— Прикроешь меня, на случай если сестра Агата вернётся? — спросила я и встала. Лена кивнула со смесью сострадания и горечи на лице.
— Она не примет твою помощь, — крикнула она.
Двери библиотеки захлопнулись позади меня. Констанция и я стояли одни в опустевшем коридоре.
- С тобой всё в порядке?
Её голова дернулась вверх, и мое сердце сжалось. Она была так похожа на Верити. Глаза немного ярче, больше веснушек, более округлые черты лица, но такой же нос, те же скулы, такие же слегка волнистые волосы. На секунду я задумалась, кого она видит каждое утро в зеркале: себя? Или Верити?
Она отвернулась с мрачным выражением лица:
— Со мной все хорошо. Убирайся.
Её голос звучал напряженно, как будто ей было тяжело выдавливать из себя слова, она пошатнулась и ударилась о шкафчики. Лена права — она не хочет принимать мою помощь. Но я всё равно должна попробовать.
— Тебе плохо?
— Я же сказала, убирайся! — Она повернулась, чтобы сердито посмотреть на меня, и под её взглядом я отступила на шаг. Её зрачки были настолько расширены, что почти не было видно голубого кольца радужки.
— С тобой ведь что-то не так.
Однако от неё не пахло алкоголем. Покалывание усиливалось; оно поднималось от моих ладоней. Я потёрла их друг о друга.
— Констанция, что ты приняла? Если тебя найдёт учитель…
— Нет! Мне … не хорошо. Чешется, — сказала она и прозвучала как плаксивый ребёнок. — Кожа как будто натянулась.
— Кто-то тебе что-то дал. Что это было? — Я огляделась и отвела её в туалетную комнату.
— Ничего!
Внутри она прижалась щекой к кафельной стене, стонала и беспокойно тянула за рукава своего тёмно-синего свитера. Ее ногти царапали кожу, оставляя тонкие красные раны.
— Сильно натянулась.
Я взяла её за руки, но она завизжала и вырвалась. Я должна уговорить её успокоиться. Скоро её кто-нибудь услышит, и нас поймают. Тогда больше не будет играть никакой роли, насколько ей все сочувствуют — то обстоятельство, которое она использовала с самого первого дня школы, чтобы не делать домашнего задания, неуважительно относиться к учителям, пропускать молитвенную службу и каждый день приходить поздно. Но если её на втором уроке застанут в туалете в наркотическом опьянении, то ещё до конца недели она будет ходить в школу, здание которой оснащено металлическими детекторами и в которой имеется видимое присутствие полиции.
Констанция ненавидела меня. Она ясно дала понять это в день похорон Верити, и кто мог упрекнуть ее в этом? Верити и я пошли вместе покушать мороженное. Я выжила. Верити — нет. То, чего Констанция не знала, и чего я не могла рассказать ей — это то, что в убийстве её сестры речь шла не о незапланированном насильственном преступлении. Это было целенаправленное нападение.
Возможно между нами всё было бы по-другому, если бы Констанция знала об этом. Возможно она позволила бы мне заботиться о ней. Но я как-то сомневалась в этом, особенно когда ее локоть угодил мне прямо в лицо, и я с криком отшатнулась.
— Какого черта ты делаешь, Констанция? Прекрати!
У меня текла кровь из носа, я прижала к нему руку, пытаясь остановить её. Покалывание распространилось от ладоней верх и дошло до груди, оно было неприятным, но не болезненным. Я оглянулась вокруг, стараясь подавить страх и чувство, что не справлюсь с этой ситуацией. В очередной раз.
— Как давно? — спросила я.
Констанция ударялась головой о плитки и продолжала царапать себе руки, в то время как её крики сменились мучительными стонами.
Я схватил её за запястья и оттащила от стены. Кровь капала на мою блузку.
— Когда это началось?
— В эти выходные, — выдохнула она, и на ее шее проступили вены. — Мне ужасно больно. Что со мной не так?
— Я не знаю, милая. Держись.
Шрам на моей руке, розовый и блестящий, болезненно пульсировал, а Констанция начала хныкать. Вокруг нас воздух был заряжен и искажался, а распространяющийся запах озона обжигал нос. На моих глазах волосы Констанции поднялись в воздух, спутываясь в узлы.
— Мо?
— Я с тобой. Всё будет хорошо.
Я соврала. Это было последнее, что я сказала, перед тем как младшая сестра моей лучшей подруги стала в туалетной комнате на втором этаже суперновой и увлекла меня за собой.
Глава 2
Я не знаю, как долго мы пробыли в отключке. Наверное, не долго, потому что, когда я очнулась, вошла Лена и её выражение было больше похоже на лёгкое беспокойство, чем на откровенную панику.
— Все в… чёрт.
Констанция лежала возле раковин, бледная как свет луны, не считая темно-красных струй крови, тёкших из носа. Я присела возле неё на колени, держа ладонь на расстоянии нескольких сантиметров от её открытого рта.
— Она дышит.
Лена посмотрела на меня, как будто не могла поверить своим глазам.
— У тебя кровь! Что случилось?
Я переложила голову Констанции с чёрно-белой плитки себе на колени.
— Произошёл несчастный случай.
— Её кулак случайно заехал тебе по лицу? — Лена вырвала горсть бумажных полотенец из раздаточного автомата и залила их холодной водой. — Держи.
— Спасибо. Она сделала это не специально. Она… больна.
Можно ли заболеть из-за магии? За мгновение до того, как мы потеряли сознание, я почувствовала её: поразительно-мощную, грубую магию, которая протекла через нас обоих. Сейчас она исчезла, но то, что она вообще появилась в этой комнате свидетельствовало о том, что Констанция Дуга.
Вот тебе и нормальная жизнь.
— Послушай, Мо. Я знаю, что ты переживаешь, но может настало время серьёзно с ней поговорить, понимаешь? С девчонкой что-то не так.
Она протянула мне ещё одну стопку влажных полотенец.
Я убрала волосы Констанции с лица и вытерла кровь. Лёгкое дуновение ветра пролетело по комнате и исчезло.
— Она не просыпается. Разве она не должна была уже прийти в себя?
— Откуда, к чёрту, я могу это знать? Давай позовём школьную медсестру.
— Медсестра тут не поможет.
Нам нужен Люк. Я обещала помочь ему, если ему понадобится моя помощь, но не совсем была готова с моей стороны просить у него о помощи. Это не хорошая идея, становиться должницей Люка ДеФаундре. Я дотронулась до запястья, пытаясь почувствовать слабую, потустороннюю цепь, связывающую нас. Последний раз я чувствовала её месяц назад, на кладбище, где похоронена Верити.
— Мне нужно больше времени.
Лена посмотрела на свои часы.
— У тебя восемь минут до звонка. Что если она сильно ранена?
— Я знаю кое кого, кто сможет нам помочь.
Лена присела на корточки, тщательно подбирая юбку под себя.
— Мо, во что бы малышка не впуталась, это что-то очень плохое. Не позволяй ей втянуть и тебя. Пусть кто-то другой позаботится об этом.
Констанцию на полу охватила судорога. Воздух гудел, в то время как мой шрам ярко выделялся светлым цветом на фоне крови, покрывавшей мою руку. В последний раз кровь принадлежала Верити, и она умерла. Я не позволю случиться этому ещё раз.
— Обещай, что не пойдёшь за медсестрой, — сказала я.
— Скажи, что ты шутишь.
— Я позабочусь о ней. Ты же знаешь, что я не позволю, чтобы с ней что-то случилось; она сестра Верити, ради б-га! Но я не могу позволить кому-нибудь увидеть её в таком состоянии.
— Мо, через пять минут, половина десятого класса будет здесь.
— Вернись в библиотеку. Скажи сестре Агате, что я не важно себя чувствую.
Это даже не было ложью. Моя головная боль переросла в мигрень, а желудок свело судорогой от тошноты. Покалывание на коже говорило о том, что магия собирается вокруг. Воздух стал давящим и заряженным, как во время грозы. Я испугалась за всех нас.
— Я серьёзно. Я позабочусь о Констанции. Но тебе нужно идти.
— Я тебя не понимаю.
— Я знаю. Лена, пожалуйста.
Она прикусила губу, от обиды и нерешительности её лицо потемнело. Лена была довольно миловидной, из-за чего люди часто недооценивали её. Они видели большие карие глаза на лице в форме сердечка, и им сразу же хотелось защитить её. Во всяком случае, поначалу. Как только у них была возможность понаблюдать за ней в действии — когда она становилась агрессивной и дикой на футбольном поле или грубоватой и своевольной где бы то ни было — они меняли своё мнение. Но сейчас, она выглядела просто обиженной, будто я каким-то образом предала её.
— Позже, — сказала она запинаясь. — Ты объяснишь мне всё позже, не так ли?
Я колебалась, не желая давать обещания, которое не смогу выполнить.
— Я дам тебе знать, как у неё дела.
Констанция снова задёргалась, её глаза закатились, тело ударялось о пол.
Лена покачала головой и попятилась из туалетной комнаты.
— Констанция, милая. Всё будет хорошо.
Еще одно ложное обещание. Двери кабинок яростно застучали, как будто в комнате бушевал торнадо. Она начала задыхаться, пытаясь вдохнуть достаточно воздуха, в то время, как давление в комнате умножилось. Почему магия атакует её… атакует нас?
Я не хотела снова встречаться с Люком. Я сделала то, что он и его люди, Дуги, требовали от меня, остановила пророчество, которое уничтожило бы их всех. Я даже согласилась помочь, если они снова будут нуждаться во мне. Что-то в его выразительной улыбке, сулило вещи, к которым я возможно ещё не была готова, хотя скучала по ним, убедило меня дать согласие. Но я едва оправилась от того испытания. Теперь мои дни были заполнены школой и работой, а также я пыталась выяснить, как жить обычной жизнью без моей лучшей подруги. Позвав Люка назад, я всё разрушу. Он перевернёт всё вверх дном, приведёт Колина в бешенство и затянет меня обратно в мир, где я была ещё большим изгоем, чем в св. Бригид.
Но сестра Верити была в опасности и Люк единственный, кто может нам помочь.
Обхватив одной рукой дрожащее тело Констанции, я снова прикоснулась к запястью. Линия, которой мы были связаны друг с другом, была невероятно горячей, похоже, реагировала на магию в комнате. Я закрыла глаза, пытаясь представить себе серебряную цепочку, ведущую к сети из магических нитей. Я знала, что они существуют, хотя их не было видно невооружённым взглядом. Я представила, как мои пальцы хватаются за неё и тянут, как звонят в колокол в колокольне, созывая на вечернее б-гослужение.