— Так нам тоже. — внезапно высказался кто-то из девушек.
Я кивнул:
— Нам тоже. И в этом случае мы, как и они, тут же свалим. Но мы при этом достигнем своих целей, а они нет. На самом деле, я уверен, что заговорщики уйдут, едва только поймут, что мы их переиграли, но на всякий случай готовимся к худшему варианту. Главное — ничего не боимся, и держимся по возможности рядом друг с другом. Помните — заговорщики не ожидают никакого сопротивления и будут неприятно удивлены нашим появлением. Всем все понятно?
Реадизайнеры принялись нестройно кивать.
— Отлично. Мы пойдем тремя порталами, в первые два проходим вместе, в третий, который приведет нас на место, я пойду первым, отдельно от остальных. На случай, если это ловушка управления. Если в течение минуты я не подам сигнал Персефоне, она знает какой, то портал закроется и никто никуда не пойдет. Если подам — значит, все нормально и можно идти. До этого момента в портал никто не заходит. Всем все ясно?
Реадизайнеры снова нестройным хором подтвердили, что все поняли, и тогда я первым шагнул в портал.
Первые два портала, которые Персефона открывала поочередно, закрывая предыдущий, протащили нас по каким-то случайно выбранным точкам пустоши. К счастью, нам повезло не столкнуться с даргами — в первый раз мы провели слишком мало времени на открытом пространстве, а во втором… Наверное, их просто не оказалось поблизости. У меня не было полной уверенности — как и договаривались, я шагнул в портал первым.
На самом деле, это была перестраховка. Даже если бы люди управления действительно хотели заманить нас в ловушку, даже если бы их планом действительно было схватить меня, а следом — и всех остальных, они все равно не смогли бы атаковать нас прямо на выходе из портала. У них просто не было возможности узнать, где именно мы высадимся из портала. Да что там у них — я сам об этом не знал!
Поэтому, даже если бы управление действительно подстроило ловушку для нас здесь, захлопнуться эта ловушка должна была не раньше, чем мы попадем внутрь территории водоканала — в противном случае, управление не может быть уверено, что мы попались в нее если не всем составом, то большей его частью. А для того, чтобы мы попали на территорию водоканала — им надо было создать условия, которые заставили бы нас туда попасть. Именно в этом и заключалась реальная причина, почему я пошел вперед — у меня была минута на то, чтобы определить, насколько реальным выглядит то, что я увижу по ту сторону портала.
Но, едва только я это увидел, я понял, что это не ловушка.
Невысокое трехэтажное здание водоканала стояло за бетонным забором, по верху которого тянулась колючая проволока. Мощные стальные ворота, когда-то закрывавшие проезд, были сорваны со своих мест и лежали внутри двора. Даже отсюда, находясь в двадцати метрах от них, я видел, что толстенные листы металла не просто сняты с петель, а они выгнуты и порваны, словно бумажные.
Досталось и самой стене — в том месте, где должны были находиться ворота, стена была выкрошена и разбита на отдельные кирпичи, будто створа ворот нападающим было недостаточно для того, чтобы пройти всем разом, и они расширили проход кардинальным способом. Колючая проволока, вившаяся по верху стены, спутанными клубками валялась на асфальте, кое-где расплавленная в бесформенные, уже застывшие, лужицы металла.
Кроме здания на территории водоканала было много труб. Разных цветов, размеров, форм, они выходили из-под земли в одном месте и том же месте, переплетались самыми невероятными образами, и снова уходили под землю почти там же, где выходили. Вся эта конструкция была нужна лишь для того, чтобы можно было управлять протекающими через трубы потоками — судя по многочисленным вентилям, торчащим из труб в одном и том же месте.
Сейчас половина труб была порвана и пробита, и из них хлестали потоки воды, заливая весь внутренний двор. Только лишь из-за этих потоков не было видно крови, которую просто смывало прочь.
А крови должно было быть много. Только при беглом осмотре я увидел как минимум семь недвижимых тел, наполовину плавающих, наполовину лежащих в потоках набегающей воды. Одно из них лежало у меня прямо под ногами, лежало лицом вверх и я не удержался — нагнулся и легонько щелкнул ногтем по холодному веку.
Никакой реакции. Это действительно мертвец. Живой человек не способен сопротивляться рефлексу моргнуть, когда что-то угрожает глазу.
Значит, и все, что творится внутри — не спектакль управления, а самый настоящий террористический акт. И, судя по тому, что дверь управления водоканала тоже сорвана с петель, несколько окон разбито, а из одного из них свисает мертвое тело, заливая кровью стену под собой — террористы уже внутри.
Опомнившись, я подал сигнал Персефоне, и портал за моей спиной тут же выплюнул из себя сразу несколько реадизайнеров.
Ника и Чел, конечно же, были среди них. Само собой, они скрывали лица под прановыми масками, но я все равно узнал их — по фигурам, по одежде.
Сам я маской не пользовался. Какой смысл, если мое лицо и так прекрасно известно всем, от управления до заговорщиков? Только лишние траты праны.
Спустя несколько секунд перед порталом стало уже тесно от прибывших реадизайнеров. Вода громко плескалась от множества шагов, несколько десятков прановых масок с подозрением осматривали здание водоканала, из которого не доносилось ни звука.
— Кир? — наполовину спросил, наполовину позвал я в толпу, и один из прибывших первыми реадизайнеров в красной маске, повернул голову в мою сторону. — Проверьте все тела. Возможно, кто-то жив. Остальные — за мной.
Кир кивнул и его заранее собранная группа из четырех реадизайнеров осторожно двинулась к телам во дворе.
Остальные пошли за мной — внутрь здания управления.
Внутри все было развалено и уничтожено. Турникет на входе был расплавлен адовым пламенем, стекла в будке вахтера отсутствовали, зато присутствовали они в спине тела в синей форме, лежащего чуть дальше по коридору. Судя по кровавому следу, тянущемуся все из той же будке — того самого вахтера. В руке он даже после смерти сжимал маленький черный пистолет.
Проверять его мы не стали — это задача группы Кира, который пойдет чуть позже по нашим следам. Впрочем, уже сейчас можно сказать, что этот человек тоже мертв — слишком много крови из него вылилось.
Вправо от проходной убегал длинный прямой коридор, по стенам которого виднелись многочисленные открытые, а то и выбитые, двери, а прямо располагалась лестница, ведущая как вверх, так и вниз.
— Блок «а» — проверить верхние этажи. — скомандовал я, имея в виду заранее определенную половину состава, в которую входила Амина в качестве связного. — Остальные проверяем здесь и вниз по лестнице. Не разделяемся, но защищаться готовимся.
Половина реадизайнеров довольно организованно двинулись вверх по лестнице, остальные во главе со мной двинулись по коридору, заглядывая в каждый кабинет на пути.
Везде нас встречала примерно одна и та же картина — хаос и разгром. Столы были сломаны, содержимое шкафов — выброшено на пол, бумаги рассыпаны или сожжены. Создавалось ощущение, что заговорщики из кожи вон лезли, чтобы все разрушить. Чтобы показать свою жестокость и ненависть к людям. И, раз уж тут почти нет самих людей, — все же рабочий день уже закончился, — они разрушали все прочее, до чего только смогли дотянуться.
В одном из кабинетов Мартен внезапно насторожилась, и, как гончая, принялась что-то вынюхивать.
— Что такое? — спросил я, заметив это.
— Звуковые волны. — коротко ответила Мартен. — Слабые. Где-то… Тут.
Она ткнула пальцем в угол, в котором громоздился разрубленный пополам стол, приваленный обломками шкафа.
— Помогите! — скомандовал я, хватаясь за обломки и пытаясь их отбросить. — Только аккуратно!
Через минуту, когда мы разгребли завал, оказалось, что под ним есть живой человек. Немолодая, тяжело дышащая женщина, окровавленная, в разодранной одежде, и с наполовину сорванным с черепа скальпом. Именно ее прерывистое, скорее всего, из-за сломанных ребер, дыхание и услышала Мартен.
— Кто-нибудь, быстро за Киром! — скомандовал я, приседая рядом.
— Пожалуйста… — прошептала женщина, увидев нас. — Пожалуйста… Не на… до…
— Спокойно, мы хорошие парни. — я протянул руку и взял ее окровавленную ладонь в свою. — Мы пришли помочь.
— Вы… Реа… Ди…
Сложное слово так и не далось женщине, она закашлялась.
— Да, мы реадизайнеры. — подтвердил я. — Но не те, которые на вас напали. Наоборот — мы против них. Они еще здесь?
— Они здесь… — с трудом кивнула женщина и поморщилась от боли. — Они… Говорили про подвал… Про магист… магист… ральные трубы… Что-то хотели… сделать…
— Подвал это вниз по лестнице? — уточнил я для ясности.
— Конечно, подвал это вниз по лестнице! — прошипела у меня за спиной Ника. — Разве не понятно?! Давай, шустрее!
— Сейчас придет наш человек и поможет вам. — я вернул взгляд к лицу женщины. — А мы займемся этими подонками.
— Осто… рожнее… — выдохнула женщина и закрыла глаза.
Я обернулся:
— Все в подвал! Там явно происходит что-то не самое хорошее!
— А она? — дернулся кто-то из реадизайнеров.
— В подвал! — заорал я. — Быстро!
И первым выскочил из кабинета, расталкивая локтями остальных.
Добравшись до лестницы, я сбежал по ступенькам до середины пролета, ухватился за перила, подпрыгнул, перемахивая через них, и приземлился сразу на пролет ниже. И еще раз, и еще раз.
Подвал оказался не прямо под нами, до него пришлось спуститься на глубину двух этажей или четырех пролетов лестницы. Я пропрыгал их через перила, не тратя время на спуск, поэтому серьезно оторвался от всех остальных, кто еще только начинал спускаться по лестнице, поэтому так получилось, что в подвале я оказался один. По-хорошему было бы дождаться остальных, но я не стал. Слишком живо перед глазами стояло лицо женщины, которая даже на грани потери сознания от болевого шока нашла в себе силы сообщить о том, что заговорщики что-то планируют сделать с тр