Он нашел в себе силы улыбнуться:
— Нет, я приехал забрать тебя на репетицию.
— Хорошо, я поеду, но при одном условии…
— Что я тебя замуж силой не возьму? — Миро горько улыбнулся. — А разве ты думала, что может быть иначе? Не возьму, не беспокойся…
— И еще, — с мольбой сказала Кармелита. — Сватов ко мне без моего согласия не засылай, ладно?
— Конечно… Одно с другим всегда ходит под руку. Или не ходит…
…В зал зашла Рубина. Бейбут выделил ей в театре комнатку, которую тут же громко провозгласил "Салоном гадальных услуг".
Миро вскочил, подошел к Рубине и… замялся, не зная, как сказать: Рубина шутливо погрозила ему пальцем:
— Хочешь, чтобы я тебе погадала? — Да…
— Ты знаешь, по обычаю, на новом месте, чтобы была удача, надо погадать самому близкому человеку. А кто же мне тут ближе тебя, сынок. Хочешь знать правду? — уже совсем профессионально, не по-домашнему произнесла церемониальную фразу.
— Хочу.
— Ну тогда начнем.
Рубина протянула Миро карты:
— Тащи…
И пошло гадание.
— Удача! Любовь! — распознавала Рубина знаки судьбы. — Сватовство, тащи, еще тащи… Ну, так выходит, что все у тебя сладиться с Кармелитой, все будет хорошо.
— Правда?
— Еще тащи, еще… Правда, ты же видишь.
На радостях Миро хотел сказать что-то хорошее, доброе, обнимающее весь мир. Но вдруг заметил, как резко помрачнело лицо Рубины.
— Что-то не так?
Рубина промолчала. Собрала карты, дала их Миро в руки, потом опять разложила.
— Вот, что я тебе скажу, парень, не спеши засылать сватов.
— Почему? Ты ведь только что сказала…
— Ну, сказать-то сказала, только вот…
— Что, что ты видишь, Рубина?
— Вижу кровь.
— Чья это кровь?
— Просто кровь! Карты не могут сказать чья. Я вижу страшное препятствие.
— Так я тебя и спрашиваю, какое? На этот раз гадалка ответила не сразу:
— Я вижу третьего.
— Значит, все-таки третьего… — Миро отвернулся и уже шепотом, про себя, сказал. — Ну что ж, я даже знаю, кто это. И знаю, что делать…
Миро пошел на сцену к Бейбуту, но не для того, чтобы участвовать в репетиции, а чтоб отпроситься с нее.
Максим вернулся в свой номер. После разговора с Палычем он чувствовал себя совершенно опустошенным. В дверь постучали.
— Да, — ответил Макс. Вошел Миро.
— Здравствуй.
— Привет… — удивленно сказал Максим.
— Узнаешь меня?
— Конечно. Нас судьба не первый раз сталкивает.
— Я жених Кармелиты. Она тебе об этом говорила?
— А ты драться пришел или поговорить?
— Поговорить, — улыбнулся Миро. — А там видно будет.
— Тогда садись, поговорим, — засмеялся в ответ Максим. — А после уж вместе смотреть станем.
Сели напротив друг друга.
Миро посмотрел на портрет Кармелиты:
— Я вижу, ваши отношения далеко зашли.
— Ну, наверно, не дальше, чем твои? Ты же сказал, что ты жених.
— Об этом еще наши отцы сговорились. Мы с ней тогда совсем маленькими были. Детьми.
— А теперь?
— А теперь большие. И все зависит только от Кармелиты, как она скажет, так и будет.
— То есть ты хочешь сказать, — оживился Максим. — Что жених Кармелиты, в общем-то, может и не стать ее мужем?
— Я хочу сказать, что она это решит сама. Разговор прервался. Потом сам собой восстановился.
— А теперь откровенность за откровенность. Что у вас с ней было?
— Ничего. Просто встречались…
— Просто встречались?
— Да. Просто встречались. Интересно, какого ты о ней мнения, если мне такие вопросы задаешь?
— Дело не в этом. Просто я тебя плохо знаю.
— Посмотри мне в глаза и узнаешь. Ничего плохого в отношении Кармелиты я никогда не делал и никогда не сделаю.
Миро подошел к портрету.
— Она, она… — хотелось сказать красиво, точно, а получилось как-то совсем по-простому. — Она очень хорошая девушка…
Максим встал рядом, из-за плеча Миро посмотрел на портрет:
— Да… Хорошая… И что же мы будем делать?
— Давай так: она сама сделает выбор. Согласен?
— Согласен. Только потом в случае чего не обижаться. Согласен?
— Согласен. Только, вот что, — сказал Миро. — Пойми меня правильно. Я могу отвечать только за себя. За других я не смогу поручиться.
— В смысле?
— У цыган свои законы. Слово родителей для нас очень много значит.
Максим опять улыбнулся:
— А для нас, слава богу, главное — чувства. По рукам?!
— По рукам!
Пожали друг другу руки, совсем как при самой первой встрече, когда Миро отвел пистолет Рыча от Максима.
Ушел Антон рано. Вел себя по-джентльменски. Оставил шутливую записку: "Спасибо, мне все очень понравилось!". Света решила, что ему понравилось ее "Даже и не думай". Нет, все же он не так плох, как о нем говорят.
Света быстренько собралась и поехала к Кармелите. Выезды на пленэр Баро не приветствовал, но принимать гостей дома дочке разрешал. Кармелита сидела одна в своей спальне, когда раздался стук в дверь.
— Привет, Светка.
— Привет. Извини, что так рано, но я умираю от любопытства, хочу лично услышать…
— Что?
— Что вы с Максом решили?
Кармелита, как настоящая актриса, сделала эффектную паузу.
— Он предложил мне бежать вместе с ним.
— Что? Поздравляю, это супер! А почему ты расстраиваешься? Радоваться надо.
— Знаешь, как я боюсь…
— Подожди, подруга, а чего ты боишься? Хуже не будет. Если бы мне любимый человек предложил с ним бежать, я бы ни секунды не думала.
Кармелита улыбнулась грустной улыбкой мудрой, много пережившей женщины:
— Нет, милая. Это тебе сейчас так кажется. Подумай, как я оставлю отца… Он ведь мне этого в жизни не простит.
— Ой, ну что отец? Он же тебя любит. Посердится-посердится, а потом внуков нянчить будет.
— Нет, ты просто его не знаешь. Я-то знаю, он мне никогда не простит.
— Почему?
— Во-первых, потому что собралась бежать. Во-вторых, потому что бежать собралась с гаджо!
— Гаджо? Ну гаджо, но он же любимый гаджо! Так какая разница!
— Большая разница, Света. Для цыган — большая.
— Ну что за дикость, Кармелита. Слушай, ты же современная девушка!
— Современная, Света, современная. Но не настолько, чтобы отречься от своего отца…
— Понятно. Страдания выбора. Ну ничего. Ты думай. Слышишь? Думай, от этого вся жизнь зависит. А я поеду… Мне нужно… машину заправить. И встретиться кое с кем…
Кармелита все не отвечала. Тяжкие думы — такое дело: как нырнешь, так не вынырнешь. Света дернула подружку за рукав:
— Э-э, Кармелита! Знаешь что, я тебе советую… Ты… в общем, лучше долго не думай.
Русские говорят: "Утро вечера мудренее". А цыгане: "Утренняя дорога легче вечерней".
Утром помудревший Антон с легким сердцем поехал на автозаправку.
Действительно, и чего это он вчера впал в истерику. Все будет хорошо. Он еще всех купит и продаст, но в десять раз дороже.
В общем, на работу, как ни странно, пришел в настроении более чем приподнятом.
Громко постучал в кабинет Игоря:
— Здравствуй, начальник!
— Здравствуй-здравствуй… А я уж думал, что ты здесь больше не появишься…
— Как видишь, появился.
— И даже вовремя. Будешь работать?
— Работы не боюсь, работать люблю. О чем речь? Буду!
— Да, но вчера ты отказался надеть униформу. А без нее я тебя на работу не допущу. Между прочим, согласно инструкции Николая Андреича Астахова от 1998 года.
— Да что ты говоришь? Очень мудрая инструкция. Припадаю к кладезю этой мудрости. Давай свою униформу.
— Что-то ты сегодня сговорчивый… Антон взял одежду и пошел к выходу.
— Но учти, — закричал вдогонку Игорь. — Даже твоя сговорчивость не спасет тебя от вчерашнего прогула!
— Я понял, о, начальник.
Работа шла так себе. Форма неудобная, кассирша колючая, клиенты кусачие.
Так и подмывает сказать… Но нет, нет, нельзя, — успокаивал себя Антон. И держался, держался…
Когда подъехала очередная машина, он даже не посмотрел на лицо.
— Молодой человек, машинку заправите?
Света? Лицо Антона просветлело. Но тут же он нахмурился. Зачем она приехала? Полюбоваться на чернорабочего Астахова?!
А Света хорошо поняла все его мысли, отразившиеся на лице.
— Антон, ну чего ты? Брось киснуть! Смотри, я тебе завтрак привезла.
Завтрак привезла! Прямо мамочка. Много было у Антона девушек. Но ни одна из них не привозила ему завтрак на работу.
— Спасибо, Света. Ты… Ну, в общем, спасибо. Пошли, — Антон показал в сторону беседки. — У нас там все перекусывают…
Уселись поудобней. Смотрели только друг на друга. И даже не замечали, что другие работяги посмеиваются, глядя в их сторону. Правда, негромко. Все же — астаховский сынок. Лучше с ним не связываться.
— Ну! — Света торжественно вручила Антону пирожки. — Поздравляю тебя с первым рабочим днем!
— Издеваешься? — мрачно спросил Антон, надкусывая пирожок. — Может, еще и жалобу накатаешь за задержку в обслуживании?
Светка улыбнулась:
— Антон! Ну хватит! Я, между прочим, приехала только ради тебя. Я здесь вообще не заправляюсь. Ты ешь, ешь.
— Спасибо. Вкусно. А что ты здесь не заправляешься? Заправка, по-моему, на самом удачном месте. Тут столько народу за день проезжает…
Света засмеялась:
— Вот, то-то и оно!..
Антон закашлялся. Девушка протянула ему бутылку с минералкой.
— Ну вот, закашлялся, как ребенок. Запей, подавишься!
Заправщик Антон сделал несколько глотков, еще раз прокашлялся и, наконец, спросил:
— Так что за "то-то и оно"?
— Все очень просто. Место бойкое. Управских бывает мало. А те, кто издалека и далеко едут — клиенты временные, чего ими дорожить? Вот потому бензин здесь часто паленый. Так что я тут не заправляюсь. И если бы не ты, в жизни не приехала бы сюда.