Сэмми, который, услышав нас, пулей влетел внутрь через кошачью дверцу на кухне, напугав Оскара.
Я разбирала покупки, а Оскар стоял рядом, наблюдая за мной. Я заметила, что он не выпускает меня из поля зрения надолго. Сэмми принялся громко мяукать, требуя свой ужин.
– Хочешь покормить его? – спросила я Оскара.
Он кивнул.
Я отвлеклась от распаковывания покупок, взяла пакет сухого кошачьего корма из шкафа и дала Оскару мерную ложку.
– Только одну ложку, – сказала я. – Положи в его миску.
Оскар положил Сэмми еду и принялся смотреть, как он ест, а я в это время закончила разбирать продукты.
– Я купила тебе немного новой одежды, и на твоей кровати тебя ждет подарок, – напомнила я Оскару.
Я ожидала от него какой-то положительной реакции, но, к моему удивлению, он сказал:
– Я не хочу.
– Но ты еще не видел, что это, – сказала я, улыбаясь.
Оскар настороженно взглянул на меня, расширив глаза, как с ним часто бывало.
– Хочешь подняться наверх и посмотреть?
Он покачал головой.
– Хорошо, тогда давай я принесу подарок сюда. – Некоторые дети не любят подниматься на второй этаж одни, а мой дом все еще чужой для Оскара.
Оскар не ответил, поэтому я пошла наверх и принесла плюшевого мишку, который по-прежнему был упакован в сумку из магазина.
– Надеюсь, тебе понравится, – сказала я, протягивая ему сумку.
Оскар открыл ее с таким трепетом, словно я предложила ему потрогать горячие угли. Осторожно развернув пакет, он заглянул внутрь и посмотрел на меня.
– Он тебя не укусит. Это симпатичный плюшевый мишка, – сказала я, констатируя очевидное. – С очень милым мягким мехом. Мы можем посадить его рядом с твоим местом на столе, – предложила я.
Оскар протянул мне сумку, так что я решила, что он согласен, и посадила медвежонка на стул у стола рядом со стулом Адриана. Оскар с опаской следил за мной, однако ничего не сказал.
– Ты должен подумать о том, как назовешь его, – проговорила я.
– Лука, – сказал Оскар.
– Это прекрасное имя.
– Так зовут моего брата.
– Брата? – удивленно спросила я. Никто не говорил мне о том, что у него есть брат. – Где он живет? – интересно, подумала я, знал ли Эндрю о существовании брата Оскара. Подобное может в дальнейшем создать проблемы для защиты ребенка.
Оскар посмотрел на меня, не отвечая.
– Твой брат живет с вами? – уточнила я.
Оскар покачал головой.
– А где же он?
– У моей тети.
– Где?
Он пожал плечами.
– Сколько Луке лет? Ты знаешь?
– Двенадцать.
– У тебя есть еще братья или сестры?
Оскар вновь покачал головой.
– Хорошо. Сядь за стол на минутку и пособирай пазл, – сказала я. – Мне нужно позвонить. Это недолго. Я буду в прихожей.
Взяв из шкафа с игрушками несколько пазлов, я положила их на стол перед Оскаром. Мне нужно было сказать его социальному работнику о том, что я только что узнала, так как я была уверена, что Эндрю сообщил бы мне, если бы сам знал, что у Оскара есть брат. Было важно дать ему знать как можно скорее, так как обычно считается, что если одному ребенку в семье угрожает опасность, то могут пострадать и другие братья и сестры, так что их наличие выясняется в первую очередь.
Эндрю ответил сразу.
– Это Кэти Гласс, временный приемный родитель Оскара.
– Здравствуйте, я собирался позвонить вам, чтобы условиться встретиться сегодня. Все в порядке?
– Да, Оскар прошел медосмотр. Но я подумала, что вы должны знать кое-что. Оскар только что сказал мне, что у него есть брат, Лука, двенадцати лет. По-видимому, Лука живет с тетей, я не знаю, где именно.
– Да, я только что узнал об этом. Мне удалось сегодня днем пообщаться с матерью Оскара, она сейчас с Лукой в – Эндрю назвал страну, из которой приехали Оскар и его семья. – Извините, я сейчас тороплюсь, мне нужно познакомить другого подопечного с его временными приемными родителями. Могу я навестить вас и Оскара завтра, после школы? Я все объясню при встрече.
– Да, мы будем дома к четырем.
– Спасибо.
Эндрю быстро попрощался, и я вернулась в нашу кухню-столовую, где обнаружила Оскара за столом. Он складывал пазл, однако передвинул стулья, так что сейчас он сидел рядом с тем местом, которое обычно занимала Люси, ближе к ней, чем к месту Адриана. Я ничего не сказала. Это не важно. Я похвалила Оскара за то, что он прекрасно справляется с пазлом, затем занялась ужином, чтобы к моменту, когда все придут домой, он был готов. С того места на кухне, где я работала, мне было видно Оскара, сидящего за столом. Время от времени он поглядывал на меня, а потом тихонько спросил: