Антон восхищенно развел руки:
— Ну, Светка, ты — гений. Это ты сама все расшифровала?
— Почти.
— Что значит "почти".
— Если честно, папа предупредил, чтоб я тут не заправлялась. А остальное я уж сама додумала.
Антон задумался. Паленый бензин. И Форс об этом знает. Интересно.
Наверняка для него это был очень удобный компромат, который при случае можно пустить в дело. Вот только случай пока не представился.
Точнее, уже представился! Только не Форсу, а ему, Антону!
Света что-то сказала, но Антон был так увлечен размышленьями, что прослушал ее слова.
— Что-что, Светочка?
— Я говорю: ты, по-моему, не очень-то рад, что я приехала.
— Да ты что, Светка? Рад! Правда, рад! Ужасно рад!
— Правда? Я хотела тебя поддержать. Трудно тебе тут. Ты ведь такой гордый…
— Спасибо, Света. Тебе это удалось. Спасибо… Огромное!
Антон замялся. Идейка, только что зародившаяся, в мгновение разрослась до большой классной идеищи. Распрощавшись со Светой, быстро и интеллигентно — насколько позволили обстоятельства ("Ну все, ты извини, но мне пора работать…"), — Антон допил минералку, спрятал пустую бутылку в карман и пошел реализовывать свой гениальный план.
В дверь постучали.
— Да-да, — Астахов прошелестел привычной скороговоркой начальника кабинета.
Дверь приоткрылась. Николай Андреич ждал кого угодно. Но не Антона.
Однако пришел именно Антон.
— Привет!
— Ты почему не на работе?
— Ошибаетесь, Николай Андреич. Я на работе, — с чувством выговорил каждое слово Антон и совсем по-рабочему вытер руки о комбинезон. — Я именно что на работе! Один день на заправке и уже знаю, почему она не приносит прибыли. Ну, то есть приносит, конечно, но не такую большую, как ожидалось.
Господи, опять его сынуля пришел со своими инфантильными фантазиями.
— И почему же? — устало спросил Астахов. Театральным жестом Антон вытащил из-за пазухи и поставил на стол бутылку с мутноватой жидкостью.
— Что это, Антон? Какую гадость кладешь на рабочий стол. Мне некогда.
— Да, Николай Андреич, оторвались вы от рабочих масс и от своего героического прошлого, — и продолжил уже без фарса, совсем по-домашнему. — Папа, это бензин. Или, точнее, то, чем заправляют машины наших клиентов.
Повисла пауза. Астахов не мог поверить в такое. Чтоб такой старый, осторожный, проверенный работник, как Игорь, решился на такой простой, бесхитростный подлог.
Астахов взял бутылку. Открутил крышку, понюхал бензин, посмотрел его на свет.
— Отец, — шутя, но не зло, по-доброму, сказал работящий сын. — Отец, ну ты его еще на язык попробуй. Зачем нам эта самодеятельность? У нас же с тобой сугубо профессиональный подход. Вот. Читай.
Антон достал несколько бумажек и положил их перед отцом.
Астахов отставил бутылку и внимательно вчитался в заключение экспертов.
На лице его чередой прошла вся радуга чувств и эмоций. От недоверчивости до удивления. Астахов бросил бумаги на стол.
— М-да. Ничего себе! Ай да Игорь, ай да сукин сын. Правду говорят, на всякого мудреца довольно простоты. Не ожидал я от него такого…
А Игорь тем временем сидел за столом, заполнял отчетную форму. Но думал совсем не о работе, а о том, что Тамара почему-то перестала приезжать к нему. Совсем забыла…
И в опровержение этих мрачных мыслей в комнату тут же проскользнула она.
Как никогда красивая и праздничная.
— Боже! Кто к нам пожаловал…
— Здравствуй, дорогой…
— По работе или так? — Игорь легкомысленно щелкнул пальцами.
— Соскучилась.
— Я тоже…
Игорь нежно обнял ее.
— Антон… Антон не ночевал дома, я так волнуюсь. Он хоть на работу вышел?
Игорь сразу же отпустил Тамару. Ушел от нее в другой угол кабинета.
— Ах, вот оно что! Понятно, почему ты пришла… Да здесь он, здесь…
Успокойся. То есть, не совсем здесь. Я его в центр послал по делу.
— Глупый… Смешно ревновать к сыну. Ну неужели я не могу поинтересоваться, что с ним. Или ты думаешь, мне наплевать на ребенка?
— Ничего я не думаю…
— Игорь, ты только… не будь с ним слишком строг. Он и так переживает, что его сослали на эту заправку…
— Сослали?.. А я уже сколько лет здесь работаю и ничего… А его — "сослали"!
Тамара вдруг что-то заподозрила.
— Послушай, а чем ты так недоволен? Вы что, уже успели поругаться?
— Нет. Мы с ним не ругались. Но одно я могу тебе точно сказать, твой сын просто хам.
Тамара разозлилась:
— Наш сын не хам… Это у него такая защитная реакция.
— Хамство — по-твоему, защитная реакция?
— А что ты хочешь? Мальчик рос практически без отца.
— Почему "без отца"?
— Потому. Потом узнаешь… А сейчас — я же тебе сказала, я очень соскучилась… — Тамара закрыла дверь кабинета изнутри. — Очень, понимаешь, очень!
Через полчаса они уже не спорили ни о чем, сидели обнявшись.
— Но вот и кончилось наше счастливое время… — грустно сказала Тамара. — Пора возвращаться в суровые будни.
— Это ты про мужа?
— Ну не про тебя же… Оба засмеялись.
— Какое все-таки счастье, что я не женат!
— Почему?
— По крайней мере, я никогда не хожу рогатым, — сказал он, открывая дверь.
— Игорь, — как бы обиделась Тамара. — Если бы мы были женаты, я бы тебе не изменяла.
— Ой-ли…
— Разве что с Астаховым… И то очень редко и ради общего блага.
Тамара взяла свою сумочку, направилась к выходу. К счастью, к двери подойти не успела — та резко распахнулась, и в комнату влетели Николай Андреич и Антон Астаховы.
— Здрасьте… — как-то неловко и заискивающе сказал Игорь.
Астахов не поздоровался, а сходу спросил:
— Что за дрянь ты заливаешь в бензобаки нашим клиентам?
— Бензин…
— Вот эту ослиную мочу ты называешь бензином? — Астахов грозно, как булавой, потряс в воздухе бутылочкой из-под минералки.
Игорь промолчал.
— Бензина здесь, между прочим, меньше всего… — Астахов развернулся к Тамаре. — А ты-то, ты куда смотрела?
— Коля, я же, в основном, документы проверяла… Аудит… Вот и сейчас только что все бумаги просмотрела. Все в порядке. Откуда я могла знать?..
Подожди, а что вообще произошло?
— На, прочти, — Николай Андреич протянул жене бумаги с заключением. — Да ты получше вчитывайся. Теперь я понимаю, почему заправка не такая прибыльная.
— Ну почему же не прибыльная? — пробовал оправдаться Игорь. — Вон в 24-м микрорайоне еще хуже.
— Ты мне зубы не заговаривай. Доберусь я и до той шарашки. Ты за себя отвечай. Обрадовался! Думаешь, раз женщина начальник, значит, можно делать с ней все, что хочешь?
Это точно, полчаса назад я с ней как раз и делал все, что хотел! — чуть не ляпнул в сердцах Игорь, но сдержался и промямлил:
— Да причем здесь то, что она женщина?
— А притом, что женщины в автоделах ничего не смыслят. Но это легко исправить.
Астахов испытующе посмотрел на сына:
— Антон!
— Да, папа.
— С этого момента ты — управляющий заправкой. Приказ напишу, как только вернусь в офис.
— Я что, уволен? — уточнил Игорь.
— Нет, ты будешь работать… механиком. Под началом Антона Николаевича Астахова.
Тамара смотрела на все это со стороны. Вот три главных мужчины в ее жизни. Как же странно вертит ими судьба…
Глава 5
Кармелита сидела в своей спальне, смотрела в окно. Было совсем грустно и одиноко. Увидела Земфиру, приехавшую в гости. Все понятно, сейчас опять побежит к отцу, любезничать.
Но нет, Земфира пришла к ней. Кармелита сухо поздоровалась и опять отвернулась к окну.
Земфира начала разворачивать пакетик.
— Кармелита, посмотри, что я тебе принесла…
— Мне ничего не нужно от тебя, — сказала Кармелита, не поворачиваясь.
— Но ты еще даже не видела…
— Уходи… Пожалуйста…
— Что я тебе такого сделала, что ты в мою сторону даже смотреть не хочешь?
— Не ты. Твоя дочь.
— Прости ее, Люцита сама не знает, что делает.
— Нет, неправильно говоришь. Люцита — не ребенок. Она очень хорошо знает, что делает. Я ее уже не первый раз ловлю на том, что она шпионит за мной и докладывает обо всем отцу…
— И Миро, — хотела добавить Кармелита, но не добавила.
— Глупенькие вы. Совсем еще девочки, поссорившиеся из-за игрушки. Она тебе завидует.
— Мне можно завидовать? Почему?
— Ты дочь Баро… Ты красивая… Тебя любит Миро…
— Лучше бы он ее любил. Я же в этом не виновата… Так получилось, еще в детстве, что Миро стал моим женихом.
— Зачем ты так? Миро хороший парень, красивый, умный…
— Да. Он мне тоже нравится… Но я отношусь к нему, как к брату.
— Цыгане — все братья. Сегодня как к брату, завтра как к мужу.
— Нет! Только не это! Люцита… Люцита, она даже не представляет, как бы я была счастлива, погулять на ее свадьбе с Миро.
— Девочка моя, ты что, так не хочешь выходить замуж за Миро? — в голосе Земфиры прозвучало недоверие.
— Не хочу, — слова Кармелиты прозвучали, как приговор.
— Тогда скажи об этом отцу.
— Я уже говорила. Но он ничего слушать не хочет.
— Баро очень любит тебя. И никогда не отдаст замуж насильно.
— Он говорит: "Поздно рассуждать". Земфира гордо вскинула голову:
— Отказаться никогда не поздно. Если не испугаться, то даже на сватовстве… Даже на сватовстве можно сказать "нет". Трудно, но можно!
Кармелита не ждала от Земфиры таких слов. Такой поддержки. Стало стыдно за то, как она с ней разговаривала еще минуту назад. Захотелось обнять ее, сделать что-то доброе. Но она постеснялась. Вспомнила о пакете-подарке. Так и не развернутый, он остался лежать на кресле.
— Земфира, а что ты мне принесла? — по-детски спросила Кармелита.
Земфира просияла.
— Вот, посмотри, я сшила тебе юбку и кофточку… Настоящие, наши, цыганские. Как бабушки учили…
Жестом фокусника-гастролера Земфира раскрыла пакет и достала из нее новую юбку восхитительно яркой, радостной расцветки: