Но чувство облегчения оказалось скоропреходящим. Конец ему положил крик рулевого:
— Капитан, мы теряем ход!
Подойдя, Де Джулио оглядел ряд циферблатов перед креслом рулевого.
— Электродвигатели работоспособны и действуют, — доложил молодой моряк, хмуря брови. — Но я не вижу оборотов на гребном валу.
— Немедленно Салу ко мне.
— Есть, синьор!
Матрос, стоявший у перископа, бросился за главным механиком «Барбариго». Но едва он сделал пару шагов, как тот сам появился из прохода, ведущего к корме.
Главный механик Эдуардо Сала двигался, как бульдозер, неся свое массивное коренастое тело вперед на всех парах. Он подошел к капитану и уставил на него суровый взгляд черных глаз.
— Сала, вот и вы, — встрепенулся капитан. — Доложите о ситуации.
— Прочный корпус в порядке, командор. Есть сильная течь через сальник главного вала, мы пытаемся ее перекрыть. Есть один пострадавший, механик Парма, во время бомбардировки упавший и сломавший запястье.
— Очень хорошо, но что с гребной установкой? Электромоторы неисправны?
— Никак нет, командор. Я отключил главные гребные моторы.
— Сала, вы с ума сошли? Нас атакуют, а вы отключили моторы?!
Сала поглядел на капитана с пренебрежением и тихо проронил:
— Они сейчас роли не играют.
— Что вы такое говорите? — изрек Де Джулио, повергнутый уклончивостью механика в недоумение.
— Дело в винте, — пояснил Сала. — Из-за глубинного взрыва лопасть то ли погнулась, то ли скрутилась, соприкоснулась с корпусом, и ее срезало.
— Одну из лопастей? — уточнил Де Джулио.
— Нет… весь винт.
Слова повисли в воздухе погребальным звоном. Лишившуюся своего единственного винта «Барбариго» будет носить по морю, как щепку. И до порта приписки Бордо ей вдруг стало далеко, как до луны.
— И что мы можем сделать? — поинтересовался капитан.
Сердитый механик лишь тряхнул головой.
— Ничего, только молиться, — негромко вымолвил он. — Молиться о милосердии моря.
Часть перваяСТРЕЛА ПОСЕЙДОНА
1
Июнь 2014 года
Пустыня Мохаве, Калифорния
Это миф, решил он, бабушкины сказки. Он частенько слышал, что в пустыне дневное пекло сменяется ночными морозами. Но теперь мог засвидетельствовать, что в сердце южнокалифорнийской пустыни в июле дело обстоит совсем не так. Пот пропитывал подмышки его тонкой черной водолазки, сбегая ручейками к пояснице, где одежда превращалась в мокрый липкий ком. Температура по-прежнему градусов девяносто,[4] не меньше. Он бросил взгляд на фосфоресцирующий циферблат часов, чтобы убедиться, что сейчас действительно два часа ночи.
Вообще-то жара его не так уж и допекала. Он родился в Центральной Америке и всю свою сознательную жизнь прожил в джунглях, ведя партизанские войны. Но пустыня была ему в новинку, и он просто не мог предвидеть такой ночной жары.
Он посмотрел через пыльный ландшафт на скопление сияющих фонарей, отмечающих въезд в комплекс открытых горных разработок, раскинувшийся перед ним на холмах.
— Должно быть, Эдуардо уже на месте, напротив караулки, — сказал он бородатому мужчине, лежавшему ничком неподалеку в песчаной лощинке.
Тот был точно так же одет в черное — от армейских ботинок до тонкой вязаной шапочки, натянутой по самые уши. Он поднял голову, чтобы отхлебнуть воды из фляги, и свет фонарей блеснул на лоснящемся от пота лице.
— Лучше бы ему поторопиться. Тут вокруг гремучие змеи.
Его напарник ухмыльнулся во тьме.
— Хуан, это будет самой мелкой из наших проблем.
Минуту спустя рация на его поясе дважды коротко прошелестела помехами.
— Это он. Двинулись.
Поднявшись, оба надели легкие рюкзачки. Свет комплекса дотягивался до склона холма перед ними, озаряя голую почву призрачным сиянием. Они одолели небольшое расстояние, отделявшее их от забора из рабицы, опоясывающего комплекс. Высокий, присев на корточки, принялся копаться в рюкзаке в поисках кусачек.
— Пабло, по-моему, мы можем пролезть и без кусачек, — шепнул его напарник, указывая на сухую ложбинку, проходящую под забором.
Песчаный грунт на дне пересохшего ручья оказался мягким, и Хуан без труда выгреб часть его ногой. Пабло присоединился к нему, выбрасывая рыхлую почву, пока под оградой не образовалась небольшая яма. Просунув через нее рюкзаки, они ужом быстро проползли следом.
Воздух наполнял негромкий смешанный гул, механический бедлам карьера, где горные работы не прекращаются круглые сутки. Двое чужаков держались подальше от караульного помещения, оставшегося справа, пробираясь вверх по пологому склону к месту разработок. Десятиминутный переход привел их к кучке старых зданий в окружении пересекающихся как попало широких ленточных конвейеров. В дальнем конце проходческая погрузочная машина швыряла руду на движущиеся ленты, транспортирующие ее к бункеру на высоких стойках.
Оба нарушителя направлялись ко второй группе зданий дальше вверх по холму. Карьер преграждал им путь, вынуждая срезать дистанцию через производственный участок, где руду измельчают и перемалывают. Держась в тени, они метнулись вдоль периметра, а затем стали пробираться вдоль задней стены большого складского здания. Достигнув открытого участка между зданиями, стремительно зашагали мимо полупогребенного песком бункера слева. Вдруг дверь в центре здания перед ними распахнулась. Они разделились: Хуан нырнул в сторону и пробрался за бункер, а Пабло рванул вперед, к боковой стене здания.
И не успел.
Вспыхнул яркий желтый луч, ослепив его.
— Стой, где стоишь, или пожалеешь о следующем шаге, — произнес низкий, угрюмый голос.
Пабло застыл в полушаге. Но подчеркнуто останавливаясь, он ловко выхватил миниатюрный автоматический пистолет из кобуры на левом бедре, скрыв его в затянутой в перчатку ладони.
Охранник, страдающий избыточным весом, медленно приблизился к нему, постоянно целя светом фонаря Пабло в глаза. Охранник заметил, что нарушитель — крупный, хорошо сложенный мужчина ростом выше шести футов. Гладкая, эластичная кожа цвета кофе контрастировала с черными глазами, пылающими злобой. На подбородке и челюсти виднелась более светлая полоска шрама — памятного сувенира давней схватки на ножах.
Охранник увидел достаточно, чтобы понять, что это не случайный нарушитель, и отступил на безопасную дистанцию, сжимая в руке пистолет под патрон «магнум» калибра 357.
— Не хочешь ли положить руки на голову, а потом сказать мне, куда отправился твой друг?
Тарахтение соседнего конвейера заглушило шаги Хуана, бегом бросившегося от бункера и всадившего нож охраннику в почку. На лице охранника на миг отразилось изумление, после чего все его тело напружинилось. Пистолет выстрелил в пространство, и пуля просвистела у Пабло высоко над головой. Затем охранник рухнул, при ударе о землю подняв облачко пыли.
Пабло выставил пистолет, ожидая, что сюда ринутся другие, но никто так и не появился. Выстрел затерялся среди хлопков конвейерных лент и грохота камнедробилки. Короткие радиопереговоры с Эдуардо подтвердили, что у главных ворот все спокойно. Об их присутствии больше никому на предприятии не известно.
Хуан вытер свой нож от крови о рубашку покойника.
— Как он нас заметил?
Пабло бросил взгляд в сторону бункера и впервые заметил красно-белую табличку на двери, провозглашавшую: «ОПАСНОСТЬ! ВЗРЫВЧАТЫЕ ВЕЩЕСТВА».
— В этом бункере лежит взрывчатка. Должно быть, он под присмотром.
«Дурацкое невезение, — ругнулся он про себя. — Бункер для хранения взрывчатки у него на карте не помечен. А теперь под угрозой вся операция».
— Может, нам его взорвать? — предложил Хуан.
Было приказано вывести комплекс из строя, но так, чтобы это выглядело несчастным случаем. И вдруг это оказалось не такой уж простой задачей… Бункер взрывчатки может пригодиться, но он слишком далеко от их истинной мишени.
— Пусть стоит.
— Охранника бросим здесь? — осведомился Хуан.
Покачав головой, Пабло отстегнул кобуру убитого, а затем стащил с него ботинки. Обыскав карманы, выудил бумажник и полпачки сигарет, сунув все это вместе с трофейным пистолетом к себе в рюкзак. Расплывающаяся лужа крови увлажнила землю вокруг его ног. Он кое-как, пинками, закидал лужу песком, а затем ухватил охранника за руку. Хуан подхватил вторую, и они поволокли труп во тьму.
Преодолев тридцать ярдов, диверсанты оказались у подъемного конвейера, транспортирующего куски руды величиной с арбуз. Раскачав труп охранника, они не без труда закинули его на бегущую ленту. Пабло проводил взглядом охранника, уносимого транспортером прямиком в большой металлический бункер.
Руда — смесь фторокарбонатов, известная как бастнезит, — уже прошла первоначальную дробилку и сортировку. Труп охранника присоединился ко второму этапу измельчения, на котором руда разбивается до размера бейсбольного мячика. На третьем этапе процесс повторится, и камни обратятся в мелкий щебень. Если кто-нибудь осмотрит грубую коричневую крошку, сыплющуюся с последнего транспортера, то заметит странное красноватое окрашивание — все, что осталось от бренной оболочки человека.
Хотя измельчение и перемалывание — важные этапы горных работ, они менее критичны, чем ведущиеся в комплексе вторичной переработки на холме. Пабло оглядел огни нескольких зданий вдали, где измельченная руда выщелачиванием обогащается и разделяется на ряд минеральных компонентов. Не заметив в том районе движущегося транспорта, они с Хуаном припустили туда быстрым шагом.
Им пришлось, огибая восточный край карьера, спрыгнуть в дренажную канаву, когда рядом прогрохотал самосвал. Чуть позже Эдуардо предупредил их, что охрана делает объезд на пикапе. Нырнув за отвал пустой породы, они лежали неподвижно почти двадцать минут, пока автомобиль не вернулся к воротам.
Дойдя до двух самых крупных зданий верхнего комплекса, напарники свернули направо, приблизившись к сарайчику у высоченной цистерны с пропаном. Вытащив кусачки, Хуан проделал отверстие в окружающем ее заборе из рабицы. Пабло скользнул внутрь и, обогнув цистерну, присел на корточки перед ее впускным вентилем. Вынув из рюкзака пластиковую взрывчатку, приладил к ней капсюль детонатора и подложил под вентиль. Выставив цифровой таймер на двадцать минут, активировал его и поспешил обратно сквозь дыру в заборе.